Дмитрий Рындин - Мощь твоего меча
Отшельнику, наконец, удалось достигнуть друга, и он заглянул ему через плечо на сундучок.
— Боже… Печать Зверя! Ты сломал печать Зверя!! Бежим!!! — по неистовству в голосе Отшельника, Сокол понял, что сделал какую-то глупость, но осознание этого, однако не помешало ему быстро вытряхнуть все монеты из сундучка в ранец.
Маг, испуганно оглядывая зал, пытался сотворить заклинание.
— Гала, Туара Кана! Инвисайбл!..
Срывающимся голосом он прокричал Соколу:
— Черт, Черт!.. Я бессилен! Два посоха! Черт!
И снова слова заклинания:
— Гала, Туара Кана! Инвисайбл!..
— Спокойно Отшельник, мы ещё живы и мои мечи со мной. Нет такой твари, которую не разрубит славная сталь!
— Мы ПОКА живы!!! Ты не понимаешь! Зверь — это душа сумасшедшего, порабощённая колдуном. Зверя питает чёрная энергия злобы этого мира и нам с ним не справится! А я бессилен. Я не могу даже сделать нас невидимыми! Простое заклинание! Самоё простое!
Двое мужчин быстро направились к покорёженной и расщеплённой двери, за которой была длинная спиральная лестница, ведущая в подземную часть замка. Дойдя до двери, Отшельник заглянул в проход и, охнув, отшатнулся.
Сокол, отодвинув друга за спину, заглянул в проход. Там было темно. Факелы, погасшие от ураганного ветра, дувшего из зала, когда Одноглазый Колдун был убит, теперь даже не чадили. В них не было и искры света. Воин скорее почувствовал, нежели увидел, что что-то большое и злое находится на лестнице.
Наконец-то глаза привыкли к темноте, и Сокол увидел ЕГО. Внутри, у него все похолодело. Воин испугался.
Там на лестнице, круто уходящей вниз, стояло нечто. Во тьме смутно угадывался его силуэт. Мощные кривые лапы, с саблевидными когтями. Бочкообразное тело. Бугрящаяся мускулами грудь, трёх футов в диаметре. Ужасная голова с гигантскими клыками и два злобных маленьких красных глаза, в которых только сумасшедшая ненависть ко всему живому…
— Сокол, держи! Думай о том, как моментально заживают твои раны! — С этими словами Отшельник накинул сзади на шею воина, Амулет Регенерации. — Может это спасёт нас…
— Отойди! Сейчас здесь будет смерть…
Зверь страшно зарычал и приготовился к прыжку. Эхо его рыка долго не смолкало под сводами зала.
С этим рыком Сокол, вложив в бросок всю свою силу, выкрикнув слова заклинания, метнул заговорённый меч, как копье, в Зверя.
— ШтормБринжэр!!
Меч со странным всхлипом вошел в грудь твари почти по самую рукоятку. По серому не блестящему и не отражающему свет лезвию полыхнули молнии, пронзившие как ножи тело зверя. С двух желобков по обе стороны лезвия, обагряя потёртую кожаную рукоять, хлынула тёмно-красная кровь. Из под ударов маленьких молний, из груди Зверя, фонтанами вырывалась кровь, заливая пол и стены.
Зверь издал жуткий рык и пошатнулся. Вопреки здравому смыслу, который говорил, что людям надо бежать, Сокол с места прыгнул вперёд, высоко занося над головой сжатый двумя руками, короткий меч. С боевым кличем во славу своего бога Тора, он опустил клинок на правую лапу Зверя. Раздался хруст и тварь, лишённая лапы упала на ступени лестницы. Но торжествовать было рано.
Неизвестно как, но Зверь смог второй лапой нанести удар по груди воина, а у того, уже не было времени увернуться…
Кожаные доспехи, защищённые магией и выдержавшие не один удар меча, разъехались под когтями колдовского зверя. Брызнула алая кровь. Со страшным криком, полным удивления и боли, Сокол отлетел назад в зал. Последнее, что он успел сделать — это пустить три отравленных дротика одновременно, из самострела закреплённого на запястье, в голову зверя.
Сокол упал на спину и застонал. Из страшных ран на груди хлестала кровь. Смерть казалось, была неизбежна…
— Амулет! Думай о ранах Сокол, думай! Их нет! Ты здоров! — с этими словами к умирающему воину подбежал Отшельник, стараясь занять боевую позицию между умирающим другом и колдовской тварью.
— Я, думаю… О… Отшельник… Я стараюсь… — Кровь, казалось фонтаном, выплеснулась изо рта умирающего воина. Он с трудом мог говорить и дышать. Разорванное легкое клокотало при каждом вздохе, кровью. Тело били судороги…
Но понемногу судороги исчезали, а кровь переставала извергаться потоками из ран, да и сами ужасные раны, казалось, стали меньше…
Человек, по которому надо было петь отходную молитву, пару минут назад, судорожно провел рукой по груди, ища страшные раны, но их не было. Не было даже шрамов.
