Кирилл Смородин - Пленник гибнущего мира
Неизвестно, сколько бы еще это продлилось, если бы не странные ноющие звуки и грохот за одной из дверей – противоположной той, куда Столяр увел Шэрон.
От неожиданности Духов вжался в пол. Стиснул зубы. Напрягся.
Фрон вздрогнул, захрипел. Повернулся всем телом.
Опять грохот. А еще крики и плач.
Столяр зарычал. Грохнул рукой по полке и направился к двери.
Зал опустел.
«Пора!» – скомандовал себе Андрей и поднялся.
К крикам и плачу за дверью прибавился хриплый рев. Загрохотало.
Вжимая голову в плечи, каждую секунду ожидая возвращения Фрона, Духов проскользнул в зал. Взгляд против воли остановился на тележке…
…На изогнутой пиле с двумя рукоятями. На огромном тесаке. На клещах. На иглах. На зажимах. И на пластмассовой руке с ковшиком вместо кисти…
Андрей окаменел, не в силах отвести от тележки глаз.
«Это все для Шэрон!» – стучало в голове.
Новая волна криков и грохота отрезвила. Духов повернулся к двери. Толкнул.
Та поддалась, открыв новый, очень узкий, коридор. Он вел вниз и заканчивался дверным проемом, из которого лился все тот же мертвый голубоватый свет.
Тихонько прикрыв дверь, Андрей двинулся вперед. Преодолел коридор. Шагнул в проем. И оказался в небольшой комнатке, обставленной наподобие операционной.
С низкого потолка светили четыре лампы. Под ними, на металлическом столе, привинченном к полу, лежала Шэрон. Голая и полностью вымазанная йодом. Рот девочки затыкала грязная губка. Руки и ноги зажаты в странных, похожих на тиски, механизмах. Стол с двух сторон огораживала ширма. На желтой клеенчатой поверхности темнели высохшие кровавые разводы. У стены высился стеллаж, заставленный десятками склянок и железных коробков. Рядом, на табурете, была скомканная одежда Шэрон. А прямо перед девочкой в воздухе висело большое зеркало. Она смотрела в него и плакала.
«Освободить ее – и мотать отсюда», – подумал Андрей и шагнул к столу.
– Не бойся, – тихо, почти шепотом, произнес он, вытаскивая губку изо рта Шэрон. – Я заберу тебя.
– Он сказал смотреть, – одними губами ответила девочка.
– Что? – Духов взялся за первый механизм. Стал крутить ручку. – Куда смотреть?
– В зе… зеркало, – слезы мешали Шэрон говорить. – Он сказал смотреть и прощаться… С собой…
«Чудовище!» – со смесью страха и ненависти подумал Андрей, освобождая левую руку девочки. Пошел к следующим тискам.
Он трясся, точно в лихорадке. Вспотевшие пальцы скользили по железной ручке. В груди было жарко, спина зудела.
– Сейчас, – приговаривал Духов, вытаскивая ногу Шэрон. – Освобожу тебя, и уберемся отсюда.
Однако он плохо представлял, как будет выбираться из логова Столяра. Надолго ли Фрона займут крики и грохот? Вдруг он уже возвращается? Тогда все. Из этой комнатки выход только один.
– Убери его, – едва слышно попросила Шэрон. – По… пожалуйста.
– Что? – Андрей посмотрел на девочку, недоуменно свел брови. – Кого убрать?
– Зеркало.
– Хорошо, сейчас, – Духов шагнул вперед, ухватился за раму.
В последний момент стало страшно: вдруг зеркало защищают заклинания, которые испепелят любого, кто к нему прикоснется? Но зеркало только завибрировало. Андрей потянул его на себя. Опустил и поставил к стене. Потом снова взялся за тиски – оставалось еще два механизма.
– Вот и все! – радостно сообщил он спустя минуту. Помог освобожденной Шэрон сначала сесть, а затем слезть со стола. – Одевайся, и бежим!
«Неужели получилось? – раздумывал Духов, взволнованно топчась на месте. – Неужели и вправду выберемся?»
– Я готова, – прошептала Шэрон, подойдя к нему.
– Тогда по… – он осекся, услышав в коридоре шаги, – шли…
Темный проем словно вытолкнул громоздкую фигуру Фрона. Андрей загородил Шэрон. Попятился, чувствуя, что ноги вот-вот подкосятся.
А Столяр стоял и не сводил с него выпуклых, налитых кровью глаз. Он и вправду не мог двигать головой – та была запрокинута, и от этого взгляд Фрона казался еще более диким. Безобразная рожа, покрытая чем-то вроде синей плесени, перекосилась от злобы. Из кривого рта донесся хриплый рык.
Андрей чувствовал, как Шэрон вцепилась пальцами в его балахон и дрожит. Его и самого трясло. Он все ждал, когда Столяр не выдержит: зарычит, вытянет уродливые лапы и шагнет к нему.
Вместо этого Фрон раззявил пасть и прошипел:
– Так вот ты какой, спаситель! Думал, в самом деле сможешь освободить девчонку?! Хотел обмануть Фрона?! Дурак! Я знал о тебе еще до того, как ты проник в кельи милосердия!
