Никита Костылев - Агломерат
-Да что с тобой такое!!! Что!?
-Тебе что! Жалко его!? - прохрипел Пашка, - жалко!? А что если такой же выродок уже в моем Воронеже!? Он насильник и людоед!!!
-Я не хотел! Я не хотел!!! - заскулил окровавленный мародер, - я не хотеееел!!
-Паша, не время, - проговорил я, - держи себя в руках.
-Это нелюди, нелюди, нелюди... - бешено плевался надзиратель.
-Паша, подумай о тех, кто тебе дорог, - встряхнул его я, - просто вспомни. Ты вернешься к ним в свой Воронеж, вернешься. Там ты сможешь их защитить. Просто успокойся...
-Я не могу, я как представлю, как представлю... - тяжело дышал тот, глядя в одну точку.
-Не представляй, все будет хорошо, - проговорил я и кивнул, - иди, побеседуй с пилотом.
-Только ты это... не давай ему спуску... не слушай его, - пробормотал тот и шатающейся походкой пошел к самодельному транспорту, вдруг остановившись, он проговорил, - ты это... Артем. Я не псих, просто я как представлю, как представлю... это же нелюди...
Я только покачал головой и пошел обезвреживать мародера, быстро связав его руки ремнем, я перевернул избитого мародера на живот и прошипел:
-Слушай, каннибал Лектер, дернешься, дядя Паша придет. Ясно?
-Да, как скажите! - закивал тот, - я же не хотел...
-Заткнись уже, - я тыкнул его головой в пыль и пошел в сторону самоделки.
Я до последнего момента не верил в байку насильника-людоеда. Ошалело озираясь по сторонам, пилот только крутил головой и молчал, когда Пашка его развязал, тот даже не хотел выходить из своего убежища. Почесав затылок, мой товарищ спросил:
-Слушай, Тем, а может никакой он не пилот? И не было никакого вертолета!? Напарил этот урод нас, что бы выжить, да и все. Он же людоед? Людоед! Может он его как "консерву" с собой взял.
-Мы же не в тундре, - с сомнением проговорил я.
-Угу, мы в степи. Может он рассчитывал здесь долго выбираться.
-Я пилот. - Закивал головой пленник в багажнике.
-Может, врешь?
-Нет, не вру, я правда пилот... я вертолетом грузовым могу управлять.. - проговорил тот.
-Каким?
-МИ-26
-Ты слышал, о чем мы говорили?
-Да.
-База в сорока километрах, это правда?
-Да.
-Какова была ваша задача?
-Нам приходили приказы из центра, на нашей базе был расположен склад, нам говорили только номер груза и территорию, на который мы должны были сбросить.
-Как работка? Понравилось? - хмыкнул Пашка, нехорошо глядя на пилота, - нравилось вам смотреть, как мы там умираем?
-Я... у меня не было выбора, - начал оправдываться тот, - просто, как мы могли отказаться.
-Выбор есть всегда, - отрезал Паша.
-Нет, мой друг, мы видимо не до конца поняли, что тут было, - я схватил пилота за руку и показал ладонь Паше, - они всего лишь еще одна команда, мой друг. На этой арене даже обслуживающий персонал был помечен.
На ладони пилота красовался небольшой плоский квадрат с отключенным чипом под кожей. Сомнений не было - пилот был одним из нас.
Пилот
Два дня назад.
Сегодня опять вылеты. Обычно задания присылали ночью. Ночь - основное время боевых действий в городе. Всего вертолетов было около двадцати, огромные неповоротливые грузовые МИ-26 были давно уже давно на списание. Старые, нещадно побитые временем - на этом они должны были летать. Особенно выбора то и не было. Приказ есть приказ. На кресло рядом бухнулся пилот N 32 и быстро рявкнул:
-Долбанные приказы. Третий вылет подряд. Сколько можно кормить этих тварей?
-Все готово. - Только безразлично бросил в ответ Боря с нашивкой на груди N18.
-Так, Борь, давай по быстрому грузы развезем, и - домой.
-Я только за, - хмыкнул второй пилот.
Через несколько минут тяжелый вертолет поднялся в воздух и полетел в сторону города. Лететь было относительно недолго, всего базу и мертвую зону разделяло около сорока километров. Вот уже вторую неделю они выполняли эту рутинную работу, на самом деле пилоты были в привилегированном положении по одной причине - им не надо было умирать. Их база более-менее неплохо охранялась, в отличие от жалких аванпостов, выставленных вокруг города. Боря вообще не понимал, для чего они предназначены. Да он и не спрашивал. Ему приказывали - он делал. Каждый день он выполнял эти задания, которые присылали откуда то сверху.
