Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Поселягин Владимир Геннадьевич
Рассказывать подробно, как я познавал мир, не буду, хочу уточнить главное. То, что время не мое, я уже понял, был январь сорок первого года. Тысяча девятьсот сорок первого года. Находились мы в Ленинградской области, в двенадцати километрах от озера Чудское, того самого, и в шести километрах от реки Нарва. До школы в районном поселке Сланцы ходили через лес каждый день, а что тут на лыжах, туда шесть километров, это напрямки, по дороге все пятнадцать будет, и обратно. Малые под присмотром бабушки, это такой семейный детсад, ну а родители работали. Леспромхоз, его склады и контора находились у перекрестка дорог, в паре километров от нашей деревни, большая часть жителей там же и работали.
Там три дороги сходилось, не считая ту, что от нашей деревни шла. Почему бандиты именно на нее свернули, не скажу, видимо через деревню хотели проскочить. Шестой бандит, пока мы, раненые, кровью истекали, уйти умудрился с частью добычи. К счастью, довольно быстро у места боя оказался верхом почтальон, он то и помог участковому, ну и меня по стонам нашел. На повозку бандитов всех погрузил, распряг мертвую лошадь, свою завел и в деревню. Спас нас. Вот только поблагодарить его не получилось. Пока мы лечились, в соседней деревне отмечали что-то, и замерз он, уснул на улице в сугробе. Говорят, хорошим парнем был, два года как из армии вернулся. Жалко, я даже отблагодарить его не успел.
Так вот, вернемся уже к моей истории, все же дальше все тесно переплетено с моим перемещением. Я уже смирился с этим, в первое время злился, столько эмоций зря потратил, но все равно легкая тень досады иногда поднимается в душе. Хотел ли я этого перемещения? Сейчас не знаю, даже привык, интересно все стало, а в первое время очень тоскливо было и тяжело. На что я променял свою жизнь? У меня вообще все было в порядке. Я не говорю хорошо, хотя это определение тоже подходит, просто не люблю так говорить. Порядок – как на флоте, это по мне определение. Да, я сам поднял себя, поднялся, силой, волей и упорством сделал себя. Да и что рассказывать? Жизнь как у всех, родители, семья, школа, армия, Кавказ со Второй Чеченской, которую зацепил краем. Все было. Потом работа, тяжелая, отказывая себе во многом, преодолел этот рубеж, в олигархи не выскочил, да и не нужно мне этого, но в порядке. Свой яхт-клуб, названный моей же дворовой кличкой «Адмирал». Были причины. Любимая жена рядом, чего еще надо? Живи и радуйся. Я именно это и делал, заслужил, своим потом и кровью. О подобном перемещении даже не думал, ну не мое. Однако случившегося не изменить, я это отчетливо понял недели через две, когда отходил после операции. Еще теплилась надежда на возможность обратного перемещения, но ее становилось все меньше и меньше. Как-то внезапно озарило, что всё, назад пути не будет. А так, если и рефлексовал я, то семье старался этого не показывать, мне проще забиться в угол, чтобы пережить всплески эмоций, но не делать этого на людях. Не терплю и не люблю.
Именно тогда я понял, нужно вживаться в этот мир и что-то делать. Как и любой нормальный попаданец, имел знания о будущем, а историю я помнил хорошо, имея светлую голову и довольно неплохую память, однако бежать с криками и сообщать об этом не хотел. Не знаю, что будет, но если даже поверят, то сидеть где-то взаперти и работать кем-то вроде оракула мне не хотелось категорически. Другого я просто не видел на этом пути. Однако совсем в сторону не убирал, как запасной возможный путь в жизни подойдет, но только в крайнем случае. Не хочу, чтобы меня постоянно держали под контролем, если, даже выдоив знания, отпустят обратно к семье. Вольная птица – это про меня.
Рыбаком я был страстным, чего не отнять, но и охотой баловался, не без этого, однако только тут мне открылись новые горизонты. Вот сейчас стоит рассказать о том, что я все же получил от Сашки, а это для меня как подарок с небес, и отказываться от него в здравом уме я даже не мыслил. Так вот, у Сашки было умение, хорошо развитое отцом, ну и, видимо, им самим. Это я говорю умение, но на самом деле это был самый настоящий Дар, подарок с небес. Атеист я, напомню и, несмотря на работающую церквушку в соседней деревне, в ней ни разу не был. Причины снова поминать небесных жителей были совсем другие.