Столяр задрожал, закаркал – он смеялся. Потом Очаг Умений вспыхнул, и Андрей сжался, поняв, что пришла пора для наказания. Точнее – расправы.
– Ты поплатишься за свою глупость! – сказал Фрон, скалясь. Зубы у него оказались желтые и острые, словно наточенные.
По комнатке разлился до боли знакомый треск. В правой лапе Столяра появилась плеть-огневуха. Красная.
«Конец», – Андрею показалось, что от сердца по всем сосудам и органам расползается ледяная корка. Пробудились ложные воспоминания: красная плеть-огневуха призвана не только причинять боль, но и увечить. Одного умелого удара достаточно, чтобы разрубить жертву пополам.
Фрон зарычал. Взмахнул лапой. Змея красного света засвистела и устремилась к Духову.
Тот вскрикнул. Пригнулся.
Плеть-огневуха обрушилась на стол.
Комнатку наполнило гулом. Во все стороны брызнули красные искры.
Шэрон завизжала и отползла за ширму.
Фрон ответил злобным ревом. Сейчас он больше всего напоминал Изверга. Безобразную, полную злобы тушу, жаждущую только уничтожать.
Андрей выпрямился. Отошел на пару шагов, не сводя глаз со Столяра. Тот поднял руку. Плеть-огневуха извивалась в воздухе и трещала.
«Сейчас опять ударит», – Духов напрягся, напружинился.
Топнув ногой, Фрон атаковал. Андрей отклонился, и красная змея пронеслась над головой. Ударилась о стену, гудя и рассыпая искры. Духов прикрыл лицо рукавом. Отбежал в угол и посмотрел на Шэрон. Та сжалась в комок и дрожала.
Столяр зарычал. Дернулся, не в силах совладать с яростью. Снова замахнулся. Плеть-огневуха со свистом и треском снесла верхнюю часть ширмы. Шэрон вскрикнула. Завалилась набок и прикрыла голову руками.
– Тебе все равно конец! – прохрипел Фрон. – Бежать некуда! Зачем ты все усложняешь?!
Андрей не ответил. Страх отнял все силы, лишил возможности говорить. Но не думать – и Духов понимал, что Столяр прав. Комнатка превратилась в западню.
Но он не мог просто сдаться. Не мог встать перед Фроном, опустить голову и позволить плети-огневухе…
Нет! Нельзя даже думать об этом! Надо бороться!
Накатила злость. Андрей шагнул в сторону и с вызовом посмотрел на Столяра. Тот поймал взгляд и оскалился.
А спустя мгновение ударил.
Плеть-огневуха взвизгнула и вновь чиркнула по стене.
Снова гул. И дождь искр…
Фрон заревел от бешенства. Стал трястись. Очаг Умений замигал, изо рта урода потекла слюна. Плеть-огневуха затрещала и вдруг исчезла.
Андрей приоткрыл рот, удивленно глядя на Фрона. Казалось, тот обессилел.
«Может, так и есть, – размышлял Духов, не сводя глаз с огромной фигуры. Столяр топтался в проеме и тяжело дышал. – Умения не бесконечны, и у каждого свои. Что, если ему тяжело вызывать плеть-огневуху? Тем более красную, которая намного мощнее обычной…»
Вслед за мыслями пришла и надежда. Если Андрей прав, еще не все потеряно. Еще можно спастись и вытащить Шэрон.
– Спастись хочешь?! – прохрипел Столяр. Духов содрогнулся, поняв, что тот прочитал его мысли. – Ничего у тебя не выйдет! Сдохнешь здесь! Сейчас!
Очаг Умений разгорелся. Выкаченные глаза закатились.
Андрей напрягся и попятился. Что-то сейчас произойдет… Он чувствовал.
Фрон шагнул вперед. Вытянул руку. В глотке заклокотало. Очаг Умений затрясся, будто светящийся студень. Опять послышался треск. Но в костлявых пальцах появилась не плеть-огневуха, а небольшой шар красного пламени.
– Сдохнешь! – повторил Столяр.
И швырнул шар.
Тело само кинулось в сторону. А огненный снаряд врезался в стену…
От взрыва комнатка содрогнулась. Андрея обдало волной жара. Он упал и чуть не врезался лбом в зеркало. Вцепился в раму, ища опоры, и повернулся к Фрону.
Тот подался вперед и дрожал. По безобразной морде катились мутные капли пота. Изо рта свисала вязкая нить слюны. Очаг Умений снова мигал и вздрагивал.
Рядом, прячась за остатками ширмы, тихо скулила Шэрон. А там, куда угодил огненный шар, осталась черная клякса копоти.
«Он бы сжег меня», – Андрей до боли в пальцах стиснул раму зеркала и перевел взгляд на Столяра.
Фрон не без труда выпрямился. Вновь заклокотал и закатил глаза. Вытянул руку – и между костлявыми пальцами возник второй шар красного пламени.
Андрей понял, что не успеет уклониться. На этот раз Фрон не промахнется.
Столяр тоже это понял. Оскалился, хрипло хохотнул.
– Вот и все, спаситель! – прорычал он и швырнул снаряд.
