Артем Бук - Революция Крови
Меня никто не прерывал, но я остановился, чтобы сглотнуть. Напитки в программу вечера не входили. Ну что ж, подопытным крысам не выбирать. Слушатели просто ждали, когда я продолжу. Я не стал их разочаровывать.
— Примерно за месяц до нападения мы встречались в Бангкоке. В ресторане. Я никогда не навещал её в новой квартире, даже не представлял себе, где та находится. Пригласила якобы отпраздновать свою новую работу. Получила должность аналитика при посольстве на Ганьшьи. Но обсуждали мы не это.
Я никогда не отличался хорошей памятью, но знал, что последний разговор с Даниэль никогда из неё не сотрется.
***
Она вошла в ресторан своей обычной легкой походкой и прищурилась, оглядывая зал. Короткое элегантное платье, открывающее длинные стройные ноги. Идеально правильные черты лица, голубые глаза, коротко постриженные светлые волосы. Ей много раз предлагали карьеру модели. Звали замуж влиятельные бизнесмены и политики, в обществе которых она любила вращаться. Но, насколько мне было известно, ни то, ни другое её не интересовало.
Я ждал уже полчаса, но у красивых женщин во все времена были свои привилегии, даже если они оставались просто вашими друзьями. Наконец она заметила меня в кабинке в дальнем конце зала и, ловко лавируя между столиками, направилась в мою сторону.
— Прости, задержали а офисе, — что мне в ней нравилось, так это то, что она никогда не пренебрегала извинениями, будучи неправа. Похоже, она действительно переживала, зная, что в Бангкок я приехал исключительно на встречу с ней.
— Нет проблем, — я не стал уточнять, что она делала на работе в субботу вечером. — Что будем пить?
Она мельком взглянула на стоявший передо мной коктейль и пробормотала:
— Мне то же, что пьет он.
— Ваш заказ будет исполнен через две минуты, — мелодично пропел столик, и на его поверхности мягко замерцали цифры, отсчитывая указанное время.
— Сколько мы не виделись? Три месяца? — Даниэль прервала неловкую паузу, возникшую скорее из–за моей попытки собраться с мыслями. Мы действительно не виделись довольно давно. Наверное, и к лучшему. Этот факт я осознал, лишь снова увидев её. Проболтаться несколько лет в роли Санчо Пансо звезды университета и общепризнанной светской львицы, испытывая к ней вполне определенные чувства, было за гранью моих обычных представлений о самоуважении.
Тем не менее, я это делал. И знал, что не один такой. Она не скрывала, что я стал полезным пропуском в тёмный и запретный мир городских джунглей. С некоторыми она занималась серфингом. С другими участвовала в гонках на флайерах. С третьими ходила на светские рауты — благо они отличались презентабельной внешностью, подвешенным языком и имели вес в деловых или политических кругах. Особняком стояли те, с кем она встречалась. Таковых набиралось не слишком много. Последнего звали Махандер Раджпури — мрачноватая и не слишком общительная, но очень яркая звезда психокионики. Лично я не понимал, как можно встречаться с человеком, который способен манипулировать твоим сознанием.
Многие, впрочем, и шутили в духе того, что Махандер заполучил Даниэль с помощью внушения. Мне же всегда казалось, что причина в том, что он неприлично умен, а специалистов такого класса на планете не набралось бы и десятка. Она всегда любила эксклюзивность. Полицейских, серферов и светских пуделей в мире, ясное дело, пруд–пруди. Я никогда даже не заикался на тему перевода наших отношений в иное качество. Как шушукались общие знакомые, потому и продержался в друзьях так долго. Спортсмены и партнеры по званым вечерам менялись чуть ли не ежемесячно.
— Да, где–то так, — я старался ронять слова с небрежной ленцой, хотя совершенно точно помнил, когда и при каких обстоятельствах мы встречались последний раз. Правда, видеозвонки не были такой уж редкостью. Как правило, звонила она. И обычно с просьбой пробить очередного кавалера по базе правоохранительных органов. Возможно, не хотела беспокоить куратора в АСР.
— Как там Махандер? — я тут же проклял себя в душе. Прекрасный первый вопрос для разговора с другом женского пола. Конечно, она знала, что я к ней чувствовал. Не уверен, беспокоило это её, или забавляло.
— Неплохо, — она явно была удивлена, потом в глазах замелькали озорные искорки. Очевидно, задавив в себе какую–то неуместную шутку, которая могла спровоцировать разговор, до которого я так и не созрел за годы нашего знакомства, она серьёзно продолжила:
— Ты же его знаешь. Работает как проклятый. Много путешествует.
