Георгий Савицкий - Поле боя - Севастополь
— Эй, пацан, хочешь доброе дело сделать?
— А что надо?
— Сгоняй в аптеку, купи бинт, обычный, — офицер протянул деньги. — Сдачу оставь себе.
— Ну, что вы, не нужно... — начала девушка.
— Извините — нужно. Иначе вы в ближайшие два-три дня вообще на больную ногу встать не сможете.
Вернулся «горный велосипедист» с бинтом и пакетом. Юра быстро и умело наложил тугую давящую повязку на место ушиба.
— Я думаю, милая барышня, вам теперь нужно ехать домой.
— Хорошо, — пожала плечами незнакомка.
— Что ж, на площади Нахимова возьмем такси и поедем. Маршрутка вам сейчас категорически противопоказана, — отмел возражения Юра.
Офицер помог своей невольной спутнице подняться, но она снова сморщилась от боли.
— Ясно, — кивнул Юра. — Держите сумочку.
И офицер-подводник подхватил девушку на руки. Под восхищенными взглядами прохожих он на руках отнес девушку на площадь Нахимова. Возле автомобилей такси он остановился. Немного помедлил, глядя на уютно устроившуюся у него на руках девушку.
Ее карие глаза под чаячьим разлетом тонких аристократических бровей смотрели немного растерянно и иронично. Девушка совсем не ожидала от молодого офицера такого поступка.
— Поставьте же меня на землю, рыцарь, — чуть насмешливо произнесла она, приподняв бровь.
Юра выполнил просьбу девушки.
— Как вас зовут, незнакомка? — чуть смущенно спросил офицер.
— Карина.
— А меня — Юрий. Может, вас проводить?
— Нет, спасибо.
— А телефон не оставите?
— Ну, что ж, вы это заслужили, — все так же чуть насмешливо приподняв тонкую бровь, произнесла девушка.
— Если хотите знать, то это самая ничтожная причина, по которой я так поступил, — несколько резко ответил Юра. Ирония девушки уже начинала действовать ему на нервы.
— Не обижайтесь, Юра, — она скороговоркой продиктовала номер. — И, действительно, спасибо вам большое. Сейчас мало кто отважится на настоящий мужской поступок.
Карина легко поцеловала молодого офицера в щеку.
Такси уехало, а Юра еще некоторое время стоял, глядя на памятник Нахимову, словно бы великий флотоводец мог дать ему совет. Потом, вздохнув, капитан-лейтенант отправился к себе, в офицерское общежитие.
Глава 2 "СОЮЗНИКИ"
— Пробоина в четвертом отсеке! Разрыв трубопровода.
— Загерметизировать отсеки! Аварийной партии приступить к борьбе за живучесть и непотопляемость корабля.
Старший помощник Юрий Бессмертный находился в Центральном посту, когда пришел доклад об аварии субмарины. Теперь он делал все возможное, чтобы спасти корабль.
Основное освещение в отсеках лодки погасло, сменившись аварийным, тускло-красным.
В четвертом отсеке, где размещено «сердце» субмарины, два дизеля, механики под командованием инженер-механика капитан-лейтенанта Николая Самсонова боролись с поступлением воды в отсек. Поставили раздвижной упор, зафиксировали аварийные клинья.
— Быстрее! Быстрее! — надрывался старшина команды мотористов.
В багровом полумраке, прорезаемом острыми снопами яркого света аккумуляторных фонарей, моряки-подводники сражались с беспощадной стихией. Удерживать тяжелый домкрат — работа не из легких, но от быстроты и слаженности действий подводников зависела их жизнь. И каждый знал это.
— Есть! — матрос зафиксировал раздвижной домкрат.
А в эти же сжатые до предела минуты другая команда моряков-подводников четвертого отсека занималась экстренным ремонтом трубопровода. На поврежденный участок надели специальный уплотнительный рукав и стянули его стальными хомутами.
— Включить мотопомпу для осушения отсека! — приказал старший лейтенант Самсонов, выслушав доклады старших обеих аварийных команд. Потом по системе громкой корабельной связи «Каштан» связался с Центральным постом. — Четвертый — Центральному, течь устранена, отсек осушается. Докладывает командир БЧ-5 старший лейтенант Самсонов.
Капитан-лейтенант Юрий Бессмертный в Центральном посту глянул на секундомер: вовремя подводники из четвертого отсека уложились. И даже немножко перекрыли норматив.
И тут же в Центральный пост пришел другой, не менее тревожный доклад:
— Пожар в первом отсеке!
