"Та самая Аннушка", второй том, часть первая: "Другими путями" (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич

— А внутри есть какие-то батарейки или что-то в этом роде? Вряд ли вы туда вставляете акк, это бы точно не окупалось…

— Ну, разумеется, не акк, — Мирена предупредительно открыла передо мной дверь смотровой.

Тут мы уже были утром, когда у меня брали кровь и сканировали культю.

— От акка запитывается весь завод, это очень много энергии. В такой протез, как ваш, — а у вас довольно простой случай, всего-то нога ниже колена, — ставится совсем небольшой источник питания. Вам не нужно о нём думать, его хватит на весь срок службы протеза.

— А каков этот срок?

— Больше, чем срок службы человеческого тела, — улыбнулась Мирена. — Так что об этом тоже беспокоиться не следует. Снимите штаны и присаживайтесь на кушетку.

Я снял и сел.

— Это подзаряжаемый элемент, — продолжила женщина, — он понемногу берет энергию от ходьбы, от электромагнитных полей, от тепла и так далее. Какого-то специального зарядного устройства не требуется. Забыла спросить — волосы оставить?

— Волосы?

— На протезе. Ваша правая нога имеет выраженный волосяной покров голени. Протез можно сделать не отличающимся визуально, или безволосым, если вы планируете эпилировать правую. Женщины часто выбирают второй вариант.

— Пусть будет… э… как от природы положено, — ответил я смущённо. — А вы сами будете мной заниматься? Разве это дело директора?

— У нас очень мало персонала сейчас, режим экономии. Девушку на ресепшн видели? Это наша с Кертом дочь.

— Э… симпатичная.

— Спасибо, — кивнула Мирена, доставая из холодильника высокотехнологичный инъектор. — Я самый квалифицированный сотрудник нашей компании, не беспокойтесь.

— Я не беспокоюсь, — ответил я не вполне искренне. — Но всё же, это будет больно?

— Вы ничего не почувствуете, — женщина приставила прибор торцом к моему бедру и нажала кнопку.

Мне как будто раскалённый гвоздь воткнули в ногу.

— Ой!

— Кроме этого момента, — добавила она. — Скоро обезболивающее подействует, потерпите.

Боль действительно быстро слабеет, а нога немеет.

— А откуда у вас такие технологии? — спросил я.

— Сложно сказать. Видите ли, Лёха, я вообще-то не местная. Ребёнком потерялась на здешнем рынке, мои родители так и не вернулись за мной, я их даже не помню. Меня вырастил дед… ну, то есть я так его называю, на самом деле мы не родственники, он просто меня подобрал. Но и он не отсюда, тоже бывший путешественник, хотя успел тут прижиться и даже повоевать. Так что история этого мира для нас полна загадок. Мы не знаем, откуда взялся Завод, как давно он работал и откуда эти технологии. Восстанавливая изношенное оборудование, мы поняли, что, скорее всего, изначально оно предназначалось для чего-то другого. К счастью, конвейер легко адаптируется под самые разные изделия, от мин до детских игрушек. Когда-то мы делали отличные игрушки! Жаль, пришлось отказаться от этой линии из-за дефицита энергии. Игрушки слишком дёшевы.

— Меня удивило, — признался я, — что ваша техника оказалась совместимой с киберами Терминала. Это же совсем другой мир, как такое возможно?

— Керт рассказал бы лучше, — вздохнула Мирена. — Он интересуется такими вопросами, я больше администратор. Вкратце, есть теория, что Мультиверсум не всегда был так плохо доступен, как сейчас. На Дорогу мог выйти практически кто угодно, попасть в соседний мир было не сложнее, чем в соседний город. Тогда акки почти ничего не стоили, повсюду работали маяки-энергостанции, а туда, где их не было, энергию доставляли волантеры…

— Что это?

— Дирижабль-батарейка, который летает между мирами, перевозя энергию тысячи акков.

— Дирижабли? С трудом верится. Такая ненадёжная штука… Больше похоже на сказку.

