Graham McNeill - Охота на Волка
Севериан остановился у места беспорядочного схождения узких улочек. Слева донёсся топот ботинок, и он вжался в стену.
(Голос по воксу): ~ Направляемся к кварталу Семь-Два-Альфа... ~
Приглушённые голоса отражались от стен, приобретая занятный металлический тембр. Севериан различил пятерых говоривших. Боевое отделение, и это означало, что поблизости, скорее всего, было ещё одно. Севериан припал к земле, как бегун, дожидающийся стартового пистолета, и закрыл глаза, давая своему слуху восполнить недостаток сенсорной информации. Вон там, позади него, идут через здание за его спиной. Двигаются осторожно — значит, знают, что он находится неподалёку.
(Голос по воксу): ~ Запрашиваю немедленную поддержку... ~
Сверху капнуло, и Севериан поднял глаза. Он увидел юную девушку, которая свесилась c решётки из строительных лесов. На ней была простая зелёная сорочка, и к её груди был приколот красный цветок. Она увидела его и помахала рукой. Севериан смотрел на трепетание мышц вокруг её рта и осознавал, что она сейчас его окликнет. Его рука сомкнулась на камне с острыми краями. Он мог бы пробить им её череп насквозь, прежде чем она успеет заговорить, направив бросок под таким углом, что она упадёт назад в своё жилище. Вместо этого он поднял палец к губам и отрицательно потряс головой. Он увидел панику в её глазах, когда она ретировалась внутрь здания, и неверяще покачал головой. Воины Легионов были живыми воплощениями битвы, но с каких это пор они начали вселять страх в человеческих существ? Он помнил людские массы на экспедиционных космодромах, приветствовавшие марширующие воинства космодесантников, когда те отбывали к своей ратной жизни. Толпа смеялась и выкрикивала им слова одобрения, но те дни ушли. Теперь они были кровожадными убийцами, свирепым оружием, которое могло обернуться и пустить кровь своим создателями с той же лёгкостью, что и их врагам.
Промежутки между зданиями были завешаны влажными простынями. Точно боевые флаги, добытые Легионом на заре его дней... Возвращение пояса астероидов, захват внешних планет и первый рывок вовне, в пустыню космоса... Сколько ещё победных знамён повесили к этому дню в Музее Завоеваний на борту "Духа Мщения"? Что за слава обошла Севериана стороной, пока он гнил на Терре, — немногим больше, чем номинальный символ тех войн, в которых ему никогда не сразиться?
Он едва слышно вздохнул, подавляя хаотичную пляску мыслей, тогда как впереди маячило убийство. Он прикинул дистанцию между собой и первым бойцом в приближающемся отделении. Севериан вёл обратный отсчёт, пока из-за угла не показались нога в ботинке и покачивающийся ствол карабина.
Он вымахнул наружу, держа тело Чёрного Стража между собой и остатком отделения. Кулак поршнем пошёл вперёд, сокрушив череп бойца. Севериан обогнул падающее тело, уходя вниз и выкидывая ногу в размашистой подсечке, которая подкосила двух солдат позади. Они упали, и Севериан обрушил свои кулаки на их грудные клетки, ломая рёбра и крадя воздух у их криков. Он прыгнул вперёд, рубя ладонями от себя: жёстко влево, жёстко вправо. Двое бойцов, шедших замыкающими, повалились с аккуратно сломанными шеями. Севериан услышал, как в вокс-бусинах, прикреплённых к их шлемам, рявкают настойчивые голоса. Он поднял один из крошечных голосовых модулей к своим губам.
(Севериан): Пятеро мертвы, и продолжаю считать. Кто хочет быть номером шесть?
* * *
К тому моменту, как Нагасена добирается до тел, к ним уже начали собираться оборванные мародёры. Они смотрят на него враждебными глазами, раздумывая, драться ли с ним за имущество мертвецов. Он уже знает, что они примут неверное решение — в конце-концов, отчаяние толкает людей на всякие глупости. Их пятеро, более чем достаточно, — как им думается, — чтобы уложить одного человека. У двоих — стабберы фабричного производства, у третьего — самопал, который выглядит более опасным для своего владельца, чем для Нагасены.
На него бросаются двое, всё вооружение которых составляют отрезки ржавых труб и устрашающие позы. Сёдзики с шелестом вылетает из своих ножен, и первый человек умирает со вспоротым животом. Нагасена прокручивается на каблуках и опускает смертоносное остриё на шею второго. Голова отлетает прочь и прошибает окно по соседству.
Первое тело ещё не успело удариться о землю, а Нагасена уже пришёл в движение. Выстрелы стабберов бьют из дырчатых стволов; стараниями низкокачественных патронов отдача слишком сильна, чтобы удерживать прицел на мишени. Два быстрых разреза вскрывают первого стрелка от паха и до пояса. Нагасена подпрыгивает, и меч ударяет вниз, вонзаясь в ямку за ключицей второго стрелка. Он играючи рассекает его сердце и лёгкие. Нагасена крутит клинок, выдёргивая его наружу. Человек падает на колени, алый гейзер чертит дугу поверх стены. Последний мародёр отступает назад, его переделанный пистолет стиснут в трясущейся вытянутой руке. Примитивный, шумный, опасный и устрашающе большой. Пистолет Нагасены не уступает в смертоносности, но его не дрожит.
