Алекс Орлов - Сокровища наместника
— А чего же ждать? — спросил ее кто-то.
— Дык ночью переправу они наводят.
— А чего же не днем?
— Не знаю, говорят, днем их река наказать может, поэтому им ночью сподручнее.
— Могли бы лучше лошадей запрячь, чего сами-то тянут?
— Они лошадей боятся, — пояснил тот, который и начал это обсуждение, рыжеватый небритый мужчина без двух передних зубов. — У них все без лошадей — сами впрягаются.
Перейдя через улицу, Мартин продолжил движение к Меловому рынку. Заречные, конечно, чудные, что по виду, что по повадкам. Он несколько раз видел их в городе по утрам, но никогда не замечал, чтобы они с кем-то разговаривали. С закупщиком овощей общался лишь один из них и почти всегда какими-то знаками. Даже между собой они не разговаривали, по крайней мере Мартин этого не видел.
На дороге показались стражники, усатый сержант в потертой кожаной шляпе и латаном мундире и двое солдат-монгийцев, ростом на две головы выше него, в шлемах и старых помятых кирасах. Развитые надбровные дуги и выпирающие скулы придавали им свирепый вид, а богатырское сложение и оливковая кожа лишь добавляли видимой мощи.
Широкие алебарды в их руках выглядели словно игрушечные топорики.
По понятным причинам Мартин стражников не любил, а уж от таких и вовсе старался держаться подальше. Монгийцы были неутомимыми бойцами и хорошо бегали. Уйти от них можно было лишь за счет лучшего знания города.
Посторонившись, Мартин остановился, сделав вид, что рассматривает собственные башмаки. Сержант подозрительно на него покосился — дорогая одежда не могла ввести его в заблуждение. И вполне благополучные с виду воры попадали на недельку-другую в городскую тюрьму, но то ли у сержанта не было настроения, то ли тюрьма была переполнена, но, подавив вздох, он прошел мимо, а за ними и пара плечистых монгийцев, готовых выполнить любой приказ начальника.
5
Белая пыль над Меловым рынком стояла столбом. Мартин поспел к началу отправки штабелей с камнем и известью.
Лошади-тяжеловозы били копытами и недовольно трясли длинными гривами, а возчики ругались с грузчиками, грозя кулаками. Но до драк не доходило, это были всего лишь здешние манеры.
Мартин отметил, что среди грузчиков много монгийцев, а раньше он видел их здесь не больше полудюжины.
В накидках из мешковины, присыпанные белой пылью, они выглядели еще необычнее, чем те стражники в побитых кирасах.
Стараясь держаться подальше от вздымаемых телегами известковых облаков, Мартин вышел к относительно чистой, мощенной досками территории, где крупные оптовики вели переговоры с солидными покупателями, прибывшими не ради пары сотен камней для пристройки, а претендовавшие на десятки тысяч, доставка которых производилась не с рынка, а прямиком из каменоломен.
Заметив скучающего приказчика, Мартин подошел к нему и поздоровался.
— Доброго вам утречка, хозяин!..
Приказчик, конечно, был здесь не хозяин, но такое обращение ему понравилось.
— И вам доброго утречка, господин хороший, — ответил он, окидывая Мартина быстрым взглядом, чтобы понять, что перед ним за покупатель. — По какому интересу к нам прибыли?
— Ремонт нужен. Не так чтобы большой, но камни требуются особые, чтобы смотрелись как старые.
— Это понятно, тут тонкий подход нужен. Проходите к забору, у нас тут всякого камня понемногу выставлено, — сказал приказчик и, указав на сложенную из ракушечника стену, зашагал к штабелям. Мартин поспешил следом.
— Вам пиленый камень нужен или какой? — на ходу спросил приказчик.
— А какие бывают?
— Дык, вот они, — приказчик остановился и стал показывать на штабеля, перечисляя их названия. — Вот пиленый, вот тесаный, а вот этот самый дешевый — колотый. Пиленый — мягкий, почти меловой. Тесаный и такой, и такой бывает, а колотый — гранит и кудельник. Их тесать — лишь зубила переводить.
— Меня интересует вот эти, — сказал Мартин, подходя к штабелю с тесаным камнем. — Какой размер, к примеру, вот у этого?
— Ширина — четырнадцать дюймов.
— А других размеров тесаные камни не бывают?
— Нет, все по четырнадцать. Больше только плита идет, но плита она и есть плита.
— А меньше четырнадцати быть не может?
— Не может, — уверенно заявил приказчик.
— Почему?
— Потому, что несподручно рубить и несподручно грузить.
— Понятно. Спасибо вам большое, хозяин, я пока пойду мерить, сколько мне такого камня понадобится, и вам, вот, пять денимов за услугу. Теперь мне окончательно все понятно.
— Премного благодарен, — улыбнулся приказчик и быстро спрятал монетки, пока не увидел хозяин.
Башмаки Мартин порядком подпортил, и теперь их нужно было чистить с водой, а потом заново смазывать салом или чернить дорогой ваксой, только его это уже не беспокоило, поскольку он знал точный размер окна в башне наместника и был уверен, что обязательно в него пролезет. А все почему? Потому, что прошлой ночью он еще раз думал про это дело и вспомнил, как выглядят положенные под окно камни — на них были заметны следы от зубила, причем вполне характерные. Можно было, конечно, и по городу походить и где-то найти в стене такой же камень и самолично его померить. По крайней мере не испортил бы башмаки, но поскольку дело было нешуточное, Мартин рассудил, что лучше спросить знатока.
6
Мартин не шел, он будто летел на крыльях. Дело оставалось за подходящим инструментом и веревкой. Веревка у него была своя, новая волосяная — тридцать футов длиной. А вот инструмент еще требовалось найти, поскольку одной «косички» здесь могло оказаться мало.
На купеческих складах замки были массивными, крепкими, но одинаково простыми, а вот у людей важных, вроде наместника или даже у менял, хватало денег и ума приобрести игрушку из-за моря. И Мартин видел такие замки. Пружинка и язычок там были укрыты за винтовым каналом, который «косичке» было не преодолеть, а хороший италийский набор отмычек был большой редкостью и стоил огромных денег.
Правда, Мартин знал одного человека, у которого такой набор имелся, хотя связываться с ним Мартину не очень хотелось. Это был Харпер, в прошлом дорожный разбойник, который устал от кровавого ремесла и осел в Лиссабоне. Поначалу он занимался понятной ему работой, выбивая долги и устраняя конкурентов, но позже перешел на скупку краденого и стал давать в пользование воровской инструмент.
И хотя отдавал он инструмент дорого, на него все равно находился спрос, поскольку инструмент у Харпера был самый лучший.
Жил он в самом конце Валяльной слободы, где всегда пахло «паленым козлом», как говаривал сам Харпер. Почти все здешние жители занимались валянием шерсти в грубое сукно, из которого шили куртки на зиму и шкиперские плащи с покрытием из кожи.
