Андрей Щупов - Оккупация
Чувствуя себя в дурацком положении, Гамлет торопливо покинул барак. Уличный ветерок встретил его за порогом, ласково обыскал, скользнув по бокам прохладными ладонями. Зек испуганно встрепенулся. А вдруг доходяга подшутил над ним? Мало ли что он там наболтал Лепиле! Гамлет ведь его не проверял! Вот и получится фокус сквернее некуда. Хан с авторитетами будет ждать, а Лепила возьмет и не придет!..
На душе враз стало пусто. Однако и возвращаться Гамлет не стал. Чуть потоптавшись на месте, он неспешно двинулся от барака, добравшись до инструментального цеха, свернул за угол. В лицо тут же пахнуло едкой гарью. Гамлет поморщился. Чудно, но под открытым небом дышалось значительно тяжелее, чем в «чумном» бараке…
Глава 2
— Ну, а командовать нами теперь будет Дюгонь.
— Кто, кто? — Потап Шматов — по отчеству Ильич, а по чину капитан милиции, удивленно свел на переносице кустистые брови. — Какой еще, к черту, Дюгонь?
— Деревня! — Сергей Миронов, его коллега по цеху, снисходительно похлопал Потапа по широкому плечу. Тут же фыркнул, припомнив, что точно так же его утешали столичные офицерики. Собственно, и объяснения он выдавал своему другу примерно те же: — Дюгонь, братец ты мой, это монстр. Бронтозавр, перед которым лебезят даже кремлевские министры.
— Значит, снова человечек из конторы?
— Поднимай выше! Это, Потап, государственная разведка. И не ГРУ, а нечто еще более крутое.
— Куда же круче?
— Значит, есть куда. Во всяком случае, грушники у этого человека тоже находятся в подчинении.
— Хорошенькое дело! Ну, а звание у твоего монстра какое?
— Вот этого я тебе не скажу. Да и никто, наверное, не скажет. Знаю только, что у них там, как у «смершевцев» в войну, звания погонам мало соответствуют.
— Это как же?
— А так. Лейтехи могут полканами командовать, а капитаны, вроде тебя, на генералов шикать.
— Если на генералов, то я бы тоже согласился.
— На генералов шикать все согласны, только этот Дюгонь — птица еще та, и уж коли залетела в нашу глушь, то перья будет драть по-черному.
— Он что же — вроде Дениски Трофимовича?
— Пожалуй, даже хуже, хотя ведомство — аналогичное. Тебе еще повезло, ты в отпуске гулял, а я к нему разиков пять уже на ковер сбегать успел.
— И о чем же он тебя пытал?
— О Вадике, разумеется.
— А почему такая странная кликуха?
— Почему же странная. Дюгонь — животное красивое и большое, близкий родственник ламантина, но тот толстый, неуклюжий и хвост имеет лопатообразный. А у дюгоня хвост изящный, как у дельфина. Быстр и прожорлив. В древности, кстати, именно дюгоней нередко принимали за русалок.
— Да уж, вижу ты подготовился изрядно!
— Успел кое-что… — Сергей украдкой оглядел полупустое помещение, невольно поежился. Местом сегодняшней встречи Дюгонь выбрал последний этаж здания областного правительства. На такой верхотуре им случалось бывать не часто, и Мирону показалось, что он явственно ощущает, как медлительно раскачивается здание. — Но самое главное я еще тебе не сказал. Ты мне не поверишь, но эти супербдительные пентюхи его упустили.
— Что?
— А то самое! Сбежал от них Вадик. Потому и шорох подняли до небес.
— Во дает! — Потап одобрительно кивнул и тут же нахмурился. — Это какая же каша теперь заварится!
— Уже заварилась. — Миронов отхлебнул из бокала шипучей колы, звучно причмокнул губами. — Но Вадик не просто сбежал, — он смылся грамотно. Я так понял, на него многие столичные зубры облизывались, — потому и засадили для надежности в Лефортово. Только там Вадик не засиделся. Сделал всем им ручкой и был таков. Сначала в документах все перемешал, а после и память кое-кому из следователей почистил. Словом, вышло так, что его вместе с какими-то шестерками этапировали из Москвы и услали куда-то аж в Воркутлагерь. Потом следы всплывали где-то под Хабаровском и снова у нас — под Пермью.
— Лихо!
— То-то и оно. Ты ведь знаешь его способности!
— Еще бы! Даже странно, что он оставляет им какие-то следы.
— Все верно, мог бы уйти чисто, но почему-то предпочитает играть в кошки-мышки. — Сергей протяжно вздохнул. — Короче говоря, Дюгонь подозревает, что он вернулся в родные края. Ну, и начинает соответственно разбрасывать сети. Сейчас спецура оздоровительный центр «Галактион» шерстит, за коллегами его бывшими приглядывает. Разумеется, и о нас, вспомнили.
