Олег Шовкуненко - Оружейник. Азартные игры со смертью(СИ)
Кстати, его уже переворачивали неоднократно. Первый раз это произошло в конце девяносто первого года, когда огромная крепость, именуемая великим и могучим Советским Союзом, в мгновение ока превратилась в груду мелких кирпичиков, пригодных лишь для строительства уродливых заборов, разделяющих некогда дружный и единый народ. Второй раз мир полетел в тартарары два года назад. Именно тогда на Землю пришли ханхи, и человечество погрузилось в пучину хаоса, ужаса и смерти. Да, это оказалось страшным, невиданным по мощи и разрушительности ударом, но тогда хоть все было понятно. Мы -- хорошие, они -- плохие. Мы стремились выжить, они -- ограбить, начисто выпотрошить планету. И нам было не договориться, ни за что и никогда. Я тогда по своей наивности полагал, что чего-нибудь иного, этакого, способного затмить экспансию ханхов, уже никогда не произойдет. Но, как выяснилось, ошибся. Вчерашний день перечеркнул прошлое, перевернул все с ног на голову.
Приход Загребельного оторвал от воспоминаний. Подполковник сунул мне еду и уселся на прежнее место. Свой котелок Леший тоже притащил, только открывать не стал. Поставил рядом, всем своим видом демонстрируя, что еда для него сейчас не главное. Ну, это, в конце концов, его личное дело. У меня же сейчас ломка, ломоть мяса мне сейчас как доза для наркомана.
Наблюдая за тем, как я жадно терзаю сразу два куска, Леший задумчиво произнес:
-- Говоришь, восстанавливаешься?
-- Ага. Заживает как на собаке, даже еще быстрее, -- прошамкал я с полным ртом.
-- И как это прикажешь называть? Чудом что ли?
-- Вообще-то до моментального чудотворного исцеления процесс слегка не дотянул, но, в общем-то, ход твоих мыслей мне нравится.
-- Еще одно доказательство... -- Загребельный окинул меня внимательным, оценивающим взглядом, так, будто выбирал морскую свинку на птичьем рынке.
-- Доказательство чего?
-- Того что мы не сошли с ума. Того что наша встреча с НИМ произошла на самом деле.
-- С НИМ... -- я словно попробовал это слово на вкус, и оно мне не очень понравилось. -- Мы так и будем величать ЕГО с помощью безличного местоимения?
-- А как ты предлагаешь? -- пожал плечами Леший. -- Всевышний, Создатель, Творец? А может Иисус, Будда, Мухаммед?
-- Ну, если учесть, что настоящего своего имени ОН так и не назвал... -- я призадумался. -- А что если Начальник?
-- Замечательно! Твоему другу милиционеру очень понравится, -- хохотнул Загребельный.
-- Тогда Главный. Просто Главный, -- я помедлил, после чего уточнил: -- Нам все равно ЕГО придется как-то называть. А мне вовсе не светит прослыть конченым идиотом, услышь кто, что мы обсуждаем встречу с богом.
-- Или с тем, кто он есть на самом деле, -- угрюмо уточнил Леший.
-- Ты прав, -- мне ничего не оставалось, как согласно кивнуть.
После этих слов сама собой образовалась короткая пауза. Один день это уж очень малый срок, чтобы оправиться от шока, в который нас поверг рассказ... Главного. Тут я мысленно себя похвалил. Хорошее все же имечко я ему подыскал. Нейтральное. Оно не будет смущать своим, пожалуй, уже заложенным в гены суеверным трепетом, и одновременно с этим не станет напоминать о расе, с ног до головы обагрившей себя человеческой кровью. И это правильно. Холодный разум -- вот что сейчас самое главное, вот что поможет выполнить возложенную на нас миссию.
-- Сейчас, наконец, появилась возможность спокойно и трезво поразмыслить над всем происходящим, -- конечно же Андрюха думал о том же самом.
-- Давай поразмыслим, -- я прикончил первую порцию мяса и тут же приступил ко второй.
-- Что такого этот конспиратор нам поведал? Что нам может помочь?
-- Главный, -- поправил я приятеля.
-- Ладно, пускай будет Главный, -- согласился подполковник ФСБ. -- Так что мы узнали из его рассказа?
-- Из рассказов, -- уточнил я.
-- Из рассказов? -- Загребельный почесал затылок. -- Пожалуй. У нас было две встречи. В первый раз мы не знали всей правды, но все же Главный делился кое-какой информацией. Не думаю, что тогда он лгал.
-- Похоже, что не лгал, -- я красноречиво покосился на сияющую горку голубых кристаллов. Ведь об их существовании мы впервые узнали именно от него... Главного, значит.
-- Но все же самая интересная, самая важная часть нашего разговора эта та, что состоялась вчера, -- Леший последовал моему примеру и тоже уставился на камни. Он помолчал немного, а затем, будто разговаривая сам с собой, произнес: -- Не думал я, что все так...
