Дэфид аб Хъю - DOOM: Ад на Земле
Джилл впилась в меня взглядом, затем взяла протянутый лимон. На сей раз урок пошел на пользу.
Она хоть и корчила рожи, но старалась изо всех сил. Я надеялся, что девчонка недолго будет дуться. Арлин налимонила нам спины, в тех местах, куда мы не могли дотянуться, а потом я проделал то же самое с ней. Затем мы покинули переулок и двинулись дальше.
Альберт шел впереди отряда к железнодорожной станции. Я замыкал шествие. К счастью, теперь, когда мы пахли, как зомби, мы могли передвигаться и нести оружие совершенно открыто. Свернув за угол, мы оказались в толпе. Я увидел, как насторожилась Арлин – неудивительно после передряги, в которую они с Альбертом попали в супермаркете. Но через секунду она уже оправилась и держала себя даже лучше, чем я.
Какое-то время я беспокоился за Джилл: она шла, растопырив руки, с трудом переставляя одеревеневшие ноги, словно плохая копия чудовища Франкенштейна – от волнения, конечно. В театре бы ее забраковали. Но зомби вроде не видели разницы.
Мы прошли через арку и оказались в толпе бесов, князей ада и кощеев с этими их проклятыми ракетными установками на спине. Увидев, как эти недоноски ходят, вихляясь, будто их кто-то дергает за веревочки, я сразу вспомнил марионеток, которых видел в Мексике на празднике День мертвых. Не при-ведись мне уже познакомиться с одним из них в грузовике, я бы решил, что нас дурачат. Одно хорошо: они позволили мне оценить по достоинству походку Джилл в роли зомби.
И тут наступил гнусный момент, когда силы Зла явили нам очередного новехонького, прямо с конвейера, монстра. Он не был по какой-то таинственной оплошности забавным на манер кощея. Он был просто омерзителен.
Слово «жирный» лишь отдаленно описывало объемы этого мясного оковалка. Мы прошли достаточно близко, чтобы учуять застарелый пот – ловкий трюк, если учесть, что модель только что сошла с конвейера. Новоявленная пакость напомнила мне притянутый в гравитационное поле Земли планетоид, с той только разницей, что состояла из наплывающих одна на другую тошнотворных, отвратительно-желтых, жидких, сочащихся складок куриного жира.
Однако это было только первое впечатление. Когда «существо» подошло ближе, я пришел к выводу, что оно гораздо хуже, чем мне вначале показалось.
Гигантский сгусток мокроты, слепленный неумелыми руками в некое подобие человека, обладал двумя свинячьими глазками-бусинками, запрятанными глубоко в недрах несуразного лица. Массивные, как бревна, руки заканчивались примерно от локтей мощными металлическими стволами. И было совершенно неважно: подорвут тебя из них или только слегка заденут.
В голове вертелось множество прозвищ для чудовища, и Арлин, я уверен, не поскупилась бы на идеи, но мне хотелось предоставить право крещения Джилл. Возможно, ей придет на ум что-нибудь поаппетитнее, чем названия разного рода экскрементов, которые лезли мне на язык.
Вокруг толпились другие монстры и зомби, их было более чем достаточно, чтобы держать нас в страхе и напряжении. Но урод оказался слишком суровым испытанием для моего желудка.
Маячившие впереди два паровых демона, может, были куда опаснее, но они по контрасту показались мне почти красавцами. С четкой конфигурацией, с нормальным цветом кожи в тех местах, где у них было живое тело, а не механизмы. Даже их металлические части приятно поблескивали по сравнению с тусклыми, ржавыми трубками, торчавшими из того жирдяя. Хоть я и увлекся эстетическими выкладками на тему внешних достоинств монстров, я отдавал себе отчет, что вокруг творится неладное.
Не нравилось мне, как зомби поджимали нас со всех сто-рон. Стоило мне уклониться вправо или влево, чтобы попытаться вырваться из толпы, как приходилось отступать перед бдительным оком князя ада или кощея – куда бы я ни ткнулся, они были тут как тут.
Наконец меня осенило: да нас просто ведут куда-то, как стадо коров. Но когда я это понял, выбираться было поздно: зомби сбились в плотную массу, направлявшуюся к высокому зданию. Сердце мое прибавило оборотов, и я уже начал подсчитывать шансы на побег, когда Альберт наклонился ко мне и шепнул:
– Нам повезло – они ведут нас на вокзал.
Провалиться на месте, если он не прав! Впереди маячил чертов поезд.
Сердце человека обдумывает свой путь, но Господь управляет шествием его.
Только в одном случае следовало дать деру – если поезд идет на восток, но я просто нутром чуял, что он покатит прямиком в Лос-Анджелес.
