Андрей Пинаев - Болото
-Да, мы. Да, все живы. Да, положили всех... ну, охранники помогли, конечно. - отвечал Толик на вопросы, поддерживая меня под руку и пытаясь пробиться сквозь любопытствующих.
-Блин, да расступитесь вы! Не видите, нога у него прокушена! - рассердилась обычно робкая Саша. - щас лечить буду...
Это было одно из правил Лагеря: если нет непосредственной угрозы для жизни, лечиться сталкеры должны своими силами - набираться опыта, чтобы не растеряться в полевых условиях. В нашей ячейке медициной заведовала Саша, и хотя рука у нее была легкая, опыта было немного.
В нашей комнате стояли две двухъярусных койки для парней и одна простая для Саши. Я сидел на ней и шипел от боли, пока Саша неумело зашивала мое прокушенное бедро. Закончив, она заклеила рану и занялась Игорем, который обзавелся длинным порезом на спине - должно быть, в свалке кто-то полоснул его ножом.
Я надел джинсы и, хромая, вышел из комнаты. Медблок был в конце длинного коридора.
Кода мы прибыли, я очень удивился: Лагерь представлял собой асфальтированную площадку, огороженную сеткой-рабицей, с двумя вышками охранников и скромным белым домиком в центре. Разместить в нем тридцать с лишним человек представлялось невозможным.
Но домик оказался лишь вершиной айсберга. Большая часть Лагеря располагалась под землей.
Возле одной из дверей я услышал приглушенные выстрелы. Это пристреливали новенькие пистолеты-пулеметы ребята из двух северных ячеек. Северная часть Болота считалось более опасным, чем наша восточная, поэтому им выдавали огнестрельное оружие. Это не то что наши "паяльники", как в шутку называл огнеметы Толик.
Одна из северных ячеек уже имела название - "Алые". Ее командиром был Женька.
Попав в Лагерь, он не утратил своих отрицательных качеств. Кроме того, Женька оказался на редкость злопамятным. Очевидно, он не мог простить Толику своего унижения и при каждой возможности подстраивал нам всевозможные пакости, и народ в свою ячейку он набрал соответствующий.
Я постучал в дверь медблока.
-Войдите! - Прозвучал столь милый мне голос.
Должность медика в нашем Лагере занимала девушка по имени Лиза. Рыженькая и веселая, невысокая и худенькая, всего на три года старше меня. Однако она благополучно прошла возрастание и поэтому была взрослой уже в моем возрасте. Я же для нее, конечно, был мальчишкой.
-Тебе чего? - спросила она, завидев меня. За полгода в Лагере я успел изрядно ей примелькаться. -Фу, весь пропах болотом.
-Анальгетик есть? У Саши кончился..
Лиза открыла шкафчик и зазвенела там склянками. Найдя нужную, протянула мне.
-Ага, спасибо... - Я взял пузырек, но уходить не торопился.
-Ну, чего еще? - Усмехнулась она. - Бинты, клей для ран? А может тебе этот, как его.. (Она прищелкнула пальцами, вспоминая) ...аспирин?
Я фыркнул. Лиза тоже улыбнулась своей шутке.
-Пойдешь вечером на собрание? - Спросил я. - Сегодня будет.
-Не знаю.. Хирургический модуль тестировать надо.
-Ну, надо так надо, - Вздохнул я, повернулся и пошел, стараясь хромать как можно сильнее.
-Ну-ка стой! - Воскликнула она. Что с ногой?
-Да так.. - Пробормотал я, стараясь сдержать торжествующую улыбку.
-Это вы, что ли, побоище у самого Лагеря устроили?! - В ее голосе слышалось плохо скрываемое любопытство.
Не ответив, я удалился в душевую комнату.
Сердцу не прикажешь..
Глава 2
Актовый зал был набит под завязку. Кучками по пять человек сидели сталкерские ячейки, прислонившись к стене, весело болтали девчонки с кухни. Я поискал глазами Лизу, но наткнулся на злой Женькин взгляд. Я не отказал себе в маленьком удовольствии показать ему вытянутый средний палец. Женька ответил тем же.
Протолкавшись через толпу, начальник Лагеря отодвинул стул, но садиться не стал. Он оперся кулаками о стол и сказал:
-Здравствуйте!
Гомон утих, и тридцать глоток крикнули вразнобой:
-Здравствуйте, Владимир Сергеевич!
Начальник сел и скучным голосом попросил:
-Анатолий, со своей ячейкой встаньте.
Мы встали, и я наконец увидел Лизу. Она стояла у дверей и с интересом смотрела на нас.