— Когда мне было шестнадцать, прокатилась на таком, — засмеялась Мирена. — Наверное, это был последний, потому что больше я о волантерах не слышала. В те давние времена множество срезов представляли собой единое культурное, организационное и технологическое пространство, входя в так называемую Коммуну.

— Я что-то про неё слышал, вроде… И не в самом лучшем контексте.

— Нет, я не про нынешнюю. Я не знаю, как она связана с той, первой, и связана ли вообще, но тогда, если верить легендам, технологии, которые считаются сейчас артефактными, были основой всего. Так что нет ничего удивительного в том, что здешний Завод производил киберов для Терминала, а там, в свою очередь, производилось что-то другое для этого среза. Сейчас этому мешает дорогая логистика, но тогда такой проблемы не было. Коммуна ставила автоматические заводы по всему Мультиверсуму, там, где было удобнее, из-за сырья или по какой-то другой причине, не знаю. Но производственная линейка, размазанная на несколько миров, для того времени дело обычное. Нет никаких проблем начать сборку изделия в одном срезе, а закончить в другом, если ворота между цехами — кросс-локус.

— Ничего себе! — удивился масштабу я. — А мы тут ковыряемся из гаража в гараж…

— Да, я слышала, что знаменитые «гаражные проходы» как раз наследие огромной разветвлённой системы тогдашней товарно-производственной логистики, охватывавшей весь Мультиверсум. Кое-где, если не врут, даже двери в домах открывались в разные миры, в зависимости от того, кто повернёт ручку!

— Не врут, — подтвердил я. — Сам видел.

— Ну, вот. Потом что-то случилось, Первая Коммуна исчезла, но техническое наследие пережило её очень надолго. Эта техника оказалась почти вечной и кое-где работает до сих пор, как наш Завод, например. Правда, когда Мультиверсум распался на изолированные срезы, и технологические цепочки распались, люди приспособили сохранившиеся производства кто во что горазд. В основном, для самоистребления, как обычно. Скажем, ваша винтовка — это изделие смешанной технологической школы. Её основа (индуктор, разгоняющий шарик) — артефактная часть. А вот система наведения и всё прочее сделано кем-то другим и сильно позже. Это означает, что кто-то где-то получил в наследство производство индукторов, но лишился доступа к конечному изделию, которое могло вообще не быть оружейным. Подумал, покрутил так и сяк, да и сообразил: «Стоп, ведь если этакую штуковину направить кому-то в башку, будет дырка! А ну-ка, давайте придумаем, как ей получше управлять…»

— Вы серьёзно?

— Нет, — улыбнулась Мирена, — просто гипотеза. Мне как-то довелось разобрать такую винтовку, и я обратила внимание, что она, как и наши протезы, представляет собой сращение двух технологий совершенно разного уровня. Изделия Первой Коммуны игнорируют электричество, используя энергию акков без преобразования, а в винтовке поверх энергетической сердцевины накручена электроника управления. Она очевидно сделана в другой технической манере, хотя, надо признать, собрана отлично. Очень надёжная штука и весьма ценная. Не переживайте, я сохраню её для вас в сейфе.

— Знаете, — согласился я, — у меня она недавно, но меня тоже всегда удивляло, что как оружие она сконструирована не слишком функционально. Если адаптация чего-то невоенного, тогда да, это всё объясняет.

— Как ваша нога? — спросила Мирена.

Я похлопал себя по культе и понял, что вообще ничего не чувствую.

— Как деревянная!

— Сейчас… Вот, ложитесь.

Я улёгся на обычную медицинскую каталку с колёсиками и спросил:

— Что дальше?

— Сейчас я введу вам снотворное и отвезу в операционную.

— Я проснусь уже с новой ногой?

— Нет, — засмеялась она, прижимая инъектор к моему плечу, — увы, всё не так просто. Но бояться вам нечего, операция абсолютно рядовая. Во время минной войны протезы ног составляли большую часть заказов, технология отработана до совершенства. Не пытайтесь сопротивляться лекарству, засыпайте спокойно…