"Фантастика 2025-122". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна

– Ты десятую долю, ну, за то стадо и за Шекспира брал? Так чего ж?..

– С тебя не возьму. И хватит об этом.

– Ну, как хочешь. Но за обед я плачу. Ты вчера платил.

– Считаться вздумал…

– Я тоже врезать могу. Учти.

Они хмуро посмотрели друг на друга и одновременно улыбнулись.

– С вас семнадцать, парни, – прорычал Сомз одновременно с их последними глотками.

– С каждого, или вместе? – Андрей полез за бумажником.

– Уши заложило?! – рявкнул Сомз, принимая от него две радужные десятки. – Когда один платит, олух, то и говорят всё разом. А то лезет ещё!..

На улице Андрей озадаченно посмотрел на Эркина.

– Он что, слышал? Мы ж…

– Что ему надо, он всегда услышит, – хмыкнул Эркин.

– Ладно. Заложит – пожалеет, – очень спокойно сказал Андрей. – Пошли.

– Пошли, – кивнул Эркин.

В игровом было многолюдно и шумно. Так многолюдно, что Фредди с трудом протолкался к своему месту, а сесть пришлось ближе обычного. И, оглядев стол и играющих, Фредди еле удержал маску. Ну, русский здесь – понятно, ну, лендлорды, считай, все до одного – ещё понятнее. Но Берт как сюда попал? У ковбоев свои места. Старшие играют у Ройта, у него для этого отдельный зал, куда не всякого пустят, а остальные для серьёзной игры ходят к Тедди, у цветных для этого облюбована Берлога. Ну, бывает, что кто в старших первый год и не признали его ещё, сидит у Тедди, ну, кто из ковбоев уж шибко хваткий может к Ройту завернуть, но это уже совсем большая редкость. И всё. Как Рестон сюда залетел? На родовитого парень тоже не походит. Зазвали, чтоб обобрать… смысла нет, лендлорды, оба, с ним ещё не рассчитались, а сам он два дня судил, играть не мог, похоже, кредитки за душой нет. Сам он зайти не мог, да и не пустили бы его… Нет, точно зазвали. И похоже… да, опекают. Джонни его ведёт. И остальные… да, точно. А, понятно. Ну что ж, всё правильно, надо же расплатиться с парнем. Два дня на себе весь воз тащил. Только Дикси шебаршится, но его Джонни отсекает.

– Ну вот, Берт, а вы… смущались.

– Удача любит новичков, Берт.

– Спасибо, джентльмены, но такая пылкая любовь недолговечна и заканчивается болезненным разрывом.

– Ну, не надо быть таким пессимистом, Берт. Даже самая кратковременная любовь длится не меньше ночи.

Ты смотри, парень всё-таки соображает. Сам пробует. Аккуратно играет. Похоже, университетская выучка. Да, и знает, и кое-что умеет, его суммы смущают.

– Вам ещё сколько курсов, Берт?

– Три.

– Вы филолог?

– Буду им. Хочу заняться фольклористикой.

– А! Собирали здесь материал?

– Прежде всего, плату за учёбу. А… материал и навёл меня на мысль о фольклоре.

– А почему бы вам не сменить профиль, Берт? Скажем… на ветеринарию?

– Или ещё лучше экономику?

– Да, или на юриспруденцию, раз вас влечёт гуманитарное направление.

– Да, года ещё два лета старшим ковбоем, и вы – управляющий.

– Интересное предложение, джентльмены, здесь есть о чём подумать.

– Разумеется, Берт.

– Но на следующее лето вы, разумеется…

– Я уже договорился с мистером Рестоном. Команду себе он сам подберёт.

Ух ты, прыткий какой лендлорд! Ну что ж, у Берта хватка есть и людей чувствует, а остальному научиться можно. Сделал малыш карьеру.

– Но я не ожидал такой удачи.

– Да, эта олимпиада оказалась очень удачным изобретением.

– И как все увлеклись.

– Да, я знал о скачках, даже стрельбе, но что метание ножей окажется столь азартным зрелищем…

– А борьба столь волнующей.

– Особенно для дам.

– О да, дамы совсем потеряли головы.

– Если у кого они и были.

– Вы сегодня играли рискованно, Бредли.

– Вчера вы были осмотрительнее.

– Ну, лендлорд должен быть уверен в своих работниках. И я рискнул.

– Риск хорош, когда он оправдан.

– Риск оправдывается результатом.

– Согласен, но последняя схватка…

– Исход был проблематичен. И весьма.

