Василий Клюкин - Коллектив Майнд
– Я не понимаю,стоит ли мне здесь оставаться?
Все мгновенноожили и, перебивая друг друга, затараторили, что конечно стоит!
– Я смертельноранен, но пока жив! – торжественно воскликнул Питер,
– А от оргазмаеще никто не умирал – добавил Байки.
Растерявшийсяот такого потока комплиментов со стороны своих друзей в адрес собственной девушкиАйзек ничего не нашелся сказать, поцеловал Мишель в обе щеки и приставил ее стулпоближе к себе.
– Я сяду к тебе,надеюсь, ты не против? – Мишель почему-то обратилась к Питеру.
– Против былабы Сандрин, только ее здесь нет, – весело отреагировал Байки.
– А почему неко мне? – обиделся Айзек.
– Потому что ты- наказан!
– Но за что, Мишель?- Айзек моментально угодил в капкан.
– Ты меня пригласилна свидание… В бар! Мог в ресторан, кафе, парк, куда угодно. Разве девушку приглашаютна свидание в бар с друзьями?
– Пожалуйста,прости его, Мишель, – Байки вступился за друга. Я согласен, что он кретин, идиот,болван и дурак. Но ведь в этом его индивидуальность. Мне завтра не выдержать егокислой физиономии, до Сардинии добираться почти сутки. К тому же он сегодня спасот смерти моего железного друга. И я просто обязан теперь выручить его.
Все эти шуткиБайки не вызвали в Айзеке ни капли умиления. Он был подавлен и грустен, осознавсвою ошибку. Вообразил Мишель своей девушкой и так бездарно просрал их первую встречу,в суете сборов даже не сообразив, что это не встреча, а свидание.
– Ладно! Квиты!Будем считать, что мы в расчете за твою милую помощь мне тогда в баре.
Мишель переселак Айзеку, который на радостях своего спасения попытался обнять ее за талию.
– Но-но-но! Негорячись! – Мишель мягко отодвинула его руку. – Квиты – это не значит, что ты полностьюпрощен.
– Да уж, Мишель!Ты еще та штучка! – сказал Байки и, повернувшись к Айзеку, добавил. – Я тебе незавидую дружище. Но и завидую тоже!
– Бар, так бар!Мне Лонг Айленд! – Мишель чмокнула Айзека в щеку и ласково проговорила, – Принесимне, пожалуйста. А ты, Байки, расскажи-ка, что это еще за спасенный железный други зачем вам на Сардинию?
– И мне тожеЛонг Айленд, – добавил Байки, обращаясь к Айзеку.
– И мне, – присоединилсяПитер.
Чем больше Мишельвыпивала, тем меньше она злилась на Айзека. В конце концов, ему все-таки удалосьее приобнять и прижать к себе. Мишель не сопротивлялась. А Айзек утонул в любвик ней. Едва волнение ушло, адреналин от испуга из крови вышел, алкоголь тут же взялсвое, и Айзек резко опьянел. По правде говоря, все уделались сладковато обманчивым,но очень крепким Лонг Айлендом в полный хлам, толкая тосты о свободе личности, закреативных и хороших телок типа Бланш!
Волански еще раскошелилсяна трешку наличкой в дорогу, за что бухой Байки пообещал его взять играть на бубнев свой Бэнкси-бэнд, рок-группу, которую Байки создаст по окончании дела в честьвеликого английского граффити художника, загадочного Бенкси, арт-террориста, который«бомбил» улицы многих городов мира своими остроумными и остро политическими рисунками,и никогда не был пойман.
– И если ты откажешьсяиграть на бубне, то получишь в бубен, – лаконично добавил он заплетающимся языком.
Они еще поговорилипро Бенкси, про его чувство юмора и узнаваемость его работ, про то, как ему удаетсяоставаться инкогнито. Про то, как забавно он вставляет граффити в окружающую среду:городские надписи, знаки, облезлости вместе с его рисунком превращаются в шедевр.Его не поймали ни разу за работой полицейские, интересно почему? Потому что он доскональнопродумывает, как не попасться, или ему тупо везет?
– Все что стоитделать, стоит делать хорошо. Аnything worth doing is worth doing right, – процитировал Байки. – Так говорил Хантер Томпсон. Знаетепро него? Конечно, нет. Вы же не байкеры. Этот дядька, Хантер Томпсон, он в 60-хгодах сделал офигительную вещь. У него самого тогда был старый «ягуар», никакихмотоциклов, он вообще к байкерам никаким боком не относился. Но они, то есть мы,ему были интересны. Всегда у нормальных людей мы ассоциировались со свободой, бунтарствоми настоящим адреналином.
