Владимир Ильин - Такой славный убийца
… Едва ли Супероб так глуп, чтобы выстрелить, поддавшись на эту уловку, но небольшой психологический прессинг все-таки не помешает. На то они и эксперименты, чтобы биться мордой о стенку, как говаривал, бывало, утирая кровь с разбитых губ Руслан Братусь, когда на занятиях по прикладной акробатике ошибался в расчете сальто и втыкался со всего лета головой в жесткую сетку батута…
Разумеется, выстрела не последовало. Даже камнем никакой подлец или, наоборот, чересчур бла-ародный не удостоил, не то что пулей или лазерным лучом!..
Тем не менее, каким-то шестым чувством Лигум вдруг ощутил: Супероб где-то недалеко от него и в этот самый момент пристально рассматривает его бесстрастным, оценивающим взглядом. Киборги, как известно, не умеют усмехаться зловеще, им это попросту не нужно — тут создатели бесчисленных боевиков неизменно дают маху. Вместо этого разработчики дьявольского гомункулюса снабдили его более функциональными способностями. Например, просачиваться невидимкой в любое, даже самое закрытое сообщество людей, чтобы расправляться с ними по очереди так быстро и надежно, как может убивать только разумная тварь. Причем тела своих жертв Супероб не то успевает бесследно спрятать, не то дезинтегрирует их на облачка молекул, а может быть, просто отправляет их куда-нибудь за пределы нашего мира. В ад, например… Или в параллельный мир…
Лигум наконец расслабился и двинулся дальше, оглядываясь на ходу вокруг.
Итак, Клевезаль. Около пятисот жилых и нежилых строений в виде почти игрушечных чистеньких домиков с разноцветными крышами, самый высокий из которых имеет аж целых три этажа и является городской мэрией. Полторы тысячи душ, в том числе всего полсотни детей разного возраста — следствие неудержимой миграции молодежи в лоно цивилизации со всеми ее пороками и бессистемным университетско-колледжным образованием, а также неумеренного увлечения средствами «безопасного секса» в прошлые два десятилетия… Что еще? Ах да, это же город, который славится отсутствием улиц. Дома в нем просто-напросто разбросаны в милом беспорядке и пронумерованы по аналогии с ходом шахматного коня — так, что сам черт ногу сломит, прежде чем найдет нужный номер… Клевезаль находится на одноименном острове посередине одноименного озера, и остается только гадать, как в эту провинциальную глушь и невинную тишину умудрился пробраться незамеченным робот-киллер, а самое главное — зачем?..
… М-да-а, удивительный городишко. Судя по данным Географа, здесь должна иметься своя, хотя и небольшая, судоверфь. Церковь со святым отцом, служкой и звонарем в одном лице. Паром, курсирующий к берегам озера без всякого расписания, по потребности, мы уже знаем… Что еще мы здесь можем иметь? Давай попробуем прикинуть без помощи Советников. Мэр без секретарши и без свиты чиновников-дармоедов, вечно совершающих проступки и всякие глупости, за которые потом приходится отдуваться ему, мэру… Шериф без полицейского участка, без тюрьмы и, возможно, без оружия, если не считать таковым здоровенный ржавый колун в нижнем ящике его письменного стола. Шериф этот должен знать десяток-другой способов вкусного копчения мяса и рыбы и наверняка является, по совместительству, агентом провинциального управления ритуальных услуг… Парочка замшелых супругов-хранителей местных традиций и нештатных летописцев, помнящих, в каком году была засуха, и Озеро обмелело, а в каком — у мэра выпал правый нижний резец, когда он еще ходил под стол пешком… Несомненно, должен здесь быть и свой «козел отпущения» — какой-нибудь отринутый обществом бездельник и хам, который не просыхая пьет горькую, пачкает заборы и стены домов нецензурными надписями и учит младое племя курить и играть в карты «на интерес»… Да, если хорошенько подумать, здесь должно быть всё, что имеется и на «Большой земле», только непомерно увеличенное, словно гигантской лупой, ограниченностью социума и отсутствием посторонних примесей, сбивающих резкость. Одним словом — идиллия, и даже не верится, что за последние сорок часов здесь были, один за другим, хладнокровно и мастерски убиты двенадцать человек, причем трое из них — женщины.
С чего же начать?..