Начальник объявил:
-Сегодня, возвращаясь из рейда, восточная ячейка столкнулась с большой стаей крыс. К счастью, никто кроме крыс серьезно не пострадал, однако не благодаря доблести ячейки, а по воле случая. Командир отряда допустил несколько грубейших ошибок: во-первых, он не сообщил о нападении в Лагерь, хотя находился совсем рядом. Во-вторых, он не приказал членам ячейки бросить рюкзаки и продолжал тащить рюкзак сам. В третьих, он не по назначению использовал баллон для огнемета, что категорически запрещено. Анатолий, вам есть что сказать об этом?
Глядя исподлобья, Толик неохотно рассказал о произошедшем, добавив, что все произошло так быстро, что мы не успели не то что сообщить, даже бросить рюкзаки. А что до баллона, так он, Толик, согласен, что идея была не из лучших, и сидя в теплом безопасном кабинете можно придумать тысячу других, куда лучше.
Несмотря на явную шпильку в свой адрес, начальник не рассердился. Он побарабанил пальцами по столу и сказал:
-Анатолий, я объявляю вам выговор без занесения в личное дело.
-Нам нужно оружие, - ответил Толик. - Тогда и проблем больше не возникнет.
-Огнестрельное оружие выдается только северным ячейкам. Восточным ячейкам выдаются только огнеметы, и прежде как-то справлялись ими.
-Крыс стало больше! Мне охранники говорили! - Начал препирательство Толик. - И чем северные болота опаснее? Медведи там водятся? Так и мы с медведем сталкивались! И знаете, что мы сделали? Просто убежали!
-Оружия вы не получите.
-Ну хоть пистолеты, а?
-Оружия вы не получите. Кстати, вы в курсе, что вместе с принесенным сегодня вы уже набрали сотню очков? Это дает вам право дать имя своей ячейке.
Имя было придумано давно, но Толик...
Толик мрачно повторил вопрос:
-Оружие дадите?
-Нет.
-Тогда "Покойники".
Когда засмеялся весь зал, с потолка посыпалась штукатурка. Смеялись все: Девчонки с кухни сползли по стенке и лежали, задыхаясь от хохота. Охранники неприлично ржали, и Лиза... Лиза тоже смеялась, смеялась до слез, закрыв лицо руками. У меня появилось отчетливо выраженное желание убить Толика.
У начальника от смеха, по-видимому, заболел живот. Когда смех начал утихать, он поднял руку, давая знак замолчать. Не сразу, но установилась тишина, лишь изредка прерываемая хихиканьем. Начальник сделал глубокий вдох, изгоняя остатки смеха, и обреченно произнес:
-Два арбалета. Саня, выдай им, и пусть больше на глаза не попадаются.
-У нас что, есть арбалеты? - удивленно спросил завхоз Саня.
-Теперь есть. На складе лежат, еще не распечатаны.
...По-настоящему захотелось убить Толика на следующий день, когда выяснилось, что начальник официально закрепил за нашей ячейкой название "Покойники".
* * *Лежа в кровати, я безуспешно пытался не проснуться. Когда стало понятно, что светлый сон безвозвратно ушел, я встал и вышел из нашей комнаты. Привычным уже движением отодрав от двери нашей комнаты очередной листок с изображением симпатичного улыбчивого скелетика, я доплелся до умывальника и некоторое время плескал себе в лицо холодной водой. Окончательно проснувшись, вернулся в комнату и оделся. Толик тоже проснулся, встал и, потянувшись до хруста в костях, сказал шепотом:
-До планерки еще полтора часа, чего не спится?
-Айда за арбалетами! - так же шепотом ответил я.
-Куда без меня? - раздался возмущенный голос с соседней койки. Толик вздохнул:
-Ладно, подъем!
Чтобы попасть на склад, нужно было пройти по длинному и узкому бетонному коридору. Он мог бы выглядеть мрачно, но неизвестный благодетель расписал его стены при помощи аэрозольного баллончика с краской, и каждый раз, проходя по коридору, мы с удовольствием рассматривали эти картины. В основном они изображали Город, залитый солнцем.
Несмотря на раннее время, завхоз был уже на рабочем месте. Разложив на длинном деревянном столе блестевшие маслом винтовки, он сидел на табурете и сосредоточенно их перебирал.
-Здорово, Саня!
Завхоз беззлобно ругнулся:
-Для тебя, салага, я Александр Владиленович.
-Много букв.. - отшутился я и перешел к делу:
-Нам бы, Саня, пару арбалетов выдать.
Саня, несмотря на молодость (а было ему двадцать пять лет) передвигался тяжело, как старик. Что-то у него с суставами было, от рождения.
Матерясь, он залез куда-то в дальний угол склада и вытащил... два тубуса, в каких обычно носят чертежи, только коротких. Толик удивленно мигнул:
