Сергей Аксу - Улица Кипарисов, 14
Молодые люди дружно засмеялись, не у каждого такой веселый шутник отец.
– Ладно, парни, пора закругляться, поздно уже, – неожиданно прервал веселье Чарасти. – Рондина, наверное, уже приготовила тебе постель. Сейчас примешь душ и… баиньки! Отдохнешь после дальней дороги, у нас будешь спать безмятежным сном, как беззаботный сурок, здесь тебе ни тревог, ни врагов.
* * *Только голова юноши коснулась пуховой подушки, его тут же сморил глубокий сон. Видно, молодой организм за последнее время предостаточно натерпелся лишений. В этот раз ему ничего не снилось. Утром Торбеллино проснулся от тихого детского шепота, возни и хихиканья за дверью: стайка внуков Чарасти топталась у входа, поминутно с любопытством просовывая свои шкодливые веснушчатые рожицы в комнату, где спал гость. Он зевнул и сладко потянулся. Вставать не хотелось: давненько наш герой не спал на белоснежных простынях, на мягком диване, все больше приходилось на полу, на грубых нарах да жестких циновках. Юноша еще с полчаса нежился в постели, пока в комнату не заглянул радушный хозяин.
– Доброе утро, путешественник! – весело приветствовал он проснувшегося гостя. – Как спалось на новом месте? Комары не беспокоили? А то, случается, залетают злодеи нашу кровушку попить.
– Прекрасно, Чарасти! – сказал Торбеллино, потягиваясь. – Какие комары? Только лег и сразу провалился. Даже вставать не хочется.
– Так не вставай, – с улыбкой отозвался шкипер. – Спи, сынок, отсыпайся. А маленьких сорванцов я во двор отправлю гулять, чтобы не тревожили тебя.
– Да нет, пора вставать и делами заниматься. Вызволять товарищей с голого продуваемого ветрами острова.
– Домой к себе не зайдешь?
– Нет, не стоит бередить прошлое. Нахлынут воспоминания, боюсь, расстроюсь. Глаза будут на мокром месте. Лучше уж потом, когда привезу сюда свою Джой.
– Да, наверное, ты прав. Вдвоем оно как-то веселее. Сотрете пыль, смахнете паутину, приведете в порядок дом и заживете счастливо.
– Жаль вот только, что это будет нескоро, – грустно сказал Торбеллино, засовывая ноги в тапки.
– Кстати, только что вернулся Анжиано. Парни в порту все, как один, готовы помочь. Баркас после обеда будет готов к отплытию, теплую одежду для твоих товарищей уже собрали. Младший пока не возвращался, но, думаю, с оружием проблем не будет. У нашего хромого Дестро всегда что-нибудь из огнестрельного в закромах припасено. У него золотые руки.
Обед прошел шумно и весело, хозяин, как обычно, за столом много шутил и спорил. Потом мужчины покурили в беседке, обсудив дальнейшие свои действия. После чего, забрав теплые вещи, отправились в порт, где у пирса покачивался новенький рыбачий баркас, готовый к плаванию.
Торбеллино, Чарасти, Анжиано и Миноро взошли на борт, где возился с такелажем владелец судна, Ардито. Его наш герой представлял высоким широкоплечим мужчиной с мужественным обветренным лицом, а на деле он оказался молодым невысоким парнем, лет двадцати четырех, с голубыми глазами и широкой детской улыбкой.
– Чего ждем? – спросил юноша у Анжиано, который, облачившись в брезентовую робу, уселся на планшир и не спеша набивал трубку табаком.
– Если не случится ничего непредвиденного, ребята должны с минуту на минуту оружие поднести, – ответил старший сын Чарасти, щелкая зажигалкой.
– У нас в Брио тоже полицейских агентов хватает, шмыгают кругом, как крысята, все высматривают да вынюхивают, – добавил шкипер, тоже раскуривая трубку и присаживаясь рядом со старшим сыном.
Ждать пришлось недолго. Скоро на дальнем конце пирса показались фигурки трех парней, несущих что-то тяжелое, завернутое в старый брезент.
Наконец отчалили. Ардито и Миноро подняли парус, который затрепетал и захлопал на ветру. Анжиано взялся за румпель, и баркас стал быстро удаляться от берега. Чарасти с младшим сыном долго еще стояли на причале, провожая глазами суденышко.
– Погода мне не нравится. Небо уж очень подозрительно серое, – сказал с тревогой Торбеллино, озираясь по сторонам. – Как бы шторм не разыгрался.
– Не бойся, все нормально. Шторма не будет, – ответил спокойно Миноро. – Если бы предвиделась непогода, мои старые переломы уж давно бы дали о себе знать.
– Торбеллино, забирайся в рубку от греха подальше, не торчи на холодном пронизывающем ветру, а то с непривычки, чего доброго, простудишься, – посоветовал Ардито. – До твоего острова еще далеко, часов шесть придется плыть при хорошем ветре, не меньше. Прибудем туда уже ночью. Главное, в темноте мимо не проскочить и с курса не сбиться.
