Алексей Калугин - Время лживой луны
– Муратов, что там у тебя? – крикнул Макарычев.
– Не знаю, господин сержант!.. Она не хочет идти!
– Конечно, – тихо, так, что услышал ее на этот раз один лишь Портной, произнесла Тарья. – Они подошли к границе генерируемого башней информационного поля. Дальше ей нельзя.
– Почему?
– Сломается.
– Ну, так возьми ее на руки! – приказал Макарычев.
– Понял, господин сержант!
Муратов одной рукой сдернул с локтя одеяло, встряхнув, расправил, как тореадор мулету, и попытался накинуть на ребенка.
Девочка дернулась и откинулась назад так, что почти легла на землю. Муратов потянул ее за руку, пытаясь поднять и завернуть в одеяло.
И тут-то как раз послышался странный звук, похожий одновременно на протяжный, тонкий свист и змеиное шипение. Едва услышав его, сержантский кот вскочил на все четыре лапы, выгнул спину, ощетинился, встопорщил длинные усищи и зашипел в ответ.
Из тела девочки, разорвав платье, выскользнуло множество, не меньше сотни, щупальцев – тонких, извивающихся, тускло отсвечивающих, будто алюминиевая проволока. Метнувшись вначале в разные стороны, щупальца быстро собрались в некое подобие готового распуститься бутона. И вдруг, резко распрямившись, устремились к застывшему на месте ошарашенному бойцу.
– Стреляй! – скомандовала Тарья.
Рядовой Михаил Портной пошире расставил ноги, поднял автомат, плотно прижал приклад к плечу, тщательно, как на стрельбах, прицелился и нежно, будто только погладить хотел, надавил на спусковой крючок.
От звука выстрела встрепенулись ветки близлежащих деревьев – сидевшие на них птицы в страхе разлетелись.
Пуля вошла девочке в затылок и вышла в области лба, выбив часть черепной кости. Малышка посмотрела на Муратова широко раскрытыми, удивленными, а может быть, злыми глазами, раскинула руки в стороны и, не издав ни звука, упала навзничь. Выглядело это крайне неестественно. Будто тряпичная кукла пыталась изобразить невинную жертву солдатского произвола.
Вытирая о штаны руку, за которую его держала девочка, Муратов попятился назад.
– Молодец, Портной, – похвалил солдата сержант.
– Отлично, – шепнула ему на ухо Тарья.
– Пойдем, глянем, что там? – предложил Стецук.
Макарычев взял кота под мышку и быстро зашагал туда, где лежала мертвая девочка. За ним – Стецук и Портной. Последнего сержант с собой не звал, но и оставаться на месте тоже не приказывал. Так почему ж не пойти? А Тарья исчезла.
Кот, зажатый локтем сержанта, начал недовольно ворчать и теребить когтями рукав его куртки.
– Спокойно, Спиногрыз, спокойно, – погладил кота сержант. – Я уже понял, что ты чуешь измену.
Мертвое тело, к которому они направлялись, будто ожило. Тонкие щупальца, извиваясь, устремились вверх и вдруг, словно обжегшись, отпрянули, опали к земле и исчезли, ушли, как вода, под слой опавших желтых иголок. Тело же сделалось похожим на оболочку лопнувшей надувной куклы. Казалось невозможным, что совсем недавно, каких-то пару минут назад, эти лохмотья были наполнены жизнью. Или, по крайней мере, выглядели как живая плоть.
Наклонив голову, Стецук внимательно осмотрел останки. Затем строго посмотрел на Муратова, стоявшего в стороне с одеялом, прижатым к груди.
– Ну что, добаловался! – во всю глотку рявкнул на солдата ефрейтор.
Муратов втянул голову в плечи. Он даже зажмуриться хотел, но в последний момент решил, что выглядеть это будет совсем уж глупо. Ему уже не было, как прежде, страшно, но он все еще не понимал, что происходит. В отличие от ефрейтора, который… Который почему-то орал на него.
Собственно, именно на такой эффект и рассчитывал Стецук – солдат должен быть уверен в том, что командир знает и понимает больше, чем он. Хотя на самом деле это могло быть совсем не так. Да, как правило, именно так и бывает. Особенно когда речь идет о старших командирах.
– Кончай, – недовольно поморщился Макарычев, в отличие от Стецука не любивший делать ставку на чисто внешние эффекты.
Ефрейтор присел на корточки. В руке у него оказался выкидной нож. Прежде, чем пустить нож в дело, Стецук эффектно взмахнул им. Как будто иначе бы и лезвие из рукоятки не выскочило. Кончиком ножа ефрейтор осторожно подцепил кожу мертвого существа и потянул вверх. Да, это была уже не девочка с парой умилительных косичек, а именно существо. Чуждое, неведомое и, возможно, опасное. Скорее всего – опасное. Но уже мертвое. На острие ножа повисла странная субстанция, похожая то ли на плевок туберкулезной слизи, то ли на кусок расплавленного пластика, то ли на то и другое одновременно. А может быть, и вовсе ни на что не похожее. Ефрейтор стряхнул мерзкое вещество с ножа и вытер острие о землю.