Так вот, у Сашки был реальный Дар, причем в двух направлениях. Первый и, на мой взгляд, самый важный. Он был лучшим стрелком нашей области, да и соседних тоже. Положить в шестилетнем возрасте мелкокалиберную пулю точно в голову кабану с четырехсот метров, притом, что у его любимой винтовки «Тоз-8» прицельная дальность едва двести пятьдесят метров, это нужно иметь огромный опыт и везение, но все перекрывал тот самый Дар, данный природой. Правда, пуля вреда кабану не нанесла, вырубила ненадолго, но потом он сбежал, очнувшись. Слабая убойная сила. При этом Сашка постоянно выдавал такие результаты в стрельбе. Доказывая, что первый выстрел не случайность. Сашка был не только великолепным стрелком, но и следопытом. Два в одном. Когда я уже со всеми познакомился и заканчивал лечение, отец сильно озаботился, не растерял ли я умения, а к тому моменту я уже отождествлял себя как Сашку, вживался в роль, и многочисленные сестренки и единственный брат мне в этом изрядно помогли. Вот сейчас вспомнил о них, и как будто теплая волна прошла по сердцу. Теперь они за эти месяцы реально стали родными, и я их постараюсь никогда не бросать. По собственной воле, конечно же.
Отец был серьезным бородатым мужиком, и, несмотря на большую занятость, находил время, чтобы пообщаться со мной, поговорить. Когда я начал ходить, тот с одобрением воспринял мои пробежки вокруг нашего участка. Он был большой, метров четыреста бежать приходилось, пока не оббежишь все. Тропинку в снегу натоптал серьезную. А для детворы это было лишь веселье, вдогонку со мной бегали. Отец, когда увидел, лишь одобрительно усмехнулся в бороду и велел переходить на лыжи, так что дальше я уже бегал на лыжах. Не сразу, сначала на своих двоих приноровился, учился, тело незнакомое, даже ходить и двигаться заново пришлось учиться, однако ничего, на удивление быстро пошло, так что на лыжи я встал вскоре. Ну а когда отец убедился, что я довольно долго могу стоять на лыжах, больше часа, он меня в лес потащил. Хотел понять, растерял я свои навыки или нет. К моему на тот момент огромному удивлению, оказалось, что нет.
Пока шли, отец тыкал пальцем в следы, что нам попадались, и спрашивал, что это. Проводил таким образом экзамены, и я сдал их реально блестяще. Блин, да я даже половины животного мира этого района не знал, а тут откуда-то всплывали из глубин, похоже, не моей памяти нужные слова, и я отвечал, и, судя по счастливому лицу отца, отвечал правильно. Причем не только, кто прошел, но и когда и куда. Сам от себя такого не ожидал. Дальше мы вышли на большую и длинную поляну, судя по стволам деревьев на опушке, поляна создана природой с помощью огня. Пожарище, к гадалке не ходи. Когда мы покинули дом, отец велел взять мою винтовку, которую я в последние недели чистил и осматривал каждый день, привыкая. Я и взял, да всего с десяток патронов. Больше отец выделять для тренировки не хотел. Деревенские мы, один выстрел – одна добыча и никак иначе. В засаде можно сидеть хоть сутки, но только один выстрел, и без добычи не возвращайся. В чем-то отца я понимал, так что старательно целился. А отец с каждым разом уносил мишени все дальше. На четырехстах метрах я уже не был уверен в результате. Но попал, три пули и все в цель. Сам не ожидал. Винтовка была не новая, не сказать, что расстрелянная в хлам, но похоже, скоро и до этого дойдет, однако все на месте, ложе крепко держится, так что пока послужит. Да и уж больно она удобная для меня, и легкая, чуть больше трех кило, ну и ухватистая. Ложе теперь было ореховым, отец выстругал новое, мое старое было разбито пулей. У него был запас высушенного дерева, так что из чего изготовить ложе у него имелось.
Вот после того дня практически каждый я день уходил в лес и тренировался. Сашка для отца был помощником. Все тот ухватить просто не мог, хотя и имел в соседних деревнях аж двух заместителей, так что, получая поначалу мелкие задания, я вернулся в струю, в которой раньше жил Сашка. Тот был крепким, тренированным пареньком, но как-то однобоко тренированным. Охотник и следопыт. Бой с ножом, которым я владел на уровне армейских знаний, у него не был развит, тут уже я старался. Даже обломок косы превратил в метательный нож и учился, учился и учился. В лес часто уходил, нередко что без добычи. Ну не встречалась, шел бы на охоту, то что-нибудь да добыл, а так, выполняя поручения отца, больше знакомился с лесом. Нравилось мне тут, не без этого. Отец, когда знакомил с лесом, поперва я с ним ходил, показал границы своего участка. Часть по реке Нарва шла. По весне, когда снег сошел, снова ликбез был, и мы с отцом ходили по лесу, иногда покидая дом на двое, а то и на трое суток, но хоть знать стал, где можно ходить и где нет. А обширный у отца участок оказался, за день и не обойдешь. Даже болотистая местность в одном месте была, причем с топями.