Ему было неважно. Боря не хотел видеть то, что происходит там - внизу. Почти каждую ночь он видел только одно - смерть. В ту ночь ему было суждено оказаться в том мире, на который он смотрел только с высоты своего кресла. Обычно вертолеты даже не пытались подбить, может несколько видов вооружения, способных подбить их корыто и было, но достаточно грамотные стрелки отсутствовали. Сидящий рядом N 32 бросил взгляд на горящую линию аванпостов и тихо проговорил:
-Смотри, с нескольких сторон бьют их.
-Ты ж, видел, что там за халупы стоят, - хмыкнул Борис, - что их там палить, уже неделю один за другим горят.
Тяжелый грузовой вертолет двинулся к месту высадки, сегодня шесть контейнеров должны быть сброшены прямо на границе с регионами D и F. Борис запомнил главное правило, после того, как автоматика выбрасывала помеченный груз, почти сразу там разворачивался бой. Груз никогда не отправлялся в место дислокации определенной группировки, обязательно на границе. Только тогда достигался нужный эффект - страшная рубка за провиант и оружие. Но в эту ночь все было по другому. Вот уже три дня Оренбург страдал от страшных пожаров, перманентно в нескольких районах города происходили возгорания. Как назло в нужном районе тоже был сильный смог, видимость была настолько плохой, что командир N 32 уже даже подумывал о том, что бы развернуть вертолет, или бросить груз как попало, но вдруг раздался мощный толчок огромной силы, кабина враз заполнилась дымом и тяжелая грузовая машина полетела вниз. Через несколько мгновений Борис почувствовал чудовищный удар и дикий скрежет железа. Что было дальше, Борис помнил смутно, почему то ему запомнился только странный треск в ушах. Он словно не мог открыть глаза, невероятная усталость навалилась на его тело. Через дикую боль в теле он слабо осознавал, что происходит вокруг. Из тьмы его вывела сильная пощечина по лицу и ведро какой то вонючей воды, которые ему вылили в лицо, когда пилот открыл глаза, он понял, что попал в плен к неизвестной банде.
К нему подскочил странный коренастый боец с черной повязкой на голове и весело хлопнул его по щеке:
-Долетался, птичка?
-Может с собой возьмем? - раздался голос откуда то со стороны.
-Да на хрен он нам нужен! - рассмеялся человек с черной повязкой и неожиданно осмотрелся по сторонам, - черт! Это они!!! Хватайте еду! Валим!!!
-Людоеды!!! - вдруг раздался страшный крик и уже через миг в голове Бориса сотней маленьких молоточков застучали автоматные очереди. Он попытался хоть встать и убежать подальше, как вдруг нога, на которую он встал, отдала резкой болью в области колена. Пилот вскрикнул и завалился на землю, через миг смутным взором он увидел несколько десятков ног вокруг. Когда пилот поднял голову, раздался голос:
-Люблю птицу! У них мясо нежное!
***
Людоеды занимали практически весь район D, по карте это была раньше некая производственная зона Оренбурга. У каннибалов была самая большая территория и самая большая армия. В отличие от других группировок, к ним практически не было не единой вылазки, лишь единожды несколько боевых машин заехали на их территорию и прилично сократили численность одного из авангардных отрядов. Но после того, как две из шести машин превратились в пепел, гости предпочли больше не посещать ареал людоедов. В одном из зданий заброшенных заводов был склад "живого мяса", так называемое хранилище душ. Когда его поймали, то сразу быстро связали и понесли на склад. Словно в тумане он видел, какие то проржавевшие прутья, какие то ангары.... Говорить было трудно, лишь единожды Боря прохрипел:
-Где 32...32...второй...
-Твой второй 32 уже был готов к ужину! - заржал чей то противный голос.
Потом его как тушу забросили в камеру и на прощание сказали:
-Кто будет орать или дергаться, первым станет добычей.
Борис прислонился к стене крохотной камеры и закрыл глаза. В голове был такой кавардак мыслей, что он даже до конца не понял, какая участь его ждет. Боря почувствовал, как в его руках оказалась холодная железная фляга, сидящий рядом избитый пленник только сказал:
-Пей.
-Спасибо, - прохрипел пилот и сделал глоток, через миг он с отвращением выплюнул содержимое, отплевавшись от мерзкого вкуса жуткой бурды, которая уже даже не была похожа она воду, он только прохрипел, - что это?