– Херня какая-то, господин сержант, – снизу вверх глянул он на Макарычева.
– Вижу сам, что херня, – озабоченно сдвинул брови сержант. – Другие соображения имеются?
– Девчонка была связана с башней, – сказал Портной.
– Ну, это очевидно, – кивнул сержант. – Что дальше?
– Нам-то что за дело, – Стецук поднялся на ноги и, за неимением воды, только отряхнул руки. – Приедут ликвидаторы, пускай они и разбираются.
– Видишь ли, дружище, – Макарычев положил руку ефрейтору на черный погон. – Если уж мы столкнулись с этим однажды, то, скорее всего, встретимся снова. И в следующий раз мне хотелось бы, чтобы мы понимали, что происходит, и знали, как нам следует поступать. А не надеялись на то, что хороший парень Миша Портной вовремя нажмет на курок.
– Да, Портной у нас сегодня герой, – подмигнул солдату ефрейтор. – Где стрелять научился? Не в армии ж?
– Нет, – коротко ответил Портной.
Вдаваться в подробности ему не хотелось. Да их, подробностей этих, похоже, никто и не ждал. Во взводе сержанта Макарычева так уж было заведено – каждый имел право держать свой скелет в шкафу. При условии, что твой скелет другим не мешает.
– Егоркин! – крикнул сержант. – Ну, что там у тебя?
– У меня все в порядке! – тут же отозвался солдат. – А ликвидаторы, похоже, застряли!
– Похоже?
– С базы отвечают, что они уже четыре часа как выехали! Раз все еще не доехали, значит, где-то застряли!
– Логично, – кивнул ефрейтор.
Макарычев сорвал травинку, поковырял ею в зубах. Сплюнул в сторону. Задумчиво посмотрел на то, что осталось от девчушки. Кот, которого он все еще держал под локтем, недовольно мявкнул.
– Муратов! Присмотри за котом!
Сержант кинул кота солдату.
Тот не успел даже понять, что происходит, а кот, вцепившись когтями в одеяло, быстро вскарабкался солдату на плечо и уселся там, закинув хвост на спину.
– А мы? – ефрейтор протянул сержанту пачку сигарет.
– А мы… – Макарычев потянулся было за сигаретой, но вдруг передумал и только щелкнул пальцами над распечатанной пачкой. – А мы пойдем посмотрим на башню.
– А чего на нее смотреть-то? – недоумевающе глянул на предельно лаконичную конструкцию Стецук. – Башня – она и есть башня. Дура железная!
– В том-то и фокус, что не железная, – неожиданно встряла в разговор выплывшая из-за спины Портного Тарья.
Она встала слева от солдата, почти касаясь его плечом, и кокетливо намотала на пальчик длинный смоляной локон. Ефрейтор только посмотрел на Тарью и тут же потек, как мед на солнце. Глазки заблестели, губы расплылись в улыбке сладенькой.
– Эх, была бы ты живой, – томно вздохнул Стецук. И тут же, глянув на Портного, добавил: – Без обид, Миха. Я ж не по-настоящему.
Портной дернул плечом – понятно, мол, о чем речь.
– То-то и оно, что не по-настоящему, – с показной досадой щелкнула пальцами Тарья. – В этом-то и заключается вся твоя проблема, ефрейтор.
– Какая такая проблема? – насторожился Стецук.
– Да та самая, – насмешливо прищурилась Тарья.
– Нет, – криво усмехнувшись, затряс головой Стецук. – Ты о моих проблемах ничего не знаешь… Да, к черту! Нет у меня никаких проблем.
Тарья уперлась рукой в крутое бедро, чуть подалась вперед и громким полушепотом произнесла:
– Я все о тебе знаю, ефрейтор. Ты что, забыл, мы ведь сейчас где?
– Где? – растерянно повторил Стецук.
– В зоне информационного поля, – указала на башню Тарья. – Башня сканирует твой мозг и считывает с него всю информацию. Сейчас все твои воспоминания, все страхи и желания витают вокруг, – Тарья взмахнула широкими рукавами. – И я, – она сделала быстрое, резкое движение, как будто комара прихлопнула, – могу этим воспользоваться.
– Да ладно! – недоверчиво прищурился Стецук.
– Июньская ночь, сеновал возле пруда, невдалеке ржет лошадь. В тумане ее не видно, но она белая. Зовут ее Ландыш…
– Хватит! – поднял руку Стецук.
– Я тоже думаю, что психоанализом мы можем заняться в другое время и в другом месте. И лучше без свидетелей. Верно?
– Ага, – послушно кивнул ефрейтор.
– Так что ты про башни? – напомнил сержант.
– Они не металлические, как может показаться. Любая информационная башня состоит из невообразимо огромного числа крошечных нанороботов. Так называемых уинов – универсальных информационных носителей.
