Василий Сахаров - Граф Мечников
— Не слышу в твоем голосе энтузиазма.
— Про другое мысли, а компания, это так, одна из точек опоры, на которую я всегда могу опереться.
— Ты прям, как стратег рассуждаешь.
— Расту, дядя Коля. Раньше был рядовым, думал за день сегодняшний и голову особо не забивал. Потом сержантом стал, за группу все планировал. А дальше, больше, сейчас я уже дворянин, многого в жизни добился, и пришло понимание того, что деньги это не самое главное в жизни.
— Ага, — хохотнул тесть, — особенно если они в достатке. Кстати, Саня, а чего ты, вообще, желаешь достичь?
— Черт его знает. Чего хотел, в общем-то, достиг. Буду дальше служить, закреплюсь где-нибудь в Испании или Португалии, стану мир исследовать и, когда-нибудь, наверняка, дослужусь до генерала. Вырастут дети, постараюсь сделать из них настоящих людей, передам им все, что имею, может быть даже внуков дождусь, и этим буду счастлив.
— С твоим образом жизни до старости и внуков дожить мудрено.
— Кто бы говорил, — я посмотрел на старика. — Сидел бы себе на месте и в ус не дул, а туда же, по новой с сектантами воевать.
— Не начинай.
— Не буду.
Мы вышли на дорогу, вошли на территорию особняка, и замолчали. Через минуту, миновав вечно настороженную охрану семьи Буровых, которая стояла на воротах и была усилена моими людьми, оказываемся во дворе и останавливаемся перед трехэтажным белым домом с колоннами, который сильно напоминает типовой особняк какого-нибудь русского помещика девятнадцатого века. Здесь сдаем улов служанке, под колонкой умываемся холодной водой и направляемся в молодой яблоневый сад, где за большим столом расположились наши семьи. Тискающие моих детей, двухлетнюю чернявую Олюшку и шестилетнего русоволосого Игоря, жены Кары, его верные спутницы жизни, сидят с одной стороны. С другой стороны, расположились мои красавицы, блондинка Лида и брюнетка Марьяна, которые одеты в одинаковые легкие сарафаны светло-синего цвета и выглядят просто сногсшибательно.
На мгновение, мы с Карой замираем на месте, смотрим на эту сельскую идиллию и радостные лица дорогих нам людей, переглядываемся и понимающе киваем один другому. Вот оно счастье, как оно есть, момент, который необходимо запомнить на всю жизнь и никогда не забывать. Войны, драки, хабар, приказы высокого начальства и интересы государства, все это остается за стенами поместья Буровых, а здесь царит какое-то непередаваемое словами спокойствие и, даже можно сказать, умиротворение. И пока мы здесь, заботы на время забываются, а по душе разливается благостное тепло.
— О-о-о, а вот и наши добытчики, — сказала мать Марьяны тетка Ирина, и встала. — Садитесь к столу, сейчас ужинать будем.
Ирина направилась на кухню, а мы с Карой присели каждый рядом со своими женами. Игорек сразу же перебрался к деду на руки, а я принял дочку. Вскоре пришли служанки, накрыли на стол, и словно бычок на откормочной базе, я съел все, что передо мной ставили. Молодая картошечка со сметанкой и зеленью? Замечательно. Котлетки? Уважаю. Молоденький поросенок? Очень хорошо. Рыбка жареная? Отлично. Салатики? Просто прелесть.
Затем, наступил вечер. Где-то за домом еле слышно заработал дизель-генератор, в саду зажглись яркие фонари, запели над головой ночные птахи, и мы с тестем крепко налегли на ледяную водочку. Захмелев, покурили и, расслабившись, провели остаток вечера за разговорами про жизнь, при этом скользких тем, таких как планы на будущее, старались не касаться.
Без преувеличения, это был один из лучших дней в моей жизни, я это понимал и старался продлить его насколько это только возможно. Завтра я возвращаюсь в Краснодар, и там будет не до отдыха, так как меня возьмут в оборот вышестоящие начальники, и начнется подготовка к походу в Средиземное море. Хотя, наверное, правильней будет сказать, подготовка к переселению и колонизации, ведь в дорогу мне и воинам моего отряда предстоит отправиться не в одиночку, а с семьями. Представляю себе, что это будет за путешествие. Наверное, нечто напоминающее цыганский табор во время кочевки из пункта А в пункт Б.
Глава 2
Кубанская Конфедерация. Краснодар. 01–02.06.2066
Я был прав. Посиделки у Буровых были последним днем моего отдыха перед началом серьезной подготовки ко второму походу в Средиземное море.
Лишь только мой кортеж, вместительный корейский внедорожник и пара изрядно переделанных «джипов» с охраной из СБ компании «Мечников и сын», въехал на двор нашего столичного дома, а это, между прочим, произошло в восьмом часу вечера, как в гости заявилось начальство. Мой патрон и сосед генерал-майор госбезопасности Сергей Иванович Еременко.