Первый отсек — торпедный. В нем находится боезапас, взрыв которого от пожара гарантированно уничтожит подводную лодку.
— Центральный — первому, включиться в ИДА, включаю лодочную объемную химическую систему пожаротушения! — Юрий Бессмертный выждал положенное по нормативу время, для того чтобы подводники в первом отсеке включились в индивидуальные дыхательные аппараты. А потом повернул соответствующий переключатель на аварийном пульте.
В торпедном отсеке из специальных форсунок под большим давлением ударили ледяные струи фреона. Инертный газ заполнял объем загерметизированно
го отсека, вытесняя кислород, необходимый для горения. В считанные секунды пожар был потушен.
— Отбой общекорабельному учению по борьбе за живучесть и непотопляемость подлодки, — приказал старпом по «Каштану». — Провентилировать отсеки. Личному составу четвертого отсека оценка «хорошо», личному составу первого отсека оценка за действия — «отлично».
Естественно, что никаких затоплений и пожаров на подводной лодке Б-875 «Севастополь» не было, а сама она благополучно стояла возле своего причала в Южной бухте. Все ситуации и вводные были, естественно, условными. Кроме одного. Старший помощник Юрий Бессмертный действительно включал с Центрального пульта лодочную объемную химическую систему пожаротушения. И не успей подводники включиться в ИДА — получили бы тяжелые ожоги ледяным фреоном.
Но все успели, все справились на «отлично», а по-другому и быть не могло. В условиях, когда Черноморский флот России, несмотря на начавшееся возрождение, по количеству уступал турецкому, а на Черноморском театре военных действий практически постоянно находились ракетные эсминцы ВМС США, противовесом могло служить только высокое качество подготовки экипажей русских надводных кораблей и подводных лодок. А что касается «Севастополя», то на нем выучка личного состава была высочайшей, поэтому-то и были разрешены специальным приказом такие суровые условия проведения общекорабельных учений, как реальное использование лодочной объемно-химической системы пожаротушения, которая включается только при реальном пожаре.
Перед учениями старпом Юрий Бессмертный лично проверил у всего экипажа портативные дыхательные аппараты. А потом сам с секундомером «гонял»
матросов на скорость включения в ИДА. «Тяжело в учении — легко в бою», — неизменно повторял он суворовскую поговорку. Юрий очень четко усвоил формулировку «условия, приближенные к боевым», и старался максимально их к таковым и приблизить, без ущерба личному составу и материальной части, конечно. За что и получил у офицеров-подводников вполне заслуженное прозвище «милитарист».
После учений старпом поднялся на палубу. Возле сходен подлодки затормозил «газик» комендатуры, из которого выскочил капитан 2-го ранга Александр Сватов. Быстрым шагом он поднялся на лодку.
— Здравствуйте, Юрий Леонидович, как прошли учения?
— Здравия желаю, товарищ капитан 2-го ранга. Учения прошли успешно..
— Хорошо. Старпом, готовьте лодку к бою и походу, выходим завтра ночью. Объявить общий сбор.
— Есть.
* * *
Совещание в штабе Черноморского флота было посвящено планировавшемуся выходу украинской подводной лодки «Запорожье» в боевой поход. В связи с этим закономерно встал опрос о ее сопровождении противолодочными силами Черноморского флота России.
Украинские ВМС хоть и считались формально дружественными, но постоянные споры с Киевом и попытки последнего дестабилизировать ситуацию, постоянные споры и провокации со стороны украинского командования привели к тому, что «дружба и сотрудничество» были ограничены лишь формальными рамками. Хотя рядовые моряки двух флотов, да и офицеры тоже, нормально находили между собой общий язык, высшим политическим силам в Киеве не без нажима «дружественного блока НАТО» было вы-
годно сеять вражду между двумя флотами некогда великой страны.
— Какие силы будут задействованы в слежении за подлодкой ВМС Украины?
— Мы планируем использовать противолодочные самолеты «Бе-12» с аэродрома Кача и вертолеты с новых фрегатов. Также будут задействованы малые противолодочные корабли с опускаемыми антеннами поискового гидроакустического комплекса, — четко доложил заместитель командующего ЧФ России по тактике.
— Виноват, товарищ Командующий. Но я считаю, что следить за украинской подлодкой — ниже нашего достоинства, — неожиданно сказал капитан подлодки «Севастополь» Александр Сватов.
— Что? Пожалуйста, объяснитесь, товарищ 2-го ранга.
— Это недопустимо — следить за лодкой дружественного флота.
— Да, но они же делают все, чтобы помешать нам! — не выдержал один из офицеров боевого управления. — Виноват, товарищ командующий...
