Владимир Контровский - Холодная нефть с горячим запахом крови
— Скотина… — пробормотал старпом, потирая горло. — Спасибо, Нейл. Закрой двери на задрайки, чтобы сюда не ворвался ещё какой-нибудь сумасшедший берсерк, и поднимай белый флаг. Может, эти русские не настолько кровожадны, как о них говорят.
"Онега" и "Брест" почти одновременно притёрлись к обоим бортам "Ингрид". Два других корвета держались поодаль, следя за крейсером в четыре ствола. Ветер почти стих, но зыбь продолжала раскачивать корабли, делая высадку на палубу крейсера не самым простым спортивным упражнением. Однако десантники-морпехи, которым уже не раз доводилось брать на абордаж в открытом море сейнера браконьеров и катера контрабандистов, мячиками перепрыгивали через леера, улучив момент, когда палубы кораблей находились на одном уровне. Оступился только один из них — сорвался и исчез между сходившимся бортами, а миг спустя его крик завершился мокрым хрустом. Командующий эскадрой сморщился, как от зубной боли, — жалко парня…
Вышибая зарядами запертые двери, морпехи шустро разбегались по всему крейсеру — их командиры, получившие распечатки план-схемы, знали, куда идти. Сопротивления почти не было: несколько викингов схватились за оружие, убив одного десантника и ранив троих, но были быстро изрешечены автоматными очередями. В машинном отделении Олаф хотел было открыть кингстоны и затопить крейсер, но тут же получил от матроса-глоба разводным ключом по голове и успокоился. Рядовые-полуфабы и не думали сопротивляться: они хотели заработать, а не погибнуть в чужом холодном море непонятно за что. Вины за массовое убийство мирных рыбаков они не испытывали: пусть за это отвечают офицеры-мидлы, а мы что — мы только выполняли приказы. А милитары — милитары тоже надеялись на милосердие победителей (в конце концов, мы ведь сдали им без боя такой корабль!). А если в глубине души их и терзали опасения за свою жизнь (за преступления положено отвечать), то человек перспективе немедленной смерти обычно предпочтёт перспективу смерти в будущем (пусть даже в будущем не столь отдалённом). Примерно так же рассуждали и рядовые викинги — тонуть в ледяной воде без всякой надежды на спасение никому из них не хотелось.
…Связка из трёх кораблей, надёжно сцепленных швартовными концами, медленно уходила от каменных клыков берега, обильно смоченных слюной прибоя. Корабли шли в Кольский залив, а навстречу им уже спешил мощный морской буксир, вызванный по радио.
* * *— Да не переживай ты так, — Ингрид томно потянулась, сдвинула одеяло и прижалась к могучей груди ярла. — Ну да, ты потерял два драккара и пятьсот воинов, но повреждения "Ундины" незначительны, а среди погибших не так много викингов, большинство из них наёмники-глобы. А дурные приметы — всегда ли стоит им верить?
Эйрик молчал, слушая посвист ветра за окнами — ветра, бесновавшегося над крышами Лонгйирбюена.
— В конце концов, — вкрадчиво продолжала женщина, — глобы пригонят тебе другие корабли. Ты им нужен, мой викинг, владыка Свальбарда…
— Глобы? — ярл приподнялся, навис над женой, сгрёб всей пятернёй её густые волосы и стиснул левую грудь, то ли лаская, то ли желая причинить боль. — Послушай, тебе нравится Хендрикс? Ты хочешь с ним переспать, а? Или, может, ты уже с ним переспала, блудливая ты зеленоглазая рыжая кошка?
— А почему ты об этом спрашиваешь? — Ингрид слегка прищурилась, но в голосе её не было и тени испуга.
— Спасибо, питерцы. Большое вы дело сделали.
Князь Александр Холодный был одет в военную форму без знаков различия. Хотя нет, погоны на ней имелись, только непривычного вида. На золотом поле погона рельефно выделялся серебряный клинок на чёрной рукояти — белый росчерк на жёлтом фоне, ледяная молния в солнечном небе. Воинское звание — "князь", командующий всеми вооружёнными силами атомного удела.
"Мечи Севера, — подумал Изотов, посмотрев на княжеские погоны. — Игра в военные бирюльки или символика, наполненная смыслом?".
— Мы сделали то, что должны были сделать, — ответил Денис, — то, зачем нас прислал наш князь Владислав. Слово дано — слово надо держать.
Он мог бы добавить патетики — мол, все мы русские люди, и в годину лихую обязаны, и так далее, — и был бы понят. Военные вожди в большинстве своём радели за Русь-Россию и боролись за её благо — так, как они его понимали. Новые времена извлекли из тьмы веков подзабытые принципы — прямые, как лезвие русского меча, и столь же беспощадные.