Сокол осторожно сел. Правая рука механически нащупала меч. Он посмотрел на Отшельника, подмигнул ему и закашлялся, отплевываясь оставшимися в горле сгустками крови. Прочистив горло, он шатаясь встал и со словами, — Пошли отсюда к чёртовой матери, я сыт по горло этим местом, Отшельник. — шатаясь побрел к чёрному зловещему пролому двери. Оттуда уже пахло разлагающейся плотью Зверя.
Воин ступил на крошащийся камень ступеней. Глаза быстро привыкали к темноте. Тело зверя практически совсем разложилось. В нём копошились какие-то черви. Сиротливо, в луже крови, лежала почерневшая рукоять меча. Кругом, попискивая, шныряли здоровенные крысы, дерясь из-за кусков мяса. При приближении человека они и не подумали ретироваться. Рёбра Зверя ощетинились наружу, подобно деревянному остову корабля, выброшенного злым штормом на камни.
Сокол брезгливо поддел ногой ближайшую крысу, та, подлетев, на добрых два фута в воздух, мерзко заверещала и шлепнулась, где-то в темноте лестницы. Перебравшись, через останки Зверя, друзья заспешили вниз по лестнице…
* * *— Патерсон, у тебя осталось два дня. Меч и молот ты сделал. Но у тебя до сих пор не готовы защитные браслеты. Без них, варварам ни за что не дойти до цели. — говоривший, всё это высказал абсолютно спокойно, как будто это была ежедневная работа, такая же как и замена позеускорителя в гравидвигателях.
— Да иди ты в … к чёрту!!! — Патерсон говорил так, что казалось он, выплёвывает слова, словно снаряды из пушки. — Когда ты, сказал что нужно запихать в этот дерьмовый клинок дерьмовый квазипротоновый стержень и трижды дерьмовый реактор антираспада с гиридовым уровнем защиты и рукоять — четырёхмерный наблюдатель пространства, а в дерьмовый молот — биотронный мозг — я это сделал. Вспомни — я не сказал тебе ни одного слова! Даже когда ты заставил нанести, на них эти дерьмовые чертовы руны с точностью до миллитрона, я молчал и сделал это. Но теперь!! Это уж слишком! Как, чёрти тебя забери, я запихну в эти железные браслеты, все с теми же хреновыми дерьмовыми рунами, биоконтролёра? Это ж целый костюм! Как, я тебя спрашиваю?
— Выкинь из него половину электроники. Оставь самое важное. Усилители физической силы, убыстрители реакции, инфра- и дальзрение.
— Усилители чего?? Они занимают полкостюма! Ты хочешь, чтобы, одев их, какой-нибудь варвар превратился в кровавый блин? И откуда, хотелось бы мне знать, я должен выломать дерьмовые микро сервомоторы? Ничего подобного, нет уже, наверное, целое тысячелетие, во всей дерьмовой Солнечной системе!!
Улыбаясь капитан ответил:
— Мы эти браслеты испробуем сначала на тебе… А сервомоторы — можно сделать и самому. Не бог весть, уж какая и технология — эти сервомоторы.
— Сделать самому?? Ты издеваешься? Нет, ты точно издеваешься! Я сейчас пойду в туалет и наложу на себя там руки! Я старый, больной, измученный тобой и женщинами человек. Я давно уже устал от всего этого. И не смейся, черт тебя дери! Где я возьму всю эту электронику?! Наша станция разваливается на части. Мы уже три десятка поколений грабим гравиустановки, благо ими нашпигован космос вокруг нас, иначе мы давно бы уже грохнулись на голову твоим любимым варварам! У нас осталось всего 3 биорга! Что будет, когда и они умрут? Ты сам голышом выйдешь в открытый космос? Единственный скафандр, в своей жизни я видел в энциклопедии космических технологий в нашей библиотеке!!
— Ладно, не ругайся старина. Ты что-нибудь обязательно придумаешь. Ты же у нас гений, по части электроники. — не переставая улыбаться сказал капитан.
— Ладно, ладно, смейся…
Капитан, похлопав друга по плечу, улыбаясь, постарался как можно быстрее покинуть отсек. Перед тем, как закрыть дверь, он обернулся и как бы невзначай обронил, — И постарайся уложиться в два дня… — и закрыл дверь.
Из-за двери донеслись проклятья:
— Черт, черт, черт! Дерьмовый черт!!!
* * *Рейнара, стояла на вершине холма, держа за холку прекрасного жеребца, который бил копытами землю. Девушка-эльф, время от времени успокаивающе гладила его по шее. Взгляд её кошачьих глаз был устремлён на Одноглазый Замок. Замок рушился. От башен отваливались гигантские куски камня и падали вниз в ров с лавой, поднимая тучи огненных брызг. Друзья всё ещё не появлялись, и это её беспокоило.
Джером — Крушитель Черепов, сидел на склоне и жевал травинку. Рядом с ним лежал его боевой молот. Камень уже кое-где потрескался и выглядел старым. Боевому молоту был не один десяток лет. Изредка воин поглядывал вверх на Рейнару и вздыхал.