– Но я не предполагал, что все эти местные… гиганты не дойдут даже до финала.

– Этого никто не предполагал.

– Да, вы заметили? Даже призы подбирались под местных.

– Вы, капитан, тоже рискнули.

– Я ставил на ловкость против силы.

– Вы правы. Победила ловкость. Очень ловкие и гибкие. Весь… гм, первый десяток. Молодцы один к одному. Будто… из одного… питомника.

– Вы находите? – удивился Джонатан. – А я, признаться, впервые увидел такое… разнообразие.

– Ну что вы, Бредли! Это же видно сразу.

– Я согласен с Бредли. Общее только то, что они хорошие борцы.

– Да, ну, и возраст, пожалуй.

– Но мускулатура, поведение…

– Обычное поведение, не нахожу ничего особенного.

– Хвастовство своей силой типично для этого возраста. Все молодые.

– Да, и независимо от расы, кстати.

– А кстати. В поведении всех цветных много детского.

– Согласен, они все очень инфантильны.

Старцев поймал взгляд Джонатана и улыбнулся. Джонатан кивнул.

– Однако психологические особенности цветных меня мало интересуют.

– Разумеется, вы правы, Бредли.

Так, русский согласился увести разговор. Интересно. Что же он знает и чем это кончится? Но до этого дурака… так, раздевают его. Ну, правильно. Как тогда Эркин сказал? «Раззявив пасть, думай, что вякаешь». Ну, сейчас его разденут. А Берт хорошо работает, решил выйти? Правильно, с него достаточно.

– Спасибо за игру, джентльмены.

– Подумайте над предложением, Берт.

– Жду вас завтра у себя, мистер Рестон.

– До встречи, Берт.

– Удачи, Рестон.

Ты смотри, как провожают парнишку. Так, а этого дурака уже кончают. Дикси увял. Ну да, увидел, наконец, что русский с Джонни, и струсил. Так, сейчас русский начнёт выходить. Его время. Джонни доработает и выйдет. Ну, по обычному режиму.

Эркин и Андрей не спеша шли по ночной тихой улице. За домами шумела и переливалась огнями Мейн-стрит, а здесь…

– Уф, сошло всё.

– Они хорошо играют?

– Нормально. Я не стал нажимать, боялся, что сам сорвусь или их сорву. Давно не играл.

– Ты хорошо держался. С языком заносило иногда, вроде даже как не по-русски, но… чуть-чуть.

Андрей улыбнулся.

– Меня ты держал. Вспомню о тебе и останавливаюсь. А то бы сорвался. А язык… Это феня. Ну, у русских кримов свой язык есть. У них тоже срывалось. Да и проверяли меня, пришлось… соответствовать.

– У русских есть кримы? – удивился Эркин.

– А что, русские не люди? – засмеялся Андрей. – Уголовники везде есть. Мне когда-то объясняли. Раз закон есть, то и нарушители должны быть.

Эркин искоса посмотрел на него и улыбнулся:

– Давай, говори. Я ж вижу всё.

Андрей покраснел.

– Я вот что хотел… Ну, вот завтра, ну, для справок этих, там фамилию называть надо. Я… я ж не помню своей.

Эркин хотел было сказать: «Так придумай», – но промолчал, и Андрей продолжил:

– Я и подумал… можно… Можно, я твою возьму?

– Как это? – не понял Эркин.

– Ну, назовусь, как и ты. Ты… ничего? Не против?

– Бери, конечно, – пожал плечами Эркин. – Только… охота тебе Угрюмым зваться?

Андрей тихо рассмеялся.

– Я справку твою читал сегодня. Ты смотри, как у тебя.

Они как раз были у фонаря. Андрей вдруг присел на корточки, и Эркин невольно последовал за ним. Андрей разгладил ладонью уличную пыль, достал нож и стал кончиком царапать по земле. MOROSE и под ним МОРОЗ. Эркин непонимающе смотрел на непонятные закорючки.

– Смотри. Вот это по-английски. Мэроуз – угрюмый, а это по-русски мороз, по-английски frost. Видишь, буквы почти одни и те же. А это я сейчас мороз по-английски напишу, – Андрей быстро написал MOROZ. – Видишь, одни и те же буквы, только вот здесь различие, – он потыкал ножом в букву Z. – Смешно, правда?

– Смешно, – кивнул Эркин.

– Это ж здорово как, Эркин. Я ж русский. И по-русски будет Андрей Мороз. И… звучит.