Сергей Зайцев - Рось квадратная, изначальная
«Благодетель хренов, – с неожиданно накатившей злостью подумал Выжига, прикладываясь кнутом поочерёдно к обеим конячьим задницам, чтоб бежали резвее. – Небось, гадает, плут, не передумал ли он, Выжига. Да за столь гнилую помощь и морду набить бы не мешало… И набью, – мрачно сдвинул брови торгаш. – Ежели всё зазря окажется, то непременно набью. – Приметив наконец Выжигу, Скалец встрепенулся и заторопился навстречу, но дальше заставы, конечно, не попёрся. – И не холодно же засранцу круглый год в одной рубахе щеголять! Чтоб лучше было видно в ночи, что ли, когда свиданки девицам назначает? За это, кстати, девицы его тоже любят – за удаль показную, а за смазливую внешность ими же Скалец прозван был Красавчиком. Ну что за человек! Куда ни плюнь – везде гнильца. И ведь двоюродным братцем приходится! Удавил бы такого братца…
И этих дармоедов тоже, пёсий хвост, – неприязненно подумал Выжига при взгляде на стражников, охранявших Раздрай. Он привычно бросил одному из мостовиков-мангов, заступившему было дорогу с алебардой наперевес, положенные пять бабок, и тот отвалил в сторону, разрешая проезд, а коняги ступили на мост. – Понарасставили с обеих сторон Раздрая бездельников с алебардами, и плати непременно и тем, и другим, как же, каждая застава ведь свой домен представляет. Хорошо ещё, что при проезде в одну сторону только одной стороне и платишь, за въезд…»
«Удавил бы», – повторил про себя Выжига понравившуюся мысль. По настроению он сейчас готов был передавить половину народа обоих доменов, соседствующих вместе последние минуты, хотя до сих пор не отличался особо крутым нравом. По крайней мере, он так считал. Бывало, правда, по пьяной лавочке пол-веси разгонял коромыслом по домам, но то ведь дело совсем другое, сейчас-то он был тверёзый, как родниковая водица.
Телега меж тем гулко прогрохотала по ребристой, сверкающей первозданной чистотой поверхности стального моста, перекинутого ещё Неведомыми Предками через Бездонье, и съехала уже на землю Рось-домена. Стражники на родной стороне, Гоголь с Моголем, неприступные и важные лицом на службе, знавшие Выжигу давно и не раз вкушавшие с ним брагу за его счёт, сурово пошевелили уставными усами и кивнули, пропуская торгаша, как и положено, беспрепятственно. Остановив коняг, Выжига устало соскочил наземь и бросил поводья услужливо подскочившему Скальцу.
– Держи, пёсий хвост! Бери да гони домой, вражья душа!
– Ай-ай, ты чего ругаешься словами такими нехорошими? – покачал головой Красавчик, скрывая за развязной ухмылкой несказанное облегчение, когда заметил, что Благуши в телеге уже нет. – Я ж тебя не заставлял, разогни коромысло, верно? Ты ж сам с усами, не малый хлопец уже…
– Вот я тебе сейчас усы и повыдёргиваю, пёсий хвост… – буркнул Выжига. – А заодно и бородёнку твою куцую.
– Шуточки у тебя, братан. – Скалец на всякий случай отодвинулся на шаг – кулак у осерчавшего Выжиги бывал весьма тяжек, как неоднократно пришлось убедиться ещё в долгие годы босоногого детства.
– Ты тоже хорош. – Выжига сердито ударил кнутовищем по сапогу, зыркнул ханыгой. – Не подлил бы сонника в бокал Благуше, пёсий хвост, соревновались бы сейчас по-честному!
– А тебе это надо?
– Надо – не надо, я тебя не просил! – огрызнулся Выжига, повышая голос. – Тоже мне, выискался тут знаток душ человечьих! И с чего это тебе-то обо мне такая забота?
– Ну, друган я тебе али не друган, разогни коромысло? На мой взгляд, ты с Милкой в паре лучше смотришься. И потом, братец я тебе али не братец?
– Двоюродный, – сказал торгаш, как плюнул.
– Да хоть бы и троюродный! – деланно обиделся Красавчик. – Братец же, разогни коромысло!
Но Выжига уже не слушал – всучив кнут Скальцу, он подхватил с телеги заранее припасённую котомку со всем необходимым в пути, пристроил её за плечами да с каким-то обречённым видом махнул рукой:
– Нашим всё сам объяснишь. А я пошёл. Пора уж. До встречи, пёсий хвост…
– Погоди! На вот, возьми. – Скалец вытянул из кармана штанцов чёрную пляжку размером в пол-ладони и протянул Выжиге.
– Сонник? – смекнув, нахмурился слав.
– Он самый, разогни коромысло. Бери, пригодится ещё!
– И откуда у тебя такие доходы – подозрительно осведомился Выжига. – Ты же ленив, как…
– Да ладно, ладно тебе! Не бери в голову, бери в руки и топай, время уже!
