Уильям Дитц - Небесные Дьяволы
Джим вернулся в кабину и, продолжая краем глаза следить за облаком пыли, направил комбайн к речке. Проехав примерно половину поля, он выглянул снова. То, что он увидел, удивило и обеспокоило его — приближающаяся машина оказалась конфедератским «Голиафом».
Как и любой другой ребенок на Шайло, Джим видел по телевизору эти трехметровые шагающие машины: как они охраняют штаб-квартиру Совета на Тарсонисе, маршируют на парадах или несут гибель врагам Конфедерации, извергая ураганный огонь из курсовых и прочих орудий.
Но «Голиаф», шагающий по сельской местности — это что-то новенькое. Внезапно Джим ощутил приступ страха — за последние несколько лет налоги на собственность возросли до невероятных размеров и уже нескольких фермеров вышвырнули с их земли. Не для того ли послан сюда «Голиаф»? Чтобы взять под контроль отцовскую ферму? Возможно, конечно. Но где тогда отряд десантников, обычно сопровождающий такие машины? Тогда в чем же дело?
Джим снял микрофон с крепления, собираясь предупредить отца о появлении «Голиафа», когда голос Трейса Рейнора раздался из динамиков:
— Вижу, Джим… Уже подъезжаю.
Джим оглянулся и почувствовал облегчение, увидев столб пыли, поднятый потрепанным грузовичком отца. Джиму легко давались школьные предметы, он мог заставить работать любую фермерскую технику, но оставалась еще целая куча такого, к чему он не знал как подступиться. Разговоры с властями в эту кучу тоже входили.
Но его все же раздирало любопытство. Как только ярко раскрашенная машина, подняв тучу брызг, пересекла речушку и направилась в поле, Рейнор остановил робокомбайн и заглушил мотор, не желая попусту тратить горючее. Шагающая машина приближалась. Закрепленные на антеннах флаги полоскались по ветру, а из хрипящих динамиков «Голиафа» до Джима донесся гимн Конфедерации.
Рейнор дождался, когда подъедет отец и, глотнув прохладной воды из валяющегося на полу термоса, вылез из душной кабины. Пшеница была срезана под корень, и ботинки парня утонули в клубах пыли, когда он спрыгнул на землю. «Голиаф» к этому времени уже остановился метрах в пятнадцати от робокомбайна. Джим вошел в вытянутую тень бронемашины и почувствовал едва различимую вибрацию, передающуюся земле от тяжелых опор шагохода. В воздухе висел тяжелый резкий аромат, в котором Джим узнал запах озона.
«Голиаф» был оборудован яйцеобразной кабиной пилота, с пустующими креплениями для двух ракетных установок кассетного типа, и выдвижными погрузочными вилами вместо автопушек, какие Джим помнил по видеороликам. Однако бронированный корпус и мощные ноги шагохода сохранили свой первозданный вид.
За исключением темно-синей кабины, машина была выкрашена в красный цвет. На бронированных боках виднелся номер части, а кокпит под лобовым стеклом украшали четыре силуэта транспортников и один силуэт штурмовика «Адская гончая» (келморийский эквивалент истребителя «Мстителя» Конфедерации). «Голиаф» выглядел относительно чистым, если не считать тонкого слоя пыли. Флаги, что гордо развевались пару минут назад, теперь висели неподвижно, словно их боевой задор иссяк.
Старый грузовик рыкнул в последний раз, и его двигатель заглох. Дверь машины открылась, и отец Джима выпрыгнул наружу. Без капли жира в теле, с копной седых волос, аккуратно подстриженной бородой, и рельефным обветренным лицом, Рейнор-старший выглядел сурово. Его карие глаза пылали гневом. Он подошел и встал рядом сыном.
— Сначала эти ублюдки накрутили налоги так, что мы едва сводим концы с концами, а теперь еще прислали этот драндулет на потраву наших посевов! А что ж нас не пристрелить тогда сразу, чтоб не мучились?
Джим разделял негодование отца, но сомневался, что произносить вслух такие вещи разумно. Ведь «Голиаф» вполне может быть оборудован внешними микрофонами. Звук жужжащих сервомоторов оборвал размышления парня. Джим увидел, как над нарисованной на корпусе оскаленной пастью откидывается крышка кокпита, демонстрируя спрятанную внутри кабину. Одетый в униформу десантных войск пилот «Голиафа» высунулся из кабины и поприветствовал фермеров.
— Бог в помощь, народ! — прогремел его голос из спаренных динамиков. — Меня зовут Фарли… комендор-сержант Фарли… Секунду, я сейчас спущусь.
Солдат дал голосовую команду, и массивный рог для погрузки поднялся в верхнее положение. Фарли встал на него, после чего рог плавно вернулся в исходное положение. Как только пилот «Голиафа» спустился на землю, сервомоторы заскрипели, и шагоход замер в позе, напоминающей строевую стойку «вольно».
