Виктор Тюрин - У каждого своя война
- Как это вонючее быдло могло так быстро захватить замок?!
Оруженосец барона, единственный, кто мог догадываться о том, что случилось, не замедлил поведать нам свой вариант падения замка:
- Судя по всему, эти грязные свиньи проникли в замок в телегах с мукой и зерном, которые вчера привезли. Дождались ночи, сумели каким-то образом вырезать стражу у ворот и опустить мост. Дальше вы все сами видели.
"Телеги. Точно! Я их видел. Мать вашу!".
Окончательно придя в себя, мы столпились у края башни, выходящей во двор и стали смотреть вниз, пытаясь угадать, что нас ожидает в будущем. По двору и в окнах замка мелькали сотни теней, подсвеченные зыбким светом факелов. Отблески огня играли на безумных глазах и оружии крестьян, которые собирались толпами у больших костров.
- Силы небесные! - воскликнул граф. - От факелов светло, как днем! Ворота настежь, и во дворе собралось не меньше двух тысяч человек. Они мечутся, орут, чем-то размахивают! Смотрите, они кого-то тащат! Дева Мария, да ведь это ратник, они рвут его на части, как собаки волка! Убили еще одного! Еще!
- Смотри, дядя! Кто этот человек, который пытается их остановить? Смотри! Это же.... Клянусь святым Мартином, это же капеллан барона! Вот он опустился на колени! Он молится? Что?! Подлые псы! Они топчут его ногами!
Пока мы делились между собой замечаниями, восставшие, позабыв на некоторое время о нас, увлеклись грабежом; их возгласы и радостные крики разносились по всему замку. Повстанцы тащили из дворца ковры, серебряную и золотую посуду, одежду. Многие из бедняков расхаживали по двору, завернувшись в куски дорогого материала и надев богатые головные уборы из гардероба барона. Выкатив из погребов бочки с вином, умирающие от голода крестьяне, присев на корточки, глотали кружка за кружкой выдержанные напитки; другие, нацепив на пики куски мяса, совали их в огонь, а затем жадно рвали их зубами. Многие из деревянных построек, расположенные во дворе, горели, полыхая ярким пламенем. К общему шуму со двора теперь присоединился треск горящих бревен и рев огня. Я стоял и как завороженный смотрел на безумства, творящиеся внизу.
"Это же ад! Самый настоящий ад!".
- Смотрите! - закричал оруженосец барона, имени которого я так до сих пор и не узнал. - Замок горит!
Я поднял глаза. Ревущее пламя вырвалось из окон верхнего этажа и высветило большую часть двора. Теперь из дворца барона слышались не крики торжества, а испуганные вопли. Неожиданно до моего плеча дотронулись. Оторвавшись от картины, которая одновременно как притягивала, так и отталкивала, я повернул голову. Рядом со мной стоял Джеффри и указывал на что-то происходящее внизу прямо под башней. Опустив глаза, я увидел вереницу людей с кучами хвороста за плечами, которые текли из ворот и исчезали в дверях нашей башни.
- Нас собираются сжечь! - невольно вырвалось у меня.
Вокруг меня тут же собрались все остальные. Не задавая лишних вопросов, они устремили взгляды вниз.
- Клянусь девой Марией, если мы будем медлить и не примем какого-нибудь решения, нас здесь изжарят, как птенцов в гнезде под крышей! - выкрикнул племянник графа.
- Может, снова попытаемся прорваться?! - спросил оруженосец графа. Его вопрос не был ни к кому конкретно не обращен, поэтому некоторое время висел в воздухе.
- Только мы попробуем это сделать, они тотчас подожгут хворост.
В словах графа прозвучал приговор. Мы понимали это, но при этом никто из нас не хотел умирать, особенно такой ужасной смертью. Сразу стало противно смотреть на творимое внизу безумство, и я перешел на другую сторону башни. С этой стороны до самого горизонта раскинулся мирный край; пологие долины, луга, заросшие сочной травой, дремучие леса. Вся эта природная красота была сейчас мягко и нежно посеребрена луной. Здесь царил мир, а правили - спокойствие и умиротворенность. При взгляде на эту благодать я почувствовал в себе нечто странное, но спустя секунду уже понял, в чем тут дело. А когда понял, не смог не удержаться от горькой усмешки. Ведь я сейчас стоял на границе раздела жизни и смерти, не той, которая проходит в сознании человека, балансирующего на грани смерти, а на реальной границе, проходящей по этим серым камнях, лежащих у меня под ногами. Со стороны замка, где металось пламя, и неистовствовала разъяренная толпа, жаждавшая крови, нас ждала смерть, а здесь, среди тишины, залитой серебряным светом, даже воздух был пропитан жизнью.
Недолго мне пришлось заниматься подобными лирическими отступлениями. Отвлек разгоревшийся во дворце пожар. Огонь, словно голодный зверь, пожирал замок, как кусок мяса. Под его огненными клыками уже начали трещать камни. При этих угрожающих звуках толпа шарахнулась от дворца в противоположную сторону, скучившись у ворот и сторожевой башни. Если раньше крестьяне проявляли интерес к кучке людей на башне только время от времени, то теперь мы оказались в центре их внимания. Сотни людей, задрав головы, обжигали нас взглядами, в которых чуть ли не огнем горела ненависть. То там, то здесь кучки мятежников тыча в нас руками, взрывались неистовыми криками, бранью, злобным смехом, но мне было не до них, хотя именно они были моими палачами. Сейчас мой мозг терзала неминуемость смерти и мое бессилие перед ней.
"Еще десять - двадцать минут, и они забьют башню хворостом, а затем... смерть. Мать вашу! Огненная смерть!".
Ожидание смерти выматывало меня сейчас не меньше, чем недавний бой на лестнице. Я уже не мог ждать. Мне хотелось хоть что-то делать, только не стоять в ожидании смерти. Но что можно сделать, находясь на высоте ста футов?! Отрастить крылья?! Напряжение росло с каждым мгновением. Первым не выдержал молодой лучник, Томас из Ромсея. Схватив лук, он стал посылать стрелы, одну за другой в толпу крестьян. Промахнуться было невозможно. Крики раненых, раздавшиеся снизу, тут же возвестили нас об этом. Спустя минуту, к нему присоединился Уильям Кеннет. В отличие от своего товарища, метавшего стрелы в толпу, Уильям сделал своей мишенью крестьян, которые подтаскивали вязанки хвороста к башне. До этого все с одобрением, но молча, наблюдали за расправой, пока одна из стрел Кеннета не поразила крестьянина, укладывающего вязанку хвороста у основания башни, тогда Джеффри наклонился вниз и громко закричал:
- Ну что, вонючие крысы?! Не по нраву вам добрые английские стрелы?!!
Ответом ему стал яростный рев толпы. И вдруг из-за наших спин раздался слегка приглушенный расстоянием крик:
- Эй!! Кто тут кричит по-английски?!!