В ту эпоху мотоциклетныхклубов было полно. Чемпионат брутальных названий: «Цыганское жулье», «Неприкаянныечерти», «Охреневшие гуси», «Цинковые очки». Все это были мужики с татуировками,затянутые в кожу, они глушили пиво и гоняли по хайвеям. Но среди них выделяласьодна банда – «Ангелы ада», вот они нагоняли дикого страха на все добропорядочноеобщество. Про них ходили слухи, что они измазывают свою одежду дерьмом, чтоб быладубовее, и насилуют всех женщин, попадающихся им на пути. Газеты то и дело неслипро них чушь в стиле: «кажется, один байкер из, предположительно, «Ангелов ада»,возможно, изнасиловал, якобы, официантку». Ну, вы понимаете, как низкосортные журналистыумеют нагнать страху и туману одновременно. Девки визжали и ждали, когда же к нимзаедут «Ангелы» и начнут насиловать.
Томпсону сталоинтересно, что это за страшилка такая всенародная? У него был друг, бывший «Ангел»,какой-то корреспондент, коллега, короче. Томпсон через него получил вход на байкерскиетусовки. Бесполезно было говорить «Ангелам», мол, здрасте, я журналист, хочу написатьпро вас. Но Томпсон чистюлей не был, он был человеком, нарушающим общепринятые правила.Взяв у издателя аванс за будущую книгу, Томпсон купил байк и целый год колесил с«Ангелами», фиксируя их жизнь. Вместе со стаей он мотался по городам, рвал по трассам,общался за жизнь, курил траву, валялся на газонах, выслушивал от копов тираду просвои права и попадал в кутузку, бывал бит вместе с байкерами, хоронил вместе с ними«авторитетов». Короче, нырнул в проблему с головой. А когда вынырнул, издал своюкнигу. Эта книга стала сенсацией. Он же не просто рассказал, сколько байкер пивавыпивает в день, он копнул глубоко и вырыл причины конфронтации байкеров и американскогообщества – он так понял, что все дело в послевоенной поре.
Кстати, эти черти,«Ангелы», совсем свихнулись от популярности, стали читать о себе новости в газетахза утренним пивом, и научились сдирать деньги за интервью, за съемки. Поэтому потом,когда узнали про книгу, потребовали поделиться гонораром и избили Томпсона до полусмерти.Но ему не привыкать. Это был не первый и не последний скандал в его жизни. Скандал- двигатель прессы. Так он и жил, – закончил Байки свою не последнюю в этот вечеристорию. – В его честь даже термин появился – «гонзо-журналистика», крутой был мужик.Легенда!
– Он еще написалкнигу «Страх и отвращение в Лас Вегасе». Я ее читала, – с улыбкой добавила Мишель.Ты не один здесь знаешь Хантера Стоктона Томпсона.
– Если тебе наскучитэтот болван Айзек, я всегда в твоем распоряжении, – после небольшой паузы с уважениемдобавил Байки. – Ты самая невъебенно крутая!
– Можно было быи без мата, но от тебя, Байки, это звучит не грубо, – Мишель, смеясь, ему кокетливоподмигнула.
– Не дам! – очнулсяАйзек, еще крепче прижав к себе Мишель.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава первая
Во сколько разошлись,Айзек не запомнил, водитель Мишель сначала отвез ее домой, а потом вернулся, забравего, Питера и Байки на виллу.
Утро вместо запланированныхшести наступило в двенадцать. Айзек трижды ночью бегал на кухню попить. Жажда быладикая. Выпив за ночь литр воды минимум, он все равно проснулся не до конца протрезвевшийи немного опухший. Разбудил Байки и Волански, сварив всем по большой чашке кофе,и пожарил огромную яичницу.
После завтракаголова еще гудела, хотелось отлежаться дома, но, к сожалению, пора было выезжатьв сторону Италии.
Питер предложилперенести выезд на день. Айзек был за. Утром, он обнаружил в своем телефоне ночноесообщение от Мишель, без слов, но зато с тремя поцелуйчиками и сердечком. Хотелосьее еще раз увидеть, исправить вчерашнюю ошибку. Встретиться вдвоем, без друзей.Но железный Байки, по которому вообще было незаметно, что он вчера прилично бухал,отмел эту идею, добавив, что не стоит расслабляться, он в норме и готов сесть заруль. Не первая пьянка и не последняя. Айзеку очень хотелось остаться, но аргументоввозражать не было, тем более он понимал: ему не хотелось уезжать только из-за Мишель.Он вяло попытался спорить, пояснив другу, что получил очень обнадеживающее сообщение.
– Тем более, едем!Мишель от тебя никуда не денется. Как эксперт по женским сердцам скажу тебе так:Мишель избалованна мужским вниманием. Ей особенно будет интересен такой небанальныйтипчик как ты. Приглянулся таким, какой ты есть. Им и оставайся. Те, кто пляшутпод ее дудку, ее наверняка не цепляют.
– И все же…
– И все же, едем,- прервал его Байки. Доверься мне, ты про нее здраво думать все равно не можешь.Садись в машину и поехали!
Через пять минутони стартовали. Только проезжая мимо госпиталя Айзек вспомнил про Викки. Ему сталостыдно. И за то, что забыл ее навестить, и за то, что из-за Мишель, она вовсе вылетелаиз его головы. Второе его расстраивало меньше. Может Мишель и вправду поможет забытьвспыхнувшие к Викки чувства?