– Ну, с курса-то мы не собьемся, даю голову на отсечение, – уверенно заявил Миноро. – Когда на румпеле Анжиано, это нам точно не грозит.
Наш герой, поеживаясь от порывов прохладного ветра, забрался в рубку, здесь было намного теплее и уютнее, чем снаружи.
* * *– Торбеллино! Торбеллино! Просыпайся! Подплываем!
Юноша очнулся оттого, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Оказывается, он уснул под морскую качку и проспал в рубке без малого около шести часов. Видно, сказались усталость и нервное напряжение последних дней. Разбудил его Ардито. Торбеллино выбрался из рубки наружу. На палубе было довольно свежо, пришлось натянуть на голову брезентовый капюшон. Вдоль борта он добрался до Анжиано, сидевшего за румпелем, и плюхнулся на скамью рядом.
– Выспался? – спросил тот, перекладывая румпель в другую руку.
– Ага! Не заметил, как отключился.
– Это здоровый сон. Организм после всяких твоих потрясений восстанавливается, так сказать, защищается.
– Далеко еще? – просил Торбеллино, поеживаясь от холода.
– Да нет. Уже рукой подать. Совсем чуть-чуть осталось.
– Ничего не видно. Как ты умудряешься управлять в темноте? – поинтересовался молодой фрид.
– Сам удивляюсь. Внутренний голос подсказывает. Я никогда не ошибаюсь. Отец говорит, что это дар свыше, что он мне по наследству достался. Дед был таким. Служил военным штурманом. Никогда, говорят, не ошибался.
– Торбеллино! Иди на нос! – позвал Миноро. Он и Ардито только что спустили парус.
Юноша, спотыкаясь от сильной качки на каждом шагу, кое-как добрался до носа судна.
– Держи конец и приготовься, – молодой моряк сунул ему в руки канат. – Когда я спрыгну, бросишь мне его.
Под днищем баркаса послышалось шуршание мелкой гальки, и он через несколько секунд прочно уткнулся форштевнем в берег. Миноро спрыгнул на берег и, поймав брошенный конец, надежно закрепил его, опутав ближайший большой валун. Вслед за рыбаком на пляж спрыгнул Торбеллино, с трудом различая в темноте знакомые очертания прибрежных скал. Где-то там, правее от них, метрах в двухстах должна быть хижина повстанцев, сооруженная из корзины и остатков воздушного шара.
Осторожно ступая, наш герой двинулся вперед, но его остановил Ардито.
– Торбеллино, постой! Я сейчас факел запалю, а то ничего не видно.
– Факел? Отлично!
– Держи, – рыбак сунул Торбеллино в руки зажженный факел. – На всякий случай вместе пойдем, мало ли чего.
– Главное, не нарваться на лежбище котиков, а то они нам покажут, где раки зимуют. Их тут видимо-невидимо.
– Показывай, в какую сторону идти.
* * *После непродолжительных блужданий в темноте по острову, они наконец-то вышли на тусклый огонек еще тлеющего костра у жилища «воздушных путешественников».
Из корзины, накрытой сверху оболочкой от воздушного шара, слышался громкий устрашающий храп, напоминающий собой недовольный рык леопарда, у которого отобрали добычу. Подобные рулады в отряде способен был воспроизводить только беззаботно спящий Фросто. Кто-то из отряда предлагал его сделать постоянным ночным дежурным, чтобы он днем отсыпался, а ночью не мешал спать товарищам.
– Ну дают! Ни часового тебе, ни охраны! – сказал молодой фрид, подбрасывая в костер ворох сухих деревяшек и дуя на красные угли. Тут же вспыхнули и заиграли яркие язычки пламени, выхватив из темноты лагерь островитян.
– Какая охрана? Ночью на диком необитаемом острове, – засмеялся Ардито.
– Подъем!! Подъем!! – громко скомандовал Торбеллино, хлопая ладонью по плетеной корзине. – Все проспите на свете!
– Ура! Торбеллино! – заорал на всю округу заспанный Тимо, выползая первым из убежища. – Братцы! Мы спасены!
– Торбеллино вернулся!
– Молодчина! Я верил в тебя, – лейтенант Дуэло крепко стиснул молодого фрида в объятиях.
– Шустрее, парни, шустрее! Потом будем обниматься! – торопил наш герой своих товарищей. – А сейчас все за мной на берег, там нас ждет рыбацкий баркас!
– Эх, жалко с нашей уютной хижиной расставаться, – запричитал Фросто. – Так я к ней привык.
– Ну так оставайся, – съехидничал развеселившийся Тимо.
– Вот возьму и останусь, – буркнул в ответ, насупившись, Фросто.
– Напугал! – отозвался Тимо, кривляясь и танцуя перед костром, будто туземец с Черепашьего Острова.
