Евгения Федорова - Вселенская пьеса
-Я не уверен! Я уже проверял! Здесь нет ни капли надежды, как бы он не хотел выжить!
-А как же Ворон? - растерянно спросил Родеррик.
-Системы жизнеобеспечения, - проворчал Змей. - Это наша единственная надежда. Раньше у меня не было таких технологий. Сейчас корабль полностью поддерживает его жизнь, не представляю, как Антон все это перенес, как под пытками не сделал то, что от него требовали. Они убили его еще там, на Ротосе-4, ума не приложу, почему его сердце еще билось, когда эти скоты принесли тело на борт.
-У них свои секреты, Стас, - сказал Сизов, отвернувшись. - Может, они его чем-то накачали, а, может, его поддерживал Ворон...
-Вы сдали кристаллы? - спросил я и сам удивился тому, насколько тих и слаб мой голос.
-Что? - в поле моего зрения сразу же попало лицо дяди.
-Он пришел в себя? - удивленно спросил Родеррик.
-Кристаллы? - повторил я.
-Все отдали, - понял меня Змей. - Мы все еще на Ротосе-4, и пробудем здесь, пока ты не начнешь поправляться. Если не помрешь, конечно. Я вколол тебе мощнейшее обезболивающее, так что лежи и помалкивай.
-Все равно больно, - одними губами прошептал я, но Стас меня не слышал. Или не захотел услышать.
-Я подключил систему жизнеобеспечения, она сожрала половину мощности Ворона, так что мы не рискнем взлетать.
-Надо улетать, - попытался возразить я.
-Не надо. Или ты все же хочешь умереть?
Нет, я не хотел умереть и промолчал. Мы провели на Ротосе-4 еще три дня, пока система обеспечения возвращала мое тело к жизни. Я почти все время спал, помещенный в капсулу, наполненную влажным мягким туманом, содержащим в себе удивительную подборку микроорганизмов, восстанавливающих мое тело; веществ, укрепляющих иммунную систему и усиливающих природные механизмы защиты и регенерации моего организма. Но это вовсе не значило, что через три дня я был здоров. Просто моя жизнь чудесным образом была спасена, внутренние повреждения восстановлены настолько, что я мог выжить уже без искусственного поддержания. Корабль стартовал, поджал хвост и торопливо ушел во временной скачок, направляясь домой. На Землю.
Так погибла Франсуаза. Это была первая потеря Ворона и, как не жаль, то было лишь началом. Сейчас, в узком коридоре корабля, на моих руках умирал еще один человек - Лора, которая, по своей глупости, не приняла перед полетом необходимые препараты. С нашими скромными знаниями мы не могли определить точную причину того, почему женщинам было куда сложнее летать, чем мужчинам. Причина, как нам казалось, крылась в физиологическом строении, но что-то большее наверняка мы сказать не могли. Я, правда, кое-что подозревал. Во время подпространсвенных прыжков я начинал слышать странные, далекие и совершенно неразличимые голоса. Стас когда-то посмеялся со мной и пошутил, что это мученики вопят в аду, а я подслушал. Он утверждал, что я переутомился.
Но ведь никто так и не смог ответить на вопрос, что есть по свей сути пространство, по которому во время скачка перемещается Ворон, и почему это он внушил мне, что безопасен лишь первый уровень подпространства. При этом корабль отказался объяснять, что находится на втором уровне и существует ли он. Определенно, корабль умел уходить и туда, что доказывало теорию многомерности, но, если честно, я бы не хотел оказаться там, откуда слышались мне отчаянные голоса.
В общем, при соблюдении техники безопасности космос ничем не грозил нашим уважаемым дамам, если бы не разгильдяйство одной из них. А причина, по которой Лора сейчас корчилась у меня на руках, была именно в этом - она не приняла медикамент, предотвращающий необратимые изменения в ее организме. Кому, как ни ей, врачу, было не знать, что ни в коем случае нельзя пропускать прием таблеток?!
-Ворон! - приказал я, поднимая девушку на руки. - Экстренная связь с медпунктом.
Через секунду коридор, по которому я торопливо шел, наполнился голосом врача, в котором не было и тени сна:
-Капитан, я нужен?
-Да, Стас. У меня на руках Лора. Она не приняла свои таблетки.
-Ты идешь или бежишь? - в голосе врача я услышал хмурый сарказм, который свойственен лишь военным, да медикам.
-Иду, но быстро. Готовь все необходимое, я через минуту принесу ее.
-Не уверен, что таких минут у нее много, - проворчал Змей, и я услышал, как что-то звякнуло на заднем плане. - Поторопись.
Я поторопился и меньше чем через минуту, свернул к медицинскому отсеку, дверь в который уже была открыта. На пороге стоял Стас который, стоило мне появиться из-за поворота, сразу же юркнул обратно.
-Сюда, - он указал на операционный стол. - Да шевелись же ты!
