Владимир Лосев - Черный призрак
— А где тогда музыка? Почему я ничего не слышу? Отчего этот радиоприемник не ловит волны радиостанций?
Я лег на бок и стал смотреть в огонь. Приятное это занятие, таким оно было во все времена. Покой и приятная истома, только немного мешает голос профессора, которому очень хочется меня в чем-то убедить. Да только мне плевать, моя задача простая: забрать нужную вещь, отвезти ее обратно в Москву, и все у меня наладится. У меня заведутся деньги, сниму квартиру, найду работу, будет у меня новая женщина…
— Все гораздо сложнее, и вокруг нас не радиоприемник, а компьютер, который нас видит, анализирует, пытается понять.
— Ну, это совсем фантастика…
— Как знать. — Сергей Сергеевич завозился, устраиваясь на ночь. — Лично я уверен, что нечто подобное именно в этом месте и существует. Все время ловлю себя на том, что кто-то наблюдает за мной, взвешивает каждый мой поступок, решает, что ему со мной делать.
— Вы не о Боге сейчас говорите?
— Может, и о нем. Мы же не знаем, какой он.
— Его нет, наши ученые это уже выяснили, весь ближайший космос обследовали и землю со спутников…
— Возможно, не там искали? Если он — все, что находится вокруг нас, то стоило ли его искать где-то в далеком космосе?
Профессор затих, и глаза у меня сами собой стали закрываться — тепло, хорошо, спокойно.
Жаль, сон приснился дурацкий после этого разговора.
…Я шел по лесу, который был не просто местом, где растут деревья и кустарники, а еще материнской платой, корни змеились, как провода, направляясь к далекому процессору, возвышающемуся над местностью, и был он похож на египетскую пирамиду.
Может, действительно пирамиды заставляли окружающее работать как компьютер, собирая информацию, ловя различные сигналы? А почему бы и нет? Возможно, профессор в чем-то прав. Как-то видел по телевизору наши современные радиолокационные станции, они тоже выглядят как пирамиды.
Думаю, только опустившиеся до примитивного уровня египтяне могли посчитать их погребальным сооружением для своих вождей. Можно и микроскоп использовать в качестве дубины, искренне считая, что для этого он и предназначен.
Если один человек построил радиоприемник из горшков с цветами, то кто сказал, что нельзя построить компьютер из живых деталей?
Тут я выругался — не понравилось мне, что даже во сне обдумываю всю эту чушь, поэтому постарался выкинуть ее из головы и крепко заснул.
Утро было странным, туманным, неясным — в общем, обычная мутная хмарь. Понравилось мне это слово…
Профессор уже проснулся, он разжигал костер, причем выглядел не выспавшимся и очень мрачным.
— Что-то случилось?
На мой вопрос ответил тихо, настороженно поглядывая по сторонам, словно кто-то нас мог подслушивать:
— Быстро умывайтесь, молодой человек. Беда пришла. Если отсюда не уберемся минут через десять, то погибнем.
— Что случилось?
— Объяснять долго. — Сергей Сергеевич бросил разжигать огонь и начал спешно складывать в мешок все, что до этого достал. — Такое хоть раз увидеть нужно. Поверьте, к нам пришла беда, и не просто беда, а самая настоящая смерть.
— Да верю, верю. — Я пожал плечами. — Только хотелось бы умыться, но куда пойду, если ничего не видно?
— Никуда не ходите, потом помоемся. Лучше быть грязным и живым, чем мертвым и чистым. Вперед! — Профессор махнул рукой в сторону мутного ореола от солнца, пытающегося пробиться лучами сквозь серо-черный туман. — И как можно быстрее! Поверьте, хоть я и дал слово защищать, но если будете идти медленно и спотыкаться на каждой кочке, то брошу. Мне моя жизнь дороже вашей, просто потому, что к ней давно привык.
Слова профессора не показались мне добрыми, но когда посмотрел на него внимательно, то сразу увидел, как на его высоком лбу сверкают капельки мелкого пота. Он действительно был взволнован и очень напуган.
Движения его были быстрыми, лихорадочными, глаза сверкали странным внутренним огнем.
Где-то издалека сквозь туман пробился душераздирающий вой, тоскливый, панический.
— Пришла беда, а бежать от нее некуда, — пробормотал профессор и рванулся в серую непроницаемую пелену, да так быстро, что я едва его догнал. Отставать от него не стоило, потому что тогда бы затерялся в тумане.
«Потеряешь его и будешь до конца жизни бродить по здешним лесам, — подумал я. — Не зря профессор заговорил о беде, ох, не зря…»
Мы бежали, да еще как. Никогда так быстро не бегал. Спортсмен я не очень хороший, в школе и институте постоянно отлынивал от спортивных занятий и здесь бежал из последних сил, стараясь не потерять из вида худую прямую спину.