— Вы, я так понимаю, Трейс Рейнор? А это должно быть ваш сын Джим, доблестный представитель выпуска 2488 года? — поинтересовался десантник и шагнул вперед, чтобы пожать руку фермерам. — Далеко пойдете, молодой человек.
— Спасибо, — поблагодарил Джим, отвечая на рукопожатие.
Энергичность и сила хватки Фарли впечатлили его, но в облике солдата Джим заметил нечто необычное. Сержант выглядел слишком молодым для своих лет, а его челюсть при разговоре двигалась как-то странно. С другой стороны, никакой странности тут не было. Джим был наслышан о том, что врачи Конфедерации могут «выращивать» для людей новые лица. Так что, возможно, Фарли когда-то получил жуткие ранения, из-за чего после и приобрел моложавую внешность. Как бы там ни было на самом деле, Джим пришел к выводу, что это круто.
Летняя униформа сержанта слегка помялась. Впрочем, тут не было ничего удивительного, учитывая тесноту кабины «Голиафа». На левой стороне груди Фарли в два ряда висели медали. Блестящий ремень стягивал талию, а начищенные до зеркального блеска ботинки буквально сияли. Контраст с Трейсом и Джимом Рейнорами был просто разителен — на фоне Фарли оба фермера выглядели какими-то неряхами.
На планетах, подобных Шайло, к вербовщикам привыкли уже давно, но они никогда еще не наматывали круги на «голиафах». Это могло служить верным признаком приближения войны. Хоть представители Конфедерации и уверяли, что дела идут просто блестяще, война шла уже не один год. Планы вербовки росли столь же стремительно, как и налоги. Поэтому вполне логичным было то, что молодежь, такая, как Том Омер и Джим Рейнор, попадала под прицел вербовщиков сразу же после окончания школы.
Осознав, что никто не собирается отбирать у него землю, по крайней мере, не сию минуту, Трейс Рейнор позволил себе немного перевести дух.
— Рад знакомству, сержант, — проворчал он. — Но я был бы признателен, если вы не станете топтать мою пшеницу, когда пойдете обратно.
— Не волнуйтесь, сэр — понимающе ответил Фарли. — Обратно к дороге я пойду вдоль реки.
— Благодарю вас, — невозмутимо обронил Трейс Рейнор.
— Никаких проблем, — ответил Фарли и перевел взгляд на юношу. — А у тебя приличный фингал, сынок. Интересно, другой парень так же разукрашен?
Джим надеялся, что за черными очками синяка не будет видно, но Фарли, вероятно, все-таки заметил его край.
— Его украшения по-круче моего будут, это точно, — с кривой ухмылкой подтвердил Джим.
Трейс учил сына быть скромным, но не в его правилах было допускать кривотолки, если кто-либо действительно отличился.
— В очереди за топливом была пробка, и какой-то паршивец пытался вклиниться в колонну. Джим научил его хорошим манерам, — с гордостью сообщил он.
Фарли кивнул.
— Молодец, парень. Нужно уметь постоять за себя. Итак, ты закончил школу… Уже определился с планами на будущее?
— Еще нет, — глядя в глаза сержанту, честно признался Джим. Ощущая себя так, словно заглянул в жерла двух пушек, он пожал плечами и добавил: — Скорее всего, буду у отца работать.
После этих слов Джим ощутил укол вины за отсутствие энтузиазма в голосе но, подняв глаза, встретился с сочувственным взглядом отца. У него закралось подозрение, что Трейсу прекрасно известно о недовольстве своего отпрыска относительно подобной перспективы.
Фарли кивнул, соглашаясь.
— Понятно. Уверен, твои родители ценят это. Разумеется, есть и другие способы протянуть им руку помощи. Взять, например, вербовочный бонус. Правительство выплачивает большую сумму каждому, кто записывается в армию! Солидный куш, который снимет почти все заботы об имеющихся счетах!
Вербовочный бонус? Это заинтересовало Джима. Толстая пачка денег решила бы все проблемы родителей, их фермы. И, возможно, определила бы и его будущее. Не поэтому ли Том завербовался? Ведь у Омеров дела шли еще хуже, чем у его стариков.
Он уже хотел спросить у сержанта, насколько велик этот самый бонус, но увидел, как отец нахмурился и едва заметно качнул головой, призывая держать рот на замке.
Если Фарли и заметил этот обмен жестами, то ничем этого не показал. Он обернулся и указал рукой на «Голиаф».
— Кроме того, подумай об обучении, — сказал он. — Ты сможешь стать пилотом «Голиафа», осадного танка или «Мстителя». Сам-то я человек приземленный, поэтому предпочитаю пехоту. Что, между прочим, дает возможность носить новенькие скафандры. А с этим, сынок, ничто сравниться не может… Как только ты надеваешь такую малютку, сразу понимаешь — пришло время составлять списки надранных задниц! Ну-ка, давай, становись на вилы, и я дам тебе заглянуть одним глазком в кабину.
