Андрей Круз - Эпоха мертвых. Прорыв
- Вообще-то речь не о боях идет, а о том, чтобы куда-то тихо и быстро пробраться, а потом оттуда точно так же тихо и быстро смыться обратно, - предпринял я последнюю попытку, - Меньше народу - выше скрытность.
- Да ничего подобного, - даже отмахнулся он, - У одного уазика и у двух скрытность одинаковая. И у трех такая же. Зато есть возможность идти с «головняком»[2], есть возможность пересесть на другую машину в случае потерь в технике... продолжать надо, или сам грамотный?
Да грамотный я, грамотный, сам прекрасно понимаю, что в меньшем составе идти будет только сложнее, но все же... Ладно, была не была, что мне еще остается? Тем более, что Сергеич добавил:
- И личному составу отличная подготовка в дальнем рейде. Когда еще такая оказия выйдет?
Я помолчал, затем кивнул, сказал, обращаясь уже ко всем:
- Значит идут все, кто выскажет такое желание. В расположении части остаются Степаныч с супругой и дочерью, на охране и обороне нажитого имущества и подготовке транспорта, и Алина Александровна.
- Сережа, а вы уверены? - вступила в разговор Дегтярева.
Вот он, момент истины. Именно этот разговор я все оттягивал и оттягивал, и именно он и является главным. Поэтому я посмотрел ей прямо в глаза и сказал:
- Уверен, Алина Александровна. Мало того, я на этом настаиваю.
Выражение лица у нее изменилось на строго-упрямое, в стиле «ты мне обещал».
- Сережа, вы мне обещали.
Точно, обещал. Обещал отвезти к мужу, который погиб у меня на глазах. Причем к живому. Такое он, муж, с меня обещание взял. Правда, на тот момент никто не знал, во что именно выльется утечка этого вируса. А сейчас внешние условия изменились, и на обещания не повлиять они никак не могли. И повлияли.
- Что я вам обещал, Алина Александровна? - спросил я жестко, - Отвезти вас в Горький-16? А зачем?
- Там Володя... - чуть растерялась она.
- Владимир Сергеевич улетел на Алтай. Причем тут теперь «Шешнашка»?
- Но он должен был ждать нас там... вы же сами сказали, - вконец растерялась она.
Похоже, что с такого угла зрения она проблему не рассматривала. Ну ничего, сейчас я ей в этом помогу.
- Алина Александровна, а когда я вам это сказал? Разве тогда все вот так выглядело? - я обвел рукой стены столовой, подразумевая при этом окружающий мир, - Скажите, если бы я, скажем, в тот день пригласил вас в Большой театр вместе с дочками, вы бы сегодня так и ждали исполнения этого обещания? Что-то изменилось там за стенками с тех пор, как мне кажется.
- Но Володя имел привычку сдерживать обещания... - тут она уже губы поджала.
- И как он должен был их сдержать? - спросил я, - Как добраться в такой обстановке почти от монгольской границы до Кировской области? Это сколько тысяч километров?
- Есть же самолеты...
- Алина Александровна! - вздохнул я, - Ну кто даст одному единственному человеку самолет для того, чтобы он мог встретиться с семьей, в то время, как вокруг гибнет мир и каждый литр топлива, каждый час моторесурса уже на счету? Вы серьезно?
- Володя - выдающийся ученый. Он им нужен, чтобы сделать вакцину, - ответила она.
Я и рот не успел раскрыть, как к моему удивлению в разговор влезла Ксения:
- Ма, как я думаю, он все что мог, уже сделал, - жестко так сказала, прищурив темные глаза. - Достаточно. Все наше семейство сделало. Поэтому смею предположить, что дальнейшее наше участие в научном проекте не строго обязательно, мир как-нибудь переживет.
- Это не отменяет главного - он может быть там, - ответила ее мать.
- Нет, не может, - снова заговорил я, - С ним может быть связь оттуда, это одно ведомство и у них связь должна быть. Максимум, на что мы там можем рассчитывать, это на то, чтобы узнать где он и что планирует. Думаю, что такой задачей нам и следует ограничиться.
- И что?
- То, что ваше присутствие там не обязательно. Связаться мы сможем и без вас. Если вдруг каким-то чудом он окажется там, то мы постараемся его увезти. Если он не сможет уехать - придумаем, как доставить вас к нему.
- Тем более. что мы намерены вернуться сюда, - сказала Аня, - Там мы не останемся.
- Аня! - возмутилась Дегтярева, - Это же твой отец!
- И что нам при нем делать? - удивленно подняла брови она, - Мы здесь уже вполне уважаемые люди, несмотря на женский пол и сопливый возраст, с нами дяди-спецназеры с почтением здороваются, а там что? Полы мыть в лаборатории? Спасибо, не надо, мне моя нынешняя работа нравится больше.
Тут она не соврала. А уж после нашего последнего набега на библиотеку, из которого мы притащили целых четыре рюкзака, набитых вселенской мудростью на оптических носителях, авторитет наш в «Пламени» стал совсем настоящим, никем не оспариваемым. Мы перестали бояться, что кто-то спросит, на каком основании такая толпа народу у них харчуется и расходует дефицитное топливо - окупаемся. Ну и не только я это понимаю, все остальные в отряде тоже ощущают. Поэтому позиция Ани мне очень даже понятна - куда лучше жить там, где тебя ценят и уважают, чем где-то еще.
Алина Александровна замолчала растерянно, сильно потерла лицо ладонями, затем спросила меня:
- Сережа, вы же с ним работали. Неужели вам не хочется вернуться к науке, заняться вакциной?
- Нет, - ответил я категоричино. - Все, что творится вокруг - это наука, точнее - результаты игр с ней. Я впредь к ней никакого отношения иметь не собираюсь. Забыл как страшный сон. Баста.
- И что предлагаете?
- Я все сказал, - пожал я плечами, - Ждите нашего возвращения, все выяснится. Обещаю, что если Владимир Сергеевич там, то я придумаю способ вас к нему доставить. Вплоть до того, что договорюсь насчет самолета.
- А если не там? - голос ее чуть упал.
- Ну... тогда постараюсь выяснить все, что возможно, - пожал я плечами, после чего с усилием соврал: - Но уверен, что с ним все нормально. Там, куда он улетел, горы, глухомань и военный объект максимальной степени секретности, так что они там как в крепости.
- Хорошо бы, - вздохнула она.
К облегчению моему великому, на этом самая скользкая часть собрания закончилась, Алина Александровна смирилась. К счастью, у нее уже работы хватает, она же психолог, а здесь множество сирот, людей, потерявших близких, вот и делает, что может. И еще и в школе работает. Это праздный ум опасен, он в силу незанятости подчас удивительные вензеля выписывает.
И хорошо, что Степаныч с семейными тоже в поход рваться не стал. Но Степаныч мужик трезвый и рассудительный, понимает, что к чему. Ни он, ни Валентина Ивановна даже Шмеля отговаривать не стали. Все они понимают.
- Итак, вопрос ко всем, - снова заговорил я, - Кто едет в Горький-16? Поднимайте руки.