(Нагасена): Ты промахнёшься, и тогда я тебя убью.
Он видит решение человека в его глазах за долю секунды то того, как тот осознаёт его сам. Нагасена нажимает кнопку спуска на своём пистолете, и вспыхнувший жгучий луч соединяет кончик ствола с головой мародёра. Полость черепа перегревается, и его разносит на куски бурным расширением крови, кислорода и мозгового вещества. Безголовое тело мародёра падает как подкошенное, его палец сжимается на спусковом крючке. По улицам Города Просителей раскатывается хлопок выстрела. Нагасена чувствует дуновение возмущённого воздуха, когда снаряд проносится мимо и выбивает в стене позади него рытвину размером со щит. Он убирает свой пистолет в кобуру и нагибается, чтобы вытереть с Сёдзики кровь об одежду мертвеца. Удалив львиную долю, Нагасена разворачивает промасленную тряпицу и полирует клинок, возвращая ему зеркальный блеск. Он поднимает меч вверх и приставляет его кончик к устью ножен. Охотник медлит какое-то мгновение, чтобы почтить оружие, потом одним плавным движением задвигает его до конца.
Он слышит за своей спиной сердитые голоса.
(Голос по воксу): ~ Прочесать всю эту зону! ~
Это люди, одетые в такую же униформу, как и убитые Северианом Чёрные Стажи. Боевое отделение из пяти человек, собратья этих мертвецов. Лейтенант тянет руку вниз к павшему бойцу, и Нагасена открывает рот, чтобы выкрикнуть предупреждение, но уже слишком поздно. Тело покойника сдвигается, и осколочные гранаты, затолканные между его нагрудником и землёй, выкатываются наружу. Нагасена бросается за штабель крошащихся кирпичей. Гранаты взрываются с мощным гулким грохотом. Пламя раскатывается волной, а за ним по пятам приходит шквал докрасна раскалённых осколков. Он захлёстывает улицу, рикошетя взад и вперёд кромсающим плоть ураганом. Взрывная волна подбрасывает в воздух другие трупы, и спрятанные под ними гранаты срабатывают в оглушительной последовательности вторичных взрывов. Нагасена прижимает ладони к ушам, сворачиваясь в тесный клубок под ударной силой взрывов, которая вышибает воздух из его лёгких. Кувыркающиеся осколки горячей стали рассекают его щёку, его руку и его шею. Один вонзается в ножны Сёдзики, и он выдёргивает дымящийся металл из лакированного дерева. Наконец звучные раскаты взрыва начинают стихать, удаляясь по улицам.
Он жадно втягивает в себя горячий, пропахший фицелином воздух. Кровь бежит по его лицу, из его ушей. Тело чувствует себя так, словно его отдубасили шоковой булавой арбитров. Нагасена, шатаясь, встаёт на ноги, но он не может заметить никаких признаков Стражей. Он петляет по улице, пробираясь назад, и видит тёмные влажные комки. То, что когда-то было человеческими существами, разбросано, как мясницкие отходы. Самое худшее затянуто дымом, но не до такой степени, чтобы на его лице не отразился ужас.
Один человек всё ещё жив. Невероятно, но это лейтенант, который повернул первый заминированный труп. Ниже талии от него ничего не осталось, но он не сводит с Нагасены умоляющих, неверящих глаз. Он шлёпает губами, словно вытащенная на сушу рыба, пытаясь сформировать слова, но терпя неудачу перед лицом таких невыносимых мучений. Нагасена приседает рядом на колени и берёт его за руку. Глаза лейтенанта потихоньку закрываются, словно он погружается в сон и может вскоре проснуться вновь. Его рука выскальзывает из ладони Нагасены, который произносит вслух дзисей[1], составленный Мастером Нагамицу накануне его заказного убийства:
Сгинь это тело
и сгинь тысячу раз вновь,
белые кости
пусть обращаются в прах,
с крохой души ли,
или без капли её...
Правда — вот моё
нерушимое сердце,
может ли угаснуть оно?
Нагасена поднимает глаза, чувствуя на себе чей-то взгляд. Это юная девушка, свесившаяся из высокого окна в соседнем здании, — поразительно милая, с кожей настолько чёрного цвета, что ему приходит на память легионер Саламандр, которого он видел в Командорстве. У неё широко распахнутые глаза с белоснежными белками, а к её зелёному наряду приколот малиновый цветок. Она замечает, что он на неё смотрит, и вдёргивает голову обратно в дом. В тот миг, когда их глаза встречаются, Нагасена осознаёт явную и неоспоримую истину. Она видела Лунного Волка.
