Алекс Орлов - Конвой. Схватка без правил. Возвращение не предусмотрено. Ультиматум
– Я вижу, вы прибыли издалека, майор Ламберт,
– Да, – кивнул тот.
– Что, простите за любопытство, было самым тяжелым в этом путешествии?
– В путешествии-то? – переспросил Ламберт и, уставившись глазами в песок, несколько мгновений молчал. – Самым тяжелым, майор, было убивать своих, разнося суда с эмблемами Примарской Империи, когда уже невозможно объяснить, что ты не ураец…
99
Церемония награждения состоялась в одном из зданий СИБ на недавно отбитой у урайцев планете Монк.
Пара десятков высших офицеров, протокольные улыбки и звон бокалов – за скорую победу.
Даже полковник Жако не пожалел своего драгоценного времени ради этой церемонии. Ему позволили присутствовать, но это и все. Поговорить со своими бывшими агентами ему не дали.
– Теперь вы для них – никто, дорогой коллега, – пояснил ему Фонтен. – Их возвращение не было предусмотрено. А значит, и они для вас уже не существуют.
– Да полноте вам, Фонтен, не я один использую такую схему – ведь это намного дешевле. Подумайте сами, во что превратится разведывательная и диверсионная работа, если мы всякий раз будем планировать возвращение групп… А затраты на последующую изоляцию возвратившихся агентов! Это же находка для врага – носители ценнейшей информации.
– Не стану с вами спорить, в экономике вы сильны, полковник, но этих четверых для вас больше не существует. Удовольствуйтесь своей победой, ведь, как бы там ни было, это именно вы организовали уничтожение зоны производства.
– Я привык получать все, – настаивал Жако, но из этого ничего не вышло. Фонтена поддерживали очень влиятельные в СИБ люди, а потому Жако оставалось лишь отступить.
С соблюдением всех предосторожностей награжденных героев развозили по новым местам службы.
Первыми улетели Майк Корн и Стив Милош, а Элеонора с Ником ещё остались для выяснения их дальнейшей судьбы. Ламберт опасался, что девушку замучают допросами и проверками, однако полковник Фонтен уверил его, что этого не будет.
Помимо всего прочего, Ламберту предстояло нелегкое объяснение
– ведь он, охваченный постельной нежностью, чего только не наобещал Элеоноре – и отставку со службы, и женитьбу, и кучу детишек.
Обещать-то было просто, но как быть теперь?
Все разрешилось само собой. Направляясь утром к Фонтену, Ник в одном из коридоров здания услышал знакомый голос – он принадлежал Элеоноре.
Ник прошел ещё несколько метров и, выглянув из-за угла, узнал её. Элеонора стояла к нему спиной и обнимала какого-то здорового o`pm. Еще более крупного, чем сам Ламберт.
В первое мгновение Нику стало досадно и даже больно. Как она могла предпочесть другого после того, что между ними было?
Но уже через полминуты он почувствовал облегчение: да ведь это только к лучшему! Не придется выполнять свои глупые обещания и вообще заводить разговоры на подобную тему.
«Я свободен!» – с этой мыслью Ник вошел в кабинет Фонтена, и тот указал ему на стул.
– Как спалось?
– Нормально. Жду не дождусь, когда вернусь к своим ребятам.
– Вернешься, – пообещал полковник. – Кстати, эта девушка, о которой ты беспокоился…
– Я беспокоился? – переспросил Ник, и на его лице появилась ироническая улыбка. – Можете делать с ней что хотите.
– А мне показалось…
– Вам показалось, – уверил его Ник, начиная злиться на себя за то, что требовал для этой урайки каких-то снисхождений. Она, конечно, помогла его группе, и очень помогла, но в тот момент они все были в одной лодке. Девайсу, конечно, не повезло, но на его месте мог оказаться любой из них.
– Я это к тому говорю, что, поскольку вам с ней, возможно, ещё предстоит встречаться по службе, нужно вас познакомить.
– Да мы вообще-то знакомы, – ухмыльнулся Ник, невольно припоминая самую первую ночь.
– И все-таки…
Фонтен нажал скрытую под столом кнопку, и за спиной Ника хлопнула дверь.
Майор повернулся и медленно поднялся со стула с расширенными от удивления глазами.
– Элеонора? – произнес он неуверенно. В том, что это была она, он не сомневался, однако этот мундир и погоны…
– Познакомься, Ник. Это майор Сара Либински. Наш штатный агент. Она случайно попала на Ло-Дешинс – простое стечение обстоятельств. Но я рад, что вы действовали совместно так успешно.
– Рад познакомиться с вами, мэм, – официально произнес Ник и протянул руку Саре. Та крепко её пожала. – Значит, с вашей стороны, мэм, все это была лишь профессиональная игра?
– Разумеется, майор, – ответила Либински, все так же крепко сжимая ладонь Ника.
– Ну… тогда и с моей тоже, – сказал Ник. – Профессиональная игра.
– Ну не такая уж и профессиональная, – ухмыльнулась Сара и отпустила руку Ламберта.
– Ну вот и отлично, – вмешался Фонтен. – Майор Либински, вы свободны, а ты, Ник, уже сегодня можешь дуть к своим «корсарам». Даже отпуск по твоему усмотрению.
– Спасибо, сэр.
Официального рейса нужно было ждать больше суток, и Ник сел на попутку.
Это был десантный карго. В его длинных трюмах стоял настоящий солдатский запах, и это взбодрило Ника, предвкушавшего встречу с боевыми друзьями.
«Вот они-то и есть настоящие люди, которые не будут прятаться за подленькими легендами… А от баб этих одни только неприятности. Видеть её больше не хочу».
Когда судно преодолело плотное покрывало атмосферы и вышло на главный курс, Ламберт прижался лбом к холодному стеклу иллюминатора и, поразмыслив, решил, что падать духом нет причин – ведь Фонтен сказал «будете встречаться по службе».
Неизвестно, о чем бы ещё подумал Ник Ламберт и к каким бы ophxek выводам, но его позвали играть в карты, и он сразу согласился.
Оно и правильно. Лучше уж в карты играть, чем думать о всяких глупостях.
Ультиматум
Пролог
Победа, еще несколько лет назад казавшаяся примарам такой близкой, теперь снова была призрачна, как и в давние времена. Урайцы, лишившись своих главных стратегических ресурсов в результате действий вражеских диверсантов, за нескольких лет сумели провести коренную технологическую реформу и научились обходиться без незаменимых прежде «черных кристаллов».
Планеты, потерянные ими в годы перевооружения и вынужденного ослабления активности на фронтах, теперь снова становились полем боя в тысячелетней войне, и Урайя входила в ее новую фазу окрепшей после череды жестоких испытаний.
Противостоявшей ей Примарской Империи, уже привыкшей было к легким успехам, пришлось вспомнить о временах переменчивого военного счастья, когда наступления чередовались с обороной и изматывающей позиционной войной.
