"Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Сиалана Анастасия
— Как ты уже знаешь, я особенный, — киваю, очень особенный, — естественно меня воспитывали отлично от остальных. Я мало общался со сверстниками. Мой отец всячески старался скрыть факт моей неполноценности, но он понимал, однажды все узнают о моей ущербности. Не скажу, что детство было плохим, скорее скучным и однообразным, — Ласкан сорвал травинку, покрутил ее, изучая, но я почти уверена, сознание его сейчас далеко в прошлом. Еще немного помолчав, он взял стебель зубами и начал перекатывать его на языке, изредка прикусывая.
— Когда я был подростком, меня начали водить на заседания старейшин. Там собирались все знатные фениксы, а так же главы других кланов, что спаслись после уничтожения своего народа. Естественно, они тоже брали с собой своих сыновей. Ребята уже давно знали друг друга, а я, проживши затворником, никак не мог вписаться в их компанию. Этому поспособствовала и зависть со стороны наследника другого клана. Прознав о моем секрете, они стали издеваться надо мной и всячески подставляли. Однажды, на очень важном заседании один из ребят подсел ко мне и предложил стать друзьями. В самый ответственный момент, когда я должен был выступить со своим предложением и закончить заседание церемонией посвящения меня в члены совета, мой новый друг схватил мою руку и крепко сжал. Я до сих пор помню его злорадную ухмылку и слова, что он произнес: «Удачи, мой принц». Они прозвучали как пожелание смерти, коя не заставила себя ждать. Сквозь розовые всполохи пламени я видел лица пораженных советников и гневное, ненавидящее лицо отца.
После этого я часто сгорал на собраниях и пропускал важную информацию. В конце концов, меня исключили из совета старейшин, так и не посвятив в него. Справедливо, ведь я вскоре вообще перестал понимать ситуацию в клане. Несмотря ни на что, я оставался наследником и принцем. Как только я повзрослел, мне сосватали принцессу из другого клана, что чудом уцелела со своей семьей, — он снова замолчал, а на его лице появилась печальная улыбка. Улыбка, отражающая радость обладания и скорбь потери одновременно. Не нужно было даже спрашивать, как сложились их отношения. Одно его присутствие здесь и сейчас говорит само за себя. Это история с печальным концом, но может у нее будет и новое начало. Он внезапно продолжил.
— Она была прекрасна, но совершенно не знала меня. Как и остальные дети старейшин, не общалась со мной раньше. Ее зовут Энге. Постепенно мы подружились, но присутствие другого наследника, принца клана Вран рядом с ней тревожило меня. На одной из прогулок она ни с того ни с сего позвала меня в лес. Будучи влюбленным, я согласился. Я шел очень аккуратно, старался ни за что не цепляться, но все же дважды умудрился умереть. Энге терпеливо ждала моего возрождения, и мы шли дальше, — руки крепко обхватили голову, а пальцы запутались в волосах. Ласкан не хотел продолжать, но пересилил себя, — я до сих пор не знаю, было ли это случайностью или спланировано, — он поднял голову и я увидела застывшие в глазах слезы, его рот скривился от муки.
— На нас напал ликан, — он повесил голову между колен, одна рука закрывала глаза, вторая упиралась в спасительную опору земли, — у Энги было много ран, ее лицо было изуродовано, но зверь не убил принцессу. Вовремя подоспел принц Врана и спас мою невесту. После этого никто не хотел иметь со мной дела. Ни один старейшина не хотел выдавать за меня своих дочерей. Я ненавижу себя за то, что даже не успел закрыть Энге от первого прыжка зверя. Я просто оцарапался о ветку и смог лишь наблюдать то мгновение, когда ликан разрывал грудь девушки своими когтями. Розовое пламя собственного огня впервые полыхало алым цветом, окрашенное ее королевской кровью. Лучше бы она умерла и переродилась в тот же миг, но зверь будто знал, кто перед ним и не спешил её убивать. Он долго мучил девушку. Почему я не возрождался на протяжении такого большого периода времени для меня загадка. Полагаю, кто-то наложил печать, чтобы я не вмешался. Когда я снова твердо стоял на своих ногах, я увидел принца и свою Энге, истекающую кровью на его руках. В это же время пришли старейшины. Как они узнали, где мы, я не знаю. Время их появления как будто было рассчитано. Моя невеста почти бездыханная, бледная как первый снег, окропленный багровым соком озимого цветка хейши, на руках раненого другого, мертвый ликан у его ног и я позади них абсолютно невредимый. Все было ясно, как божий день. Никто не проронил ни слова, но я тонул в их отстраненности, горел под их осуждающими взглядами и растворялся из-за их безразличия. Я существовал, но уже был отринут своим народом. Мужчина-ничтожество, не способный защитить свою женщину. Позор всей королевской семьи. Изгой. Урод, — я услышала судорожный вздох. Феникс одним быстрым движением обтер глаза. Я не видела его лица, он все так же смотрел в землю, не поднимая головы, а его волосы розовым покрывалом укрывали голову, храня в тайне все эмоции огненного существа.