Не могу сказать, что я начальнику обрадовался, устал с дороги и хотел всеми делами завтра заняться. Однако генерал думал иначе, и не откладывая серьезного разговора, ради которого он меня навестил, предложил пройти ко мне в кабинет. Спорить с ним было бесполезно, да и ни к чему, а потому, я отпустил Лихого и Умного, подчинился желанию командира и, вскоре, поднявшись наверх, мы повели неспешную и несуетную беседу.
Генерал, с некоторым трудом, разместил свое мощное тело в кресле, поставил рядом с собой крепкую резную трость, вытянул перед собой давным-давно побитую на Кавказе ногу, поймал мой взгляд и спросил:
— Зачем я у тебя, понимаешь?
Выдержав смешливый, но в то же время, твердый взгляд своего патрона я ответил:
— Догадываюсь. Видимо, закончился мой отпуск. Только вот не понимаю, с чего ты, Иваныч, лично появился. Нет бы, вызвал меня завтра в Серый Дом. Мы бы все обсудили, прикинули сроки отбытия моего отряда в путь-дорогу, и я бы начал действовать. Случилось чего?
— Пока нет, но скоро случится. Из Трабзона, по линии ГБ, от доктора Талата получена информация, что средиземноморские адмиралы Чейни, Уотсон, Шарк и генерал Фергюсон заключили между собой союз, и готовятся к нападению на Лорда-Маршала Игнасио Каннингема. Произойдет это в ближайшие три недели, и пока во владениях Альянса будет идти военный конфликт, дорога к Гибралтару для нас будет закрыта. Сколько времени продлится эта гражданская война, мы, конечно же, не знаем. Может быть, все за неделю утрясется, а вполне возможно, что и на год растянется. Значит, аллюр три креста, Мечник, собирай манатки и людей, и через четверо суток будь в Новороссийске. Там тебя будет ждать «Аделаида», еще двенадцать часов тебе на погрузку и вперед, курс на Босфор, а там сам дорогу знаешь. Приказ ясен?
С трудом, я удержался от того, чтобы не высказать в адрес средиземноморцев пару десятков матерных выражений, но сдержался и недовольно пробурчал:
— Ясен.
— Красавчик, — генерал одобрительно цокнул языком. — Без нервов обошелся.
— Привык уже к тому, что судьбина, и ты, как ее представитель, постоянно сюрпризы подкидывает.
— Это хорошо, что привык, — генерал достал из внутреннего кармана мундира серебряный портсигар с папиросами, открыл его и, протягивая мне, предложил: — Закуривай, ты такого табачка еще не пробовал. С личной плантации Османа Гюнеша, босяцкий подгон как союзникам в минувшей войне.
Взяв продолговатую папироску, я принюхался к запаху хорошего ароматного табака, прикурил от спички, протянутой генералом и, сделав первую затяжку, спросил:
— Что от меня будет требоваться в этом походе? Приказ уже имеется?
— Подробный официальный приказ, с росписью всех твоих действий и инструкциями, получишь только завтра, а на словах, буду краток. Первая твоя остановка после Новороссийска это Гибралтар. Там, временно, оставляешь всех гражданских, переходишь на свой фрегат и начинаешь поиск удобного места для создания нашего форпоста на побережье Атлантического океана. Это будет своего рода перевалочный пункт на пути из Средиземного моря на Балтику и, само собой, твое персональное феодальное владение, которое помимо тебя подчиняется только диктатору. Ты не подконтролен никому кроме него и Ильи Симакова. Это необходимо усвоить очень четко.
— Давно уже усвоил, с той самой поры, когда по приказу Ильи олигарха Белова уничтожил.
— Раз так, то продолжаю. Ты находишь базу, чистишь местность, создаешь серьезный укрепрайон, и перевозишь в свое владение семьи воинов и рабочих. Дальше, ведешь серьезную разведку европейских берегов, все добытые сведения сбрасываешь в Краснодар, а мы уже решаем, с кем тебе дружить, а кого в землю вгонять. Такие вот перед тобой будут поставлены задачи.
— Какую помощь я могу получить по линии ГБ?
— Практически любую, — Еременко пожал плечами. — Скажи что нужно, и я постараюсь все организовать.
— Сейчас. — Открыв ящик письменного стола, я достал свои черновые записи, относительно подготовки к походу, несколько неровных листов бумаги и, просмотрев их, начал давать расклад: — Во-первых, нужна помощь транспортом. Со мной будет около трехсот бойцов, полсотни рабочих и человек триста пятьдесят гражданских, и у каждого, минимум, несколько чемоданов. Мои автомашины часть людей заберут, но их не хватит. Значит, нужно еще хотя бы десяток автобусов и несколько крупнотоннажных грузовиков.
