Сергей Мусаниф - Имперский гамбит
Мейер настолько активно игнорировал дымящуюся сигарету в руке капитана, что Клозе стало смешно. Он выпустил клуб дыма по направлению к Мейеру и предложил присоединиться. Мейер отказался. Трус? Или просто не курит?
– Вы лучший пилот из всех, кого я видел, – сказал Мейер.
Клозе счел комплимент средненьким, учитывая, как мало настоящих пилотов Мейер мог видеть.
– Я уже говорил, что восхищен вашим умением?
– Да, – сказал Клозе. – Это уже все или вы хотите сообщить мне хоть что-нибудь, чего я не знаю?
– Да, сэр. В смысле – хочу.
– Выкладывайте, – сказал Клозе.
– Я был лучшим на своем курсе, сэр.
– Этого я действительно не знал, – согласился Клозе. – Но с чего вы взяли, что мне это интересно?
– Это далеко не все, сэр, – сказал Мейер. – После окончания курса подготовки меня вызвали на беседу. Она была очень неприятной, сэр.
– УИБ? – поинтересовался Клозе.
– Служба духовного воспитания, сэр, – сказал Мейер.
Клозе вздохнул. Он никак не мог привыкнуть, что эту недавно образованную контору люди теперь боятся больше, чем Управление имперской безопасности. Еще одно свидетельство того, что времена меняются.
– И чем вы заинтересовали этих ребят?
– Видите ли, сэр, когда я поступал на курсы, я указал, что являюсь атеистом, – сказал Мейер.
– Очень неблагоразумно с вашей стороны, должно быть, – сказал Клозе.
– Я уже это понял, сэр. Кардинал, с которым я беседовал, твердо дал мне понять, что я не смогу сделать карьеру в ВКС, если срочно не пересмотрю свои религиозные убеждения.
Странно, подумал Клозе. С чего это целый кардинал опустился до беседы с каким-то новоиспеченным пилотом? Неужели у них там нет нижних чинов? Клозе не слишком хорошо разбирался в иерархии клира, но кардиналы всегда казались ему чем-то вроде полковников. Если не генералов.
– По сути, он сказал, что удивлен, как меня вообще допустили к курсам. И еще он сказал, что исправит эту оплошность и меня не допустят к настоящим полетам.
– Но вас допустили, – заметил Клозе. – Хотя и отправили не в самое престижное место службы. Далеко не самое престижное.
– Допустили, – подтвердил Мейер. – Но только после того, как я согласился выполнить небольшое поручение кардинала.
– И?.. – сказал Клозе, когда посчитал молчание чересчур затянувшимся. – Предполагается, что сейчас я должен спросить, что это за поручение, которое вы согласились выполнить, и при чем здесь я? Можете считать, что я уже спросил.
– Ну, вообще-то мне поручили устранить вас, – выпалил Мейер.
– Убить, – уточнил Клозе.
– И выдать это за обычную смерть в бою, – добавил Мейер.
– Это не так уж сложно устроить, – заметил Клозе. – И как же вы намерены поступить?
Глаза Мейера расширились от изумления.
– Я думал, это очевидно, раз я пришел сюда. Я не собираюсь этого делать.
– Не так уж и очевидно, лейтенант, – сказал Клозе. – Вы вполне могли оказаться приверженцем старой благородной школы. Этот жест вполне вписывается в рыцарское понятие о благородстве. Предупредить, вызвать на бой, вместо того чтобы просто и надежно ударить в спину. Но я бы так делать не стал. Я бы ударил в спину.
По лицу Мейера можно было определить, что последнюю фразу Клозе он считает самооговором. Причем самым злостным.
– Тогда зачем же вы пришли? – спросил барон.
– Только чтобы информировать вас, сэр.
– Какой мне прок от этой информации? – вопросил Клозе.
Удивлен он не был. Теперь его было не так легко удивить, особенно если дело касалось человеческой глупости или подлости.
– Э… Кто предупрежден, тот вооружен, – сказал Мейер. – Или типа того, сэр.
– Почему вы передумали? – полюбопытствовал Клозе.
– Потому что… эта идея не нравилась мне с самого начала, сэр. Нельзя начинать свою карьеру с такого поступка.
Боже, он еще думает о карьере, подумал Клозе. Это в такое-то время? Стоит ли рассказать ему, какая карьера его ждет? Он вряд ли успеет дослужиться до капитана, прежде чем все человечество накроется одним большим медным тазом.
– А потом… Потом я увидел вас в деле.
– И испугался?
– Нет, – сказал Мейер. – Ударить в спину легко. Технически. Ведь вы бы не ждали такого от меня… От кого-то из своих. Но вы – не просто человек. Вы… Я не знаю, как это выразить… Легенда при жизни…
– Скорее уж я – жизнь при легенде, – ухмыльнулся Клозе. – Не боитесь, что кардиналу не понравится такое отношение к его приказу?