Уже через десяток метров бега в тумане во мне проснулся дикий ужас, непонятный и ненормальный, именно он гнал меня вслед за профессором лучше любого тренера.
Сергей Сергеевич, пробежав немного по сухому лесу, свернул к озеру, выкрикнув на бегу:
— По лесу нам не оторваться, много времени потратим на перепрыгивание через поваленные деревья, побежим по берегу, там ровнее, но существует другая опасность.
— Какая опасность и от чего мы бежим? — Я стоял согнувшись и никак не мог отдышаться, из меня едва пена не шла, как от загнанной лошади. — Вы хоть что-то мне объясните.
— Времени нет на слова, да все равно не поверите, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Отдохнули? Тогда бегом! Советую не отставать, погибнете, я спасусь, у меня опыт…
«Опыт у него… сын ошибок трудных…»
Я заковылял дальше, понемногу набирая скорость.
По берегу бежать оказалось намного приятнее и быстрее, здесь путь не преграждали деревья, хоть ноги и проваливались в мелкий песок, напополам смешанный с пеплом и от этого приобретший грязный цвет, но все равно это лучше серой стеклянной травы с проплешинами гари…
— Нам недалеко бежать, поэтому поднажмите, — выкрикнул на бегу профессор. — Здесь есть пещера, в ней безопасно, там отсидимся.
Сзади громыхнуло, а потом прямо передо мной, отсекая Сергея Сергеевича, впился в песок ряд длинных черных копий.
Сказать, что это было страшно, — ничего не сказать. Они возникли ниоткуда, пронеслись мимо меня с пронзительным свистом и вонзились в песок.
Не сомневаюсь, что, если бы на их пути находилось мое тело, они бы его пронзили так же легко, как гранитный камень, лежащий на берегу. Не знаю, из чего эти штуки сделаны, но прочность в них заложили неимоверную. Это не металл, скорее алмаз. Такого никогда не видел. Эти копья были покруче, чем меч короля Артура, который тоже мог рубить камень.
— Обегайте! Чего стоите столбом, юноша?! Убьют же!!! — прокричал профессор. — По воде бегите, только далеко в глубину не заходите, затянет, не выберетесь.
— Что затянет? — спросил я, бросаясь к черной воде.
— Зыбучий песок!
За спиной снова громыхнуло, и еще десяток копий воткнулся в то место, где только что стоял я, и опять эти черные штуки пронзили камень на берегу, и он с глухим треском развалился на множество мелких кусков.
Вода показалась мне плотной и неприятно масляной. Бежать по ней не получалось, ноги проваливались, приходилось брести, с ужасом прислушиваясь к хлюпанью падающих копий за спиной. Песок или ил на дне впрямь засасывал, останавливаться не стоило.
«Зыбучий песок в таких местах бывает… — всплыло в моей голове. — От него спасения нет, никто не вытащит, профессор не успеет. Быстрее надо шевелиться…»
Снова раздался жуткий треск, и теперь уже копья воткнулись прямо передо мной в воду, подняв вверх брызги, меня окатило с ног до головы.
Кое-как мне удалось обойти по воде эти непонятные предметы, стоящие передо мной стеной, и выбраться на берег, тогда я снова побежал, догоняя профессора, уже маячившего на грани видимости.
Я верил его словам. Если станет опасно и начну отставать, он меня бросит. Эта мысль добавила мне скорости, хоть сил у меня осталось лишь на самом донышке. Помогал не упасть только страх. Уж очень мне отчаянно, до боли в желудке захотелось жить.
Сергей Сергеевич, несмотря на свой преклонный возраст, бежал впереди спокойно, легко, не пыхтя, словно паровоз, как я.
Для себя решил: если вернусь живым из этого неприятного путешествия, запишусь в фитнес-клуб, а то и просто похожу на стадион, займусь здоровьем, а то так и умереть можно в следующий раз. Почему-то в этот момент я был уверен, что следующий раз обязательно настанет, если сумею выжить сейчас.
Жить мне хотелось, и даже очень. Хорошо рассуждать о смерти, о самоубийстве, когда тебе ничего не угрожает, и совсем другое дело, когда в тебя летят черные копья неизвестного происхождения, да еще такие острые, что гранитные камни им не помеха.
Очередная порция влетела в воду, поднимая брызги в том месте, где только что находился я.
Когда оглянулся, успел увидеть исчезающие концы, имеющие небольшое утолщение, — зыбучий песок забрал жуткое оружие себе. Впрочем, и те, что воткнулись в берег, тоже уходили в землю, словно таяли в тумане.