-- Не думал?! -- я с жаром перебил приятеля. -- Ври больше! Ты прекрасно все знал. Ты и вся твоя гребаная контора. Пока Главный рассказывал, я следил за тобой. У тебя, друг любезный, все на роже было написано.
-- Вот сейчас ты на меня всех дохлых собак повесишь, -- спокойно, без всякой обиды парировал Леший. Его вид, его печально-усталое спокойствие заставили меня устыдиться собственной горячности.
-- Прости, Андрюха, я не то хотел сказать, -- пришлось поспешно извиниться.
-- Да теперь-то чего уж...-- задумчиво протянул Загребельный. -- После драки кулаками не машут.
-- Расскажи, -- попросил я. -- Главный сказал, что виновниками всему этому... -- тут я красноречиво обвел взглядом едва различимые в темноте стены заброшенного бомбоубежища, словно это была крошечная модель всего нашего погибающего мира, -- ...что виновники мы, люди.
-- Я думал над его словами, -- кивнул Загребельный. -- Конечно сложно сказать что бы там и как было дальше, не вмешайся ханхи, но заваруха намечалась конкретная.
-- Даже так? -- я удивленно приподнял бровь.
-- Именно, -- подполковник ФСБ тяжело вздохнул. -- Когда началось вторжение, я, честно признаться, даже вздохнул с облегчением. Только борьба с внешним, общим для всех стран и народов врагом могла остановить все это безумие.
-- Да говори же, черт тебя побери! -- все эти хождения вокруг да около мне уже порядком начали действовать на нервы. Требовалась конкретная информация и желательно побыстрей.
-- Ладно уж, слушай, -- было видно, что Загребельный решился, сорвал со своей памяти печать с надписью "Совершенно секретно" и впервые поведал постороннему то, о чем был должен молчать до конца своих дней.
Глава 2.
Леший задумчиво глядел на горку светящихся голубых кристаллов и медленно говорил. Казалось, что эти таинственные артефакты магическим образом контролируют его сознание, своим мерцанием задают ритм его голосу. Все это, конечно же, было не так, и магии в истории, которую излагал подполковник ФСБ, присутствовало даже меньше, чем в строевом уставе.
-- На самом деле события развивались несколько иначе, чем их описывал Главный. -- Вспоминая прошлое, Андрюха поморщился, словно препарировал мерзкую протухшую жабу. -- Да оно и понятно. У Главного вряд ли имелась возможность распутать весь этот клубок. Чтобы понять все происходившее тогда, надо быть человеком, мыслить как человек, знать нашу суть и глубину того безумия, в которую мы готовы низвергнуть себя и весь свой мир.
Я слушал не перебивая. Хотелось верить, что Загребельный оставит без внимания морально-этическую сторону вопроса, выслушивать которую у меня, прямо сказать, не доставало сил, и обратится к фактам. Слава богу, так оно и вышло.
-- С климатическим и тектоническим оружием экспериментировали давно, примерно с начала семидесятых, -- продолжил мой приятель. -- Кое-какие успехи были достигнуты, но постоянно возникали побочные эффекты, приносящие беды соседям. Хотя на них не очень-то обращали внимание. Ну, скажи на милость, разве какие-нибудь Филиппины или Тайвань осмелятся открыть пасть на Великий Китай? А острова Океании, как и чахлые латиноамериканские страны сидели тише воды и ниже травы, когда их трясло по воле могущественных Соединенных Штатов.
-- А мы, Россия, я имею в виду?
-- Ну, мы потихоньку раскачивали Среднюю Азию и гоняли облака над Уралом. Но это так... ученые баловались. На серьезные проекты им денег все равно не выделяли. У нас ведь знаешь, пока гром не грянет, мужик не перекрестится.
-- И когда грянул гром?
-- В конце 2009-го америкозы добились серьезного прорыва в инициировании подводных землетрясений. Ими была создана мобильная подводная система "Гнев Аида". -- Тут Андрюха раздраженно хмыкнул. -- Знаешь, а ведь основные выкладки для нее разработал наш русский эмигрант, осевший за океаном после развала Союза. Смешно, да? Можно сказать сражаемся сами с собой.
-- Не сами с собой, а со своей всегдашней глупостью и близорукостью, -- поправил я.
-- Можно и так сказать, -- Загребельный тяжело вздохнул.
-- Ты не вздыхай, а давай бухти дальше. Что там с этим твоим гневом божьим?
-- Установку смонтировали на базе одной из атомных субмарин класса "Морской волк". Первые испытания прошли в южной акватории Тихого Океана. Эффект превзошел все ожидания. Два импульса -- два десятибалльных землетрясения, плюс небольшое цунами. -- Леший призадумался, копаясь в воспоминаниях. -- Тогда наше командование поставило всех на уши. Любой ценой требовало немедленных сведений по этой разработке. Тоже самое творилось и в ГРУ.