Потап придвинул к себе вазочку с мороженым, рассеянно ковырнул пузырчатую массу.
— Жалко мне Вадика. Не дадут ему жизни.
— Не волнуйся, уж Вадик за себя постоять сумеет. — Сергей изобразил кислую мину. — Мне нас с тобой жаль.
— А нас-то чего?
— Ну, во-первых, изведут допросами, а во-вторых, Вадик, как ни крути, нашим с тобой тайным резервом являлся. В случае чего и помочь мог.
— Мог — это точно.
— Ну вот, а теперь и в «Галактионе» лапу сосут, и девчонка его тоскует, и перегородка твоя носовая навеки останется неизлеченной.
— Чего уж навеки-то?
— А ты что, сам к хирургу пойдешь? Знаю я твою заячью душу, — носа туда не сунешь.
Потап, поморщившись, отодвинул от себя мороженое.
— Ладно, что с Дюгонем будем делать? Он ведь меня тоже к себе ждет.
— Да ничего не будем делать. — Миронов поморщился. — Сходишь к нему, побеседуешь. Авось, что-нибудь новенькое выплывет.
— Ну, а про что стоит умолчать?
Сергей Миронов покачал головой.
— С этим джигитом лучше не юлить. Тем более, что про Вадьку он знает все лучше нашего.
— А если знает, зачем мы ему сдались?
Миронов философски пожал плечами.
— Откуда же мне знать? Дюгонь его ищет, а мы — тот возможный хвостик, за который Дымов может, в конце концов, ухватиться. Кроме того, сдается мне, что Вадик им очень сейчас нужен. Настолько нужен, что они согласны с ним дружить, понимаешь?
— Ну?
— А значит, согласны дружить и с нами.
Чуть помолчав, Потап неуверенно предположил:
— Внешняя политика?
Миронов кивнул.
— Скорее всего. С данными Вадима это же мышиные семечки! Любого Джеймса Бонда за пояс заткнет.
— Это как раз и плохо. — Вздохнул капитан Шматов. — Как появляется у нас что-то ценное, тут же и норовим приспособить для войны.
— Ну, положим, Вадьку-то не очень приспособишь. Парень головастый — сам кого хочешь приспособит.
— Но если это такая серьезная контора…
— Вот и давай ему поможем. — Предложил Миронов. — Во всяком случае, попытаемся…
* * *Судя по всему, приличным манерам Дюгоня в детстве не обучали. Во всяком случае, принимал он господ офицеров в довольно развязной позе — сжимая в правой руке полулитровую циркониевую фляжку, в пальцах левой руки покачивая зажженной сигарой. Ноги вельможного гостя были заброшены на полированную столешницу, глаза лениво разглядывали потолок. На щеках — двухдневная щетина, на подбородке — изюмчатая бородавка, на породистом носу — благородная горбинка. Еще бы добавить широкополую шляпу, патронташ с кольтом, и картинка получилась бы до омерзения пошлой. По счастью, шляпы не наблюдалось, как не наблюдалось и патронташа с револьвером, но в целом внешность Дюгоня вполне соответствовала хрестоматийному облику шерифа из старинного вестерна. Будучи подготовленным, чего-то подобного капитан Шматов ожидал, а потому, не дрогнув ни единым мускулом, преспокойно устроился в предложенном кресле. Сергей Миронов присел рядом, выжидающе уставившись на столичного гостя.
Между тем, Дюгонь явно играл по своим правилам и не спешил начинать беседу. Наверное, не меньше минуты прошло в молчании. За это время Дюгонь успел хорошенько затянуться от сигары дважды глотнуть из своей фасонистой фляги, Потап трижды кашлянул в огромный кулак и только Сергею Миронову удалось сохранить абсолютную невозмутимость.
— Что ж, пожалуй, пора и познакомиться. — Дюгонь со вздохом раздавил в пепельнице толстую сигару. — Не буду особо представляться, тем более, что уверен, мосье Миронов успел подробнейшим образом обрисовать ситуацию, равно и представить мои полномочия.
— Все верно, успел. — Подтвердил Сергей.
— Следовательно, вы уже поняли, что мне очень нужен ваш друг, Вадим Дымов. Именно по его душу я сюда и приехал.
— Это понятно, — серьезно кивнул Потап. — Непонятно другое: почему вы так уверены, что мы станем помогать вам его разыскивать?
— А почему нет?
— Да потому, что вы не Берия, а на дворе сейчас не тридцать седьмой год. Кроме того, один раз мы уже поспособствовали представителю вашей службы, и ничего хорошего из этого не вышло.
— Верно, было такое дело. Наш сотрудник держал вас за детей плюс пытался играть в собственную не самую честную игру.
— Он обманывал нас. — Процедил Миронов.