— Можно было сделать и больше, — сказал Катунин. — Первый блин комом.
— Хорош ком, — усмехнулся Пантелеев, — викингам он встал поперёк горла.
— Конструкция не доведена до ума, — посетовал чернокнижник. — Точность наводки, а главное — скорость перезарядки импульсного генератора оставляют желать лучшего. Тут ещё работать и работать, результат-то скромный — мы вывели из строя всего один корабль, — он посмотрел в окно, откуда был виден пирс с пришвартованной к нему "Ингрид" — бывшей "Ингрид", на палубе которой мурашами суетились люди.
— Один, зато какой! — возразил адмирал. — И главное — он достался нам цел-невредим.
— Ну, не совсем невредим, — уточнил Катунин. — Вся электроника — в
хлам.
— Электронику заменим, — веско уронил князь, — есть у нас кое-что в закромах. А вот что будет дальше — какие перспективы у вашего "луча смерти"?
— Разные, — уклончиво ответил Изотов. — Мы будем усиливать эффективность атаки, противник займётся разработкой защиты. Вечное соревнование брони и снаряда…
— А как насчёт дистанционного уничтожения цели? — поинтересовался Пантелеев. — Не оглушить, а потопить энерголучом — это возможно? Заманчиво…
При финальном разговоре, подводившем итог визита питерских чернокнижников в Мурманск, присутствовали только сам князь и его морской воевода. Лишних ушей не было — все здравицы и поздравления отзвучали на вчерашнем победном пиру, — и оба учёных могли говорить свободно (естественно, в определённых рамках).
— Как вам сказать, Михаил Андреевич… Мы слишком мало знаем о природе энергии пространства-времени. Мы используем её примитивно, как дикарь, который плющит куском железной руды кость, чтобы добыть из неё вкусный костный мозг. Дикарю ведь невдомёк, что из этого куска можно выплавить металл и сделать из него молоток, который куда лучше справиться с раскалыванием кости. Так и мы. А конкретно — в постоянном режиме источник выдаёт относительно небольшую энергию, гиперболоид на его основе не сделаешь. А вот в импульсе… Честно вам скажу: я пока не знаю, можно ли из МЛ-генератора сделать оружие менее гуманное, чем то, которое три дня назад было испытано нами над Баренцевым морем, и более мощное, чем то, которые вы уже имеете. Энергетическая бомба — да, был прецедент, но мощность её взрыва почти та же, что и мощность взрыва обычного крупнокалиберного боеприпаса, не говоря уже о термобарическом. Хотя массогабаритные характеристики такой бомбы — да, они меньше, причём значительно.
— Взрыв на полигоне в Аламогордо, помнится, — заметил князь, — был серьёзный. Там счёт шёл на большие мегатонны.
— Он был неуправляемым. И "драконья голова" таких размеров — это не оружие: как её доставить к месту назначения? Так что придётся вам обойтись ядерными боеголовками, — Изотов чуть улыбнулся, — они привычнее и надёжнее.
— Обойдёмся, — в тон ему отозвался Пантелеев. — Хотя как-то не очень хочется, чтобы дело дошло до них.
— Кто знает… — медленно проговорил князь со странной интонацией. — Нас проверяли на всхожесть. Четыре надводных корабля класса "фрегат-эсминец" — это мелочь. А вот что будет дальше… Но это уже наши дела военные, а ваше дело, чернокнижники…
— Мы своё дело сделаем, — Изотов посмотрел на князя, — в этом не сомневайтесь. Все мы в одной лодке: и вы, северяне, и мы, питерцы, и все прочие на земле нашей растерзанной. Иначе бы нас здесь и не было.
— Верно, — князь не отвёл глаз под испытующим взглядом учёного. — Передайте князю Владиславу, что я теперь у него в долгу, а долг платежом красен.
"Странно, — подумал Денис, — можно подумать, что у тебя нет с ним прямой связи". Но тут же он понял, что слова Александра несли скрытый смысл: вы вхожи к своему князю — значит, вы тоже элита. Военный вождь Севера признавал за чернокнижниками статусное право, которое очень много значило в неофеодальные времена.
— Передадим, — Изотов вежливо кивнул, — обязательно.
— Ну, — Пантелеев взглянул на князя, словно испрашивая у него разрешения, — на посошок — и проводим наших гостей в дорогу дальнюю к дому родному? Жёны-то их, поди, совсем уже заждались-истосковались.
— Я не против, — весело произнёс Катунин. — Ни насчёт посошка, ни насчёт того, чтоб до жены своей любимой добраться. А ты как, Денис Игоревич?
— Я тоже не против. Война войной, как говорится, а потехе час тоже нужен. Да, а что с названием вашего трофея? — Изотов посмотрел на обоих северян. — Вы уже решили, как будет называться ваш новый корабль?