Лигум встряхнул головой, свернул за угол и неожиданно для себя оказался на вылизанном до блеска изразцовом тротуарчике. Тротуар тянулся параллельно берегу, вдоль вереницы белых изящных домиков с крылечками. Никакими заборами и палисадниками тут, как следовало ожидать, и не пахло, но подобие улицы все же наличествовало. Называть ее не имело смысла, видимо, потому, что существовала она в единственном числе. По другому краю тротуара, ближе к «проезжей части», условной ввиду полного отсутствия в Клевезале самодвижущихся экипажей, высились аккуратно подстриженные липы, а промежутки между домиками были обильно засажены акацией и еще какими-то цветущими кустарниками, названия которых Лигум не ведал.
Ботанике в Академии его, разумеется, не учили, программа была сосредоточена на других учебных дисциплинах…
Почти в самом центре «улицы» крыльцо трехэтажного здания было оборудовано резными металлическими перилами, над которыми вяло свисало большое цветное полотнище флага с неразборчивым гербом. Очевидно, это и была мэрия, и Лигум решил навестить ее в первую очередь.
Хлипкие на вид домики оказались на самом деле строениями, смонтированными из мощных шлакоблоков — видимо, чтобы успешно противостоять натиску всех трех стихий в момент перепадов погоды. Установок микроклимата, которые в других населенных пунктах стали такими же привычными, как кухонные автоматы для домохозяек, в Клевезале, конечно же, не было, и с Озера дул постоянный боковой ветер, свистящий в интервалах между домиками. Как там было в одной из песен у Высоцкого: «А ветер распрямлял извилины в мозгу». Подходит к здешнему климату, здурово подходит…
Людей на улице тоже не было, хотя городок был, вне всякого сомнения, обитаем. Во всяком случае, об этом свидетельствовали обрывки невнятного, но достаточно громкого турбозвука, а также возбужденные голоса и взрывы смеха, которые то и дело доносились до хардера из глубины «улицы». Скорбью и печалью в связи с двенадцатью погибшими согражданами здесь явно не пахло. Судя по всему, Клевезаль был населен неисправимыми оптимистами, которые плевать хотели на все горести, суперобов и хардеров, вместе взятых. Или это веселится тот самый «плохой парень», который предположительно должен существовать?.. Нет, не похоже: все-таки речь идет о достаточно крупной компании…
Пройдя несколько десятков метров, Лигум повернул голову налево, где между соседними домами имелся достаточно широкий прогал, и обомлел. Современные транспортные средства в Клевезале все-таки были. Прямо в траве стояла амбуланция с большим красным крестом на крыше. Возле нее никого не было видно, хотя из кабины доносились странные звуки. Словно кто-то раздирал очень прочную ткань на узкие полоски. Невольно напрягшись и на всякий случай расстегнув подмышечную кобуру, Лигум осторожно приблизился к джамперу, осторожно заглянул в кабину сквозь пыльное, залапанное жирными пальцами лобовое стекло и узрел там двух небритых типов в некогда белых халатах, активно храпевших на переднем сиденье, привалившись головами друг к другу. Халат на одном из спящих, не отличавшийся крахмальной белизной, был расстегнут до самого пупа, и из-под волосатой подмышки целомудренно выглядывала большая желтая кобура. Пары спиртного, казалось, проникали сквозь стекло кабины.
Лигум поднял брови, но будить спящих не стал, а вернулся на прежний курс к мэрии. Дверь здания под флагом была заперта, и юноша огляделся, размышляя, не пора ли применить грубую силу для проникновения вовнутрь. А? Так сказать, для самоутверждения и для повышения своего авторитета в глазах местных циников?..
Кто бы мог подумать, что столь важный орган городского управления может быть заперт на ночь, как какой-нибудь жалкий сарай!..
Но уже в следующую минуту хардер улыбнулся своим мыслям. Ты все еще никак не можешь привыкнуть к тому, что ты не в мегалополисе подобно Агломерограду или Интервилю, где все учреждения власти функционируют, подобно холодильникам, в режиме «нон-стоп», и даже ночью там по коридорам неслышно проносятся призрачные референты и курьеры, из окон за три квартала слышен пиканье, жужжанье и стрекотанье всевозможных средств связи, всех этих серверов, принтеров, радиофаксов и радиомодемов, и просто модемов и факсов, и еще сотовиков, и коммуникаторов ближнего действия…
Что ж, жаль, но придется, образно выражаясь, «поцеловать замок» и удалиться…
Лигум повернулся и застыл. За его спиной, оказывается, торчал человек лет тридцати. У него были пухлое трапециевидное лицо с довольно правильными чертами, взлохмаченные волосы и карие глаза чуть навыкате. Одет он был в строгий черный костюм, в вырезе которого виднелся цветастый широкий галстук.