Я положил Лору на стол и сделал шаг назад.
-Нет уж! - резко бросил Змей. - И не думай увильнуть! Держи ее ноги, пока я не введу снотворное.
Я повиновался приказу врача, но прикосновение к девушке было для меня необычайно тяжелым испытанием. Казалось, ладони обеих рук у меня сожжены, а я еще и кладу их на неровную, постоянно движущуюся поверхность, из которой то и дело вырастают толстые иглы. Больно и немного страшно. Чем больше я узнавал о людях и их ощущениях благодаря дару, которым наградил меня Ворон, тем страшнее мне становилось.
-Ох уж эти женщины! - ворчал тем временем Змей, перехватывая грудь выгибающейся в судорогах Лоры, широкими ремнями. - Детородная функция - их проклятье и неимоверная удача человечества! Что ж ты, дура, таблетки не выпила, хотела без матки остаться?!
Змей быстро сделал девушке два укола и включил ионизатор, от чего воздух стал свежим, словно после грозы с легким запахом озона. Лора еще несколько раз вздрогнула и расслабленно обмякла на операционном столе.
-Теперь все, - Змей отошел от стола и подключил мониторы. - Ворон проследит за тем, чтобы не произошла какая-нибудь досадная неожиданность.
-С ней все будет хорошо? - осторожно спросил я, прислоняя к холодной шее горящие болью ладони.
-Будет, - кивнул головой Змей, разглядывая цветное изображение на мониторе, - но я удивлен тем, как все благополучно кончилось. Гляжу вот на это, - он ткнул пальцем в изображение, на котором мне было ровным счетом ничего не понятно, (какие-то розовые ткани с белыми перемычками) - и понимаю, что девка легко отделалась! По предупреждению Ворона все должно было быть гораздо хуже и развиваться гораздо стремительнее. Опять же боль, которую она должна была испытать...
-Вот, - я показал ему припухшие, красные ладони, - вот это ее боль. У тебя нет ничего от ожогов?
-Что это? - искренне удивился Змей. - Такого не может быть.
-Не веришь в паронормальные явления? - фыркнул я, уже зная ответ моего скептически настроенного родственника.
-Определенно не верю, - сообщил Стас, вперив в меня недовольный взгляд.
-А в Ворона поверил?
-И все равно я не верю в то, что чья-то боль может перейти к другому человеку, да еще оставить на его теле след!
-Хорошо, Стас, я взялся за горячую сковородку! Это ничего не меняет. Если ты мне чем-нибудь не помажешь ладони, они пойдут волдырями.
-Ох, Доров, какое же вы недоразумение! - Змей шутливо замахнулся на меня и, открыв выдвижной ящик, стал шарить там в поисках лекарства.
-Я вот одного не пойму, Стас. Почему ты ко мне то на "ты", то на "вы" обращаешься...
-Никак не могу определиться кто ты мне: больной на голову племянник или одаренный капитан звездолета, забывающий, что вся ответственность лежит не только на его плечах...
От такого заявления я опешил и долго молчал, глядя, как Стас смазывает мне ладони зеленоватой мазью и осматривает мои ступни.
-Руки у тебя, конечно, выглядят плохо, - непринужденно сказал врач, стараясь на меня не смотреть, - но это для твоей жизни не опасно...
-Стас, мне поговорить надо, - сказал я мягко.
-Родеррика нет, - тихо посетовал дядя. -Мне так не хватает его здравого рационализма. Я ведь не стратег, я - всего лишь врач.
-Военный врач, - напомнил я. - А еще мой друг и дядя.
-Худшее сочетание, которое может быть, не находишь? Кровные узы только мешают делу, племянничек, только мешают, - тихо повторил он.
-И все-таки давай попробуем. Я выскажу тебе все свои размышления, а ты оценишь.
Ворон, вербальное обращение.
-Есть вербальное обращение, - подтвердил корабль.
-Корабль андеанцев проявлял активность?
-Пол часа назад он ушел в подпространство.
-Не попрощались, - я посмотрел на Стаса. - Конечный пункт - Земля. Отдаю приказ на начало расчета первого из векторов полета. Какого расчетное время до первого прыжка?
-Курс - Земля. До первого прыжка два часа двадцать семь минут в земном исчислении.
-Курс - Нуарто, сектор ноль. Отдаю приказ на начало расчета вектора полета. Каково расчетное время до первого прыжка?
-Два часа тридцать две минуты в земном исчислении.
Взглянув в глаза Стасу, я усмехнулся:
-Отлично, у нас полно времени, чтобы выбрать! На такое я даже рассчитывать не мог! Веришь, не знаю, что делать. На Землю, наверное, лучше не соваться. От нас отказались с легкостью, которая удивила даже меня. Значит, правительства напуганы. Я не виню их, хотя чертовски обидно, когда тебя одного оставляют отдуваться за всех. Но знаешь, причина вовсе не в этом, мы можем привести андеанцев за собой.