— Раны принцессы зажили, — уже спокойно и однотонно продолжил принц, — но она была обезображена шрамами. Мы не можем убивать себе подобных — это грех. Поэтому никто не позволил Энге переродиться. Тогда она нашла меня и на моих и отца глазах всадила себе кинжал в сердце по самую рукоять и уже сквозь догорающее рыжее пламя мы услышали голос «Это ты убил меня». Я принял ее проклятие и перед всеми я был убийцей соплеменника. За это меня изгнали из клана. Собственный отец прочитал приговор и просто ушел, не одарив меня и взглядом. Из поселения я уходил ночью, и никто не посмел меня проводить, никто не посмел заговорить со мной, никто не посмел выйти на улицу в эту ночь. Таков закон. Я более не существую, для них я умер. На мне нет клейма изгнанника и убийцы только потому, что я бы умер от одного только прикосновения магического предмета.
Я не знала, что сказать. Чем можно помочь человеку, потерявшему все, и хочет ли он этой помощи? Мне не пришло в голову ничего лучше, чем просто молча сидеть рядом. Я не смела коснуться этого гордого существа, не говоря о том, чтобы обнять его. Любые действия означали бы жалость. Благородный и стойкий принц не вынесет жалости, он не примет ее. Поэтому я просто сидела рядом, всматриваясь в облака. До боли я желала, чтоб он почувствовал, что я рядом, ощутил поддержку, понял, что теперь он не один. Здесь некого защищать, здесь все в опасности, все обречены. Все уже много прекрасных мгновений как мертвы. Здесь все потеряли все.
Словарь
[1]. Шлушай, Лашка, а жа што тебя фще шаки иж кфана фыкнали? — Слушай, Ласка, а за что тебя все-таки из клана выгнали?
[2]. Ижвини, не жаметила куда флежла, наверно, в нешущештвующую фещь — Извини, не заметила куда влезла, наверно, в несуществующую вещь.
Глава 9 Цель — настичь банши!
К вечеру мы добрались до небольшой проплешины в степных кустах. А как добирались, лучше умолчать. Сумки то у Ласкана были, а вот конь дня два как издох. Под дружное фырканье и недовольство Пали с птичкой я целенаправленно перекладывала барахло с кобылы на своего коня. Естественно я подсадила феникса к Вану. Паля, конечно, не простит, но своя персона дороже. В результате безумно злая кобыла и две отнюдь не грациозно летающие птички с совершенно неотработанным и дрянным приземлением. А мне от этого представления ужасно весело. Было, пока и мне порция гнева не досталась. Палевая с завидной регулярностью скидывала своих седоков. А как мы знаем, синячок у феникса равно пепел плюс похабные песенки. Первые пять раз я пела в гриву вороного, но наглотавшись волос, начала открыто напевать это извращение. Вот скажите мне, насколько испорченной может быть душа, что репертуар этого ужаса не заканчивается. Как оказалось, мои всхлипы слышит и Паля. Когда эта садистка просекла, почему меня так корежит, она, если феникс выживал, его копытами добивала, с особой, маниакальной жестокостью. Мне даже жалко пернатого стало. Честно говоря, я бессовестно рыдала от этого зверства надо мной, но держалась. Ибо гордость не позволяла уступить, тем более кобыле. Она тоже уставать начала. Наконец-то! Частота падений потихоньку стала убывать, а вот упертость прибывать. Но слава Всевышним, меня спасли раньше. Феникс — умничка, раза с пятидесятого истинный облик принимать стал и просто пикировал назад в седло. Увы, у Вана крыльев не вырастало, и он все так же бездарно подметал собой землю. А разъяренное животное, потеряв такой действенный способ мстить мне, нашла другой. Эта палевая пакость куснула вороного за зад и тот, как не обремененная умом живность, понес меня, куда его испуганные глаза глядят, то есть, дохлый тролль знает куда, но не туда, куда надо. Я целый ват потом вернуться назад пыталась, а конь ни в какую. В конце концов, просто спешилась и потащила этого упертого под уздцы.