– Благодарить не буду, – сухо сказал Выжига, пряча пляжку в карман армяка. – Всё, до встречи.
– Как пожелаешь, братец, – ничуть не смутившись, белозубо осклабился Скалец. – А только зря ты на меня лаешься! Я ж добра тебе желаю!
Хлопнув Выжигу ладонью по плечу, Красавчик ловко запрыгнул на телегу и, хлестнув коняг, лихо рванул с места. Развевающаяся белая рубаха плута понеслась в ночи над землёй, аки привидение с погоста. А Выжига, развернувшись кругом, в третий раз за эти сутки заплатил мостовую пошлину молча, но заинтересованно взирающим на происходящее стражникам-дармоедам и снова перешёл по Раздраю в Простор-домен. Теперь, естественно, не препятствовали манги, но один счёл нужным обеспокоиться:
– Ты что надумал, слав? Сейчас смещение будет.
– Да я здесь остаюсь, – проворчал Выжига. – По делам.
– А-а, ну смотри.
Стражники потеряли интерес.
Торгаш проковылял вправо от Раздрая, мимо начального вехового олдя, оба каменных лица которого, развёрнутые в разные стороны и соединённые между собой затылками, сверлили проходящих грозно-вопрошающим взглядом ярко горящих в ночи обсидиановых глаз. Типа: а достоин ли ты, человече, стоять перед моими очами? А не натворил ли чего предосудительного? Хмуро косясь на двуликую статую, Выжига отошёл шагов на десять в сторонку и встал перед Бездоньем, возле самого Края, чтобы дождаться полуночи.
Да и задумался невольно.
Загадочная штука это Бездонье. Ширина его во всех доменах одинакова – тридцать шагов, а глубина непостижима – там, далеко внизу всегда клубится тяжёлый белесый туман, скрывающий дно. В Бездонье невозможно упасть. Швырни камешек – и с такой же силой он вернётся обратно, отброшенный незримой стеной, растущей над Краями. Потому и преодолеть-перейти Бездонье можно только по Раздрай-Мосту. Но самым загадочным было то, что, даже ежели встать ночью около пропасти и смотреть на ту сторону, в соседствующий домен, не моргая (хоть прутиками веки подопри), смещения всё равно не увидишь. Многие пробовали. Едва наступит полночь – перед глазами всё поплывёт, затуманится, а когда очухаешься, то по ту сторону бездны будет уже другой домен, другой кон. Никто не знает, как и почему это происходит. Просто таковы законы мироздания Универсума, непостижимые и неподвластные простому человеческому разуму.
Наручная клепсидра показывала, что полночь вот-вот наступит. Время от времени, погружённый в невесёлые размышления, Выжига слегка встряхивал прозрачную чашку с запаянным донцем, прихваченную к запястью тонким ремешком и обращённую выпуклой стороной вверх, чтобы сонная клепсидра не забывала о своих немудрёных обязанностях. Ящерка в ответ слабо плескалась в водице и тыкалась мордочкой в текущую временную метку.
Ночная тишина была столь полной, что слабый шелест пришедшего в движение Раздрая заставил его вздрогнуть. Выжига резко вскинул голову. Разделившись точно посерёдке, половинки широкого стального полотна поползли, исчезая, каждый в своём Крае. Всё, клепсидру можно оставить в покое, пусть дрыхнет. Теперь уже совсем чуть осталось. Как только Мост втянется сам в себя полностью, так…
Вдруг навалилось беспамятье, затуманило очи, и облегчённо вздохнул Выжига, поняв, что сместились-таки домены, ушёл его родной Рось-домен неизвестно на какую Грань Универсума. Теперь ни у него, ни у Благуши не осталось иного выбора, как начать Отказную гонку.
Спустя десять минут, проходя мимо леска, где был оставлен Благуша, Выжига невольно ускорил шаг – давали знать о себе проклятущие угрызения совести. Лишь увидев светлеющий в ночи под яркими звёздами огромный купол Станции, он сумел-таки выбросить сожаление по поводу содеянного из головы и перевести мысли на предстоящее.
Все козыри, конечно, так и так были у него.
Во-первых, отрыв во времени ему обеспечен часов на шесть-семь.
Во-вторых, Махина уйдёт как раз к этому времени, даже раньше, что поставит другана перед выбором – брать бегунка или коняг.
Бегунки… Скупить самому всех? Глупо. Да и кто ему их продаст, тем более что бабок для такой затеи воз понадобится. А ежели… Выжига даже рассмеялся, хотя и скованно, от пришедшей в голову идеи. Всё гениальное – просто! Раз уж началось всё с сонника, так чего останавливаться, верно? А на одних конягах – хоть загоняй их пачками, до центра Простор-домена и за двое суток не успеешь! Теперь он предусмотрел всё. Благуше просто не хватит времени. Так что, когда тот появится в Рось-домене, Милка будет уже женой Выжиги, а другану придётся смириться…