– Пусть кардинал катится к черту, сэр, – решительно сказал Мейер. – Мы – пилоты. Мы не бьем по своим.
– Ты был один? – Вон он, момент истины.
– Нет, сэр. Позже меня познакомили с другими. Кардинал имел в виду, что вы очень хорошо умеете пилотировать.
– Сколько вас было?
– Трое, сэр.
– Всего-то? – удивился Клозе. – Видать, кардинал плохо изучил мое личное дело. С вами мне все ясно, лейтенант, а что насчет тех двоих? Мне все еще следует опасаться удара в спину?
– Нет, сэр. Лейтенант Густавсон не осмелился идти со мной, но я говорю и от его имени тоже.
– А третий?
– Сегодня он отлетал свое, сэр.
– Понятно, – сказал Клозе. – Вы сообщите мне имя того кардинала, который подписал вас на столь богоугодную работенку?
– Я его не знаю, сэр.
– Он даже не представился?
– Нет, сэр. Высокий, худой, старше средних лет, волосы темные…
Клозе жестом остановил Мейера.
– Это описание ни о чем мне не говорит, лейтенант, – сказал он. – Боюсь, я не знаю в лицо всех кардиналов. Даже одного не знаю.
Хотя нет. Одного я знаю. Кардинала Джанини, личного духовника нынешнего императора. Типа, с подачи которого и заварилась вся эта каша.
Трое, подумал Клозе. Да эти типы меня совсем не уважают. После «Трезубца»… Хотя это ведь может быть и не одна тройка. Вряд ли бы всех моих потенциальных убийц стали сводить вместе.
Черт побери, воевать становится все веселее. Теперь надо смотреть еще и за спину, ожидая удара от «своих».
С другой стороны, почему меня это не удивляет? Потому что я ждал чего-то подобного с самого момента своей отправки в это соединение.
Мейер не уходил. Он словно ждал чего-то еще, хотя вряд ли мог добавить к беседе новые факты.
Потом Клозе сообразил, чего Мейер ждет.
Прощения. Отпущения грехов, пусть и не такого, как в церкви.
– Можете идти, Мейер, – сказал Клозе. – Я не буду вам лгать, сказав, что вы хорошо воюете, потому что я не видел, как вы воюете. Но у вас еще есть все шансы заслужить мое уважение.
Мейер посветлел лицом. Покашливание Клозе догнало его уже на пороге. Он обернулся.
– Спасибо, лейтенант, – сказал Клозе.
Единственным человеком, от общения с которым Клозе не тошнило, был, как ни странно, офицер контрразведки майор Сэм Клементс. Вообще-то пилоты обычно недолюбливали контрразведчиков, но майор Клементс оказался на удивление приятным собутыльником. Возможно, именно поэтому он и получил назначение в местную «эскадрилью прокаженных». Командовал небольшим соединением вице-адмирал ВКС Карлос Рикельми. Он был неплохим военным даже по строгим меркам Раптора. Но шутники называли его соединение «эскадрильей прокаженных имени Клозе». По фамилии самого знаменитого прокаженного.
И самого живучего.
Сюда ссылали самых неблагонадежных с точки зрения нынешнего правительства людей. Атеистов, проштрафившихся, зеленых новичков или, наоборот, людей слишком старых, от которых более элитные соединения хотели избавиться.
Клозе направился к Клементсу, потому что после откровений Мейера не смог сидеть в одиночестве. Хотелось выпить, а пить в одиночку Клозе не любил.
– Ротация кадров бешеная, – признался Клозе майор Клементс, разливая виски по бокалам. – За прошедшие три месяца личный состав обновился на семьдесят процентов.
– Дерьмово, – констатировал Клозе.
– Молодежь не успевает учиться, – сказал Клементс. – Двадцать пять процентов новичков гибнут уже в первом бою.
– Интересно, что ты это именно мне рассказываешь, – сказал Клозе. – Потому что во время их первого боя обычно именно я летаю рядом и стараюсь свести потери к минимуму.
– Не сказал бы, что у тебя здорово получается, – заметил Клементс. Это был не упрек. Простая констатация факта.
– Ветеранов в нашей эскадрилье почти не осталось, – сказал Клозе. – А новички… Их и пилотами-то назвать нельзя. Летуны. Мясо…
– Жестко.
– Зато справедливо.
Они выпили за справедливость.
– Ты хоть понимаешь, к чему все идет? – спросил Клементс.
– То, что я понимаю, зависит от того, спрашивает ли меня об этом обычный человек, такой же, как я, или кадровый офицер контрразведки.
– Хватит выпендриваться, – сказал Клементc. – За все время твоего пребывания здесь я ни разу не говорил с тобой как офицер контрразведки. Хотя, наверное, мне следовало это сделать.
– Досадное упущение с твоей стороны. Впрочем, его довольно легко исправить. Я же все еще здесь.