Стало ясно, что паровых демонов нам не избежать: они стояли у сходней, приставленных к открытому вагону для скота, который в этот момент как раз начал заполняться. Поскольку мы решили воспользоваться первой же возможностью, чтобы сесть в поезд, это было воспринято нами как некий знак.
В последнее время мои милые монашки частенько слышали от меня молитвы. Я никогда не мог представить себе святых или ангелов, поэтому, когда я впадал в надлежащее настроение, перед моим мысленным взором возникали эти иссохшие старцы, облаченные по обыкновению в черное или серое. Я привык думать, что мои наставницы – безобразные дряхлые вороны. Но теперь они стали являться мне осиянные красотой.
Моя молитва была незамысловатой. Молю Тебя, Пресвятая Дева Мария, не дай, чтобы эта туша села вместе с нами!
Мы могли не бояться, что нас разделят, потому что не оставалось места сделать и полшага в сторону. Мы были сжаты, как пассажиры токийского метро в час пик.
Когда посадка закончилась, я испытал невообразимую благодарность по отношению к монашкам: стоило дверям захлопнуться, как я сразу увидел, что нам не придется терпеть жирдяя – он сел в другой вагон.
– А вагон-то сзади открыт! – в изумлении воскликнула Джилл.
Я сделал ей знак, чтобы молчала, опасаясь, как бы мы не привлекли внимания, но вокруг было так шумно, что за собственным рычанием, сопением и ворчанием зомби вряд ли могли расслышать человеческие слова. Нас затолкали в заднюю часть вагона, где вместо сплошной стенки были прибиты вертикальные деревянные планки с пропущенными через них горизонтальными металлическими перекладинами.
– Похоже на окно, – пояснила Арлин.
– Как я посмотрю, все вы выросли в убеждении, что говядину выращивают на грядке, – едко заметил я. – Это же вагон для скота.
Заскрежетав, поезд медленно тронулся и тут же резко рванул вперед, отчего нас отбросило назад, на притиснутых к окну соседей. Те с ворчанием стали отпихивать нас обратно. Зомби вели себя гораздо хуже, чем люди, окажись они в той же ситуации. Некоторые, возмущенные тем, что их толкнули, стали палить в воздух.
– Здорово! – крикнула Арлин.
– Если так будет продолжаться, нас сотрут в порошок! – прокричал я ей в ответ.
– Но что мы можем сделать?
– Ничего! – вынужден был признать я.
Оставалось в очередной раз положиться на удачу. Но мои монашки, видать, трудились сверхурочно, потому что выстрелы вдруг прекратились. Я огляделся и увидел, что Альберт, закрыв глаза, беззвучно шевелит губами. Уж если нам суждено спастись молитвой, то, конечно, это работа для профессионала.
Джилл схватилась сзади за мой брючный ремень. Мысль мне понравилась, и я уцепился за Арлин, а она – за Альберта.
Мы проехали несколько небольших городков, которые вряд ли представляли какой-нибудь интерес. По ночному небу разливалось странное сияние, но я предпочитал его, если возвращение дня сулило все тот же противный зеленый небосклон. Было слишком темно, чтобы разглядеть пейзажи. Время от времени на горизонте полыхали пожарища – погребальные костры над прахом человеческой цивилизации. Наконец поезд резко затормозил, и опять началась толкотня. Но нам по-прежнему сопутствовала удача – стрельба не возобновилась.
– Черт, жаль, что в дверь ничего не видно, – сказал я.
Из заднего окна открывалась мрачная, но величественная картина – разрушенное здание и протянувшаяся на многие километры унылая сельская местность, однако громкие звуки впереди свидетельствовали о бурной деятельности.
– Вожаки мало обеспокоены тем, насколько информировано стадо, – заметила Арлин.
Словно в ответ на мою просьбу, тяжелая деревянная дверь отъехала в сторону, и глазам нашим предстало зрелище, которое увидишь нечасто. Отряд паровых демонов, предводительствуемый пауком вроде того, что был на Деймосе. Они охраняли открытую товарную платформу, на которой лежало похожее на забинтованное с головы до ног человеческое тело с щелочкой для глаз. Но кто это – мужчина или женщина – оставалось загадкой. Понятно было лишь, что человек, тело которого стягивали ремни, – пленник.
Картина заставила меня вспомнить о Билле Ритче, единственном человеческом существе, которого пришельцы старались сохранить, потому что нуждались в его знаниях… Следовательно, и этого незнакомца мы должны или спасти, или убить. Нельзя оставлять его в руках врагов, чтобы они выудили из него все, что им нужно. Кортеж скрылся из виду, жуткие звуки лязгающей поступи паровых демонов стихли.