Она снова замолчала, подбирая слова. Глаза регулярно перескакивали с меня на зал ресторана, обшаривая его цепким профессиональным взглядом. Она села не напротив, а сбоку — так, чтобы не оказаться спиной к входу. Сумочку положила на стол возле правой руки. Никакой обычной игривой расслабленности.
— У нас мало времени, — она тут же прикусила губу, похоже, сожалея о неудачном начале. Положила свою ладонь на мою, и слегка сжала. Дело было плохо. От её прикосновения всё внутри сжалось точно так же, как в те студенческие годы, когда ни одна ночь не проходила без мыслей о ней.
— Ты столько лет был хорошим другом …
Вот это да. Она не отпускала мою руку, и мысли слегка путались. Позвала, чтобы объявить о прекращении общения? Почему? Неужели наша дружба разонравилась начальству в АСР? Мелодичный сигнал возвестил о готовности напитка, который незамедлительно возник перед Даниэль на столе, прервав её мысль, и отчасти разрушив чары. Она отняла руку, чтобы взять бокал. Возможно, немного более резко, чем следовало. Сделала большой глоток. Лицо порозовело, а когда взгляд снова обратился ко мне, глаза уже привычно смеялись.
— Что–то я сегодня не слишком в ударе, не так ли? — вопрос был риторическим, поэтому я лишь промычал что–то невнятное. Она снова взяла меня за руку, на этот раз куда более решительно, — прости, но времени действительно не так много, а разговор будет серьёзным. Мне нужна твоя помощь, очень нужна. Удивительно, но к двадцати семи годам из сотен знакомых и друзей ты единственный, кому я могу доверять. Во всяком случае, в подобном деле.
Я сделал хороший глоток из своего бокала и судорожно оглядел зал в поисках помощи. Признаться, в отличие от Даниэль на меня спиртное никогда не оказывало укрепляющего дух воздействия, не произошло этого и сейчас. Ресторан был пафосен и огромен. Заведение в основном оккупировали парочки, соблазненные роскошным интерьером.
Мне приглянулась стройная светлоглазая брюнетка с длинными волосами. Наверное, по контрасту с Даниэль. Возможно, стоило обсудить это с психоаналитиком, если бы мне вдруг взбрело разговаривать о личной жизни со штатным мозгоправом, навязанным СКИП. Брюнетка ворковала с индийцем лет на сорок старше, в деловом костюме стоимостью с мою годовую зарплату.
— Ты ещё со мной? — пауза несколько затянулась, но голос Даниэль выражал скорее недоумение, чем недовольство.
— Да, о богиня моего сердца, — подтрунивания между нами были делом обычным. Она, в свою очередь, могла именовать меня "верным вассалом" или "преданным рабом". Правда, мне самому не слишком понравился звук моего голоса. Никакой дружеской иронии — скорее жесткий сарказм человека, которому придется делать то, что вряд ли доставит ему удовольствие.
Ведь мы оба понимали, что я неспособен ответить отказом. Я не знал, в чём дело, но если с ним не могли разобраться ни АСР, на которое она работала, ни её папаша — бывшая шишка из этого самого АСР, ни любящий дядя миллиардер, ни один из её поклонников, среди которых хватало как мышц, так и мозгов и политического влияния — значит, дело было дрянь.
Видимо, слишком личное. Или слишком грязное, что то же самое. Такое, о котором не должны узнать ни работодатель, ни родственники, ни друзья. Ну, кроме старины Эрика, которому уже доводилось вытаскивать её, полуживую и непрестанно блюющую, из Кварталов Радости в периоды студенческих экспериментов.
Так что речь пойдет не о пробивке кого–то по закрытым полицейским базам. И не о посещении наркоманских притонов, секс клубов, сектантских сборищ и т. п., чем она увлекалась несколько лет назад. И так не слишком деятельный мозг, изрядно накачанный спиртным, лениво перебирал возможные варианты.
Назойливый поклонник? Да нет, маловероятно. Один её звонок, и практически любому обеспечена либо больничная койка, либо полное отлучение от общества вкупе с разрушением карьеры и личной жизни, если таковые имелись. Шантаж? Более занятная версия, хотя последние годы она была паинькой, а шантажировать кого–то информацией о студенческих оргиях в наш просвещенный век просто нелепо.
Нет, неправильный подход. Дело не в том, что случилось, а в том, почему помочь могу только я. Что можно поручить другу Эрику, не знающему ничего, кроме работы законника? Слежку? За Махандером, что ли? Да он без ума от неё точно так же, как и я. На других ей глубоко плевать. Не то.
