Дмитрий Политов - Часовые времени. Незримый бой
— Позвольте это решать нам, — мягко попросила Ольга.
— Кажется, здесь, — хрипло произнес в это время Мотя, нащупав что-то на стене под иконой. Он мягко пробежался пальцами по завитушкам пестрых цветастых обоев, а потом уверенно нажал на один из лепестков.
Внутри стены что-то негромко хрустнуло, и прямоугольный кусок обшивки выпал наружу, обнажая блестящую дверь сейфа.
— Ключ попрошу, — требовательно сказала Ольга, нервно затянувшись.
А ведь она чего-то боится, вдруг понял Евгений. Не волнуется, что было бы вполне естественно, учитывая момент, а именно боится. Чего, интересно? Вроде бы обставили все грамотно, Джеймса с его кодлой направили по ложному следу следить за тем, как пугают фабриканта, задачу свою вот-вот выполним, впереди заслуженная похвала комитета, в чем же дело, что не так?!
— Нет у меня ключа, — угрюмо буркнул Махров, глядя на девушку исподлобья. — А вообще, господа-товарищи, я бы настоятельно рекомендовал бы вам убраться подобру-поздорову, пока еще не поздно. Заигрались вы в казаков-разбойников, но, вот беда, пришли в этот раз не по тому адресу.
Странно, отрешенно подумал Белугин, такое ощущение, что это мы сейчас у него на мушке, а не наоборот. И, голову даю на отсечение, у меня в самом деле с тех пор, как мы зашли в комнату, такое чувство, будто за нами наблюдают. Ага, прицел тоже является чьей-то точкой зрения. Что ж он так в себе уверен-то?
— В принципе ключ — это не проблема, — сообщил Мотя, разминая пальцы. — Повозиться, конечно, придется, но я уверен в том, что смогу открыть замок. Ящичек немецкий, но не из самых заковыристых.
Показалось, что при этих словах на лице Махрова на долю секунды появилась и тут же исчезла презрительная гримаса. Белугин напрягся. Обстановка все больше и больше начинала накаляться, напряжение повисло в комнате, подобно грозовой туче. Но, судя по всему, кроме него на это обратила внимание только Ольга. Да и ту, похоже, зацепило лишь самым краешком.
— Ну так начинайте, — бросила раздраженно Ольга. — Чего ждать.
Шнифер ухмыльнулся и полез в свой саквояж. На какое-то время в комнате воцарилась тишина, прерываемая только позвякиванием Мотиных инструментов.
Белугин переместился в угол и прислонился к стене. С этой позиции ему хорошо были видны все присутствующие, а сам он оказался в тени. Повинуясь проснувшемуся чувству опасности, Евгений давно уже достал из кармана свой «браунинг» и снял его с предохранителя.
— Принимайте работу. — Мотя открыл мелодично звякнувшую дверь сейфа и отошел к окну. — Прошу помнить о нашем договоре, господа.
— Да-да, конечно. — Ольга порывисто поднялась, со скрежетом отодвинув стул. Павел вытянул шею, стараясь заглянуть внутрь сейфа через ее плечо.
И в этот момент Махров немыслимым движением взметнулся из положения сидя, перемахнул через спинку кровати и рубящим движением ударил боевика ребром ладони по шее. Ольга вскрикнула и потянулась к карману пальто. У Моти отвалилась в изумлении челюсть.
Павел еще падал, словно подрубленное дерево, а Махров уже летел рыбкой через стол. Белугин вскинул «браунинг», ловя в прицел ставшего вдруг очень быстрым инженера, но тот уже сбил с ног девушку, упав на нее, и пропал из виду за столом.
Мотя шагнул было вперед, но, видимо, получил удар по голени и болезненно вскрикнул. Евгений рывком переместился вбок, поймал взглядом смазанное белое пятно нижней рубахи инженера и тут же выстрелил в него, стараясь не зацепить лежавшую на спине Ольгу.
Промах! Гулко бухнула входная дверь, и в комнату, размахивая револьвером, влетел «студент».
«Тебя здесь только не хватало!» — успел подумать Евгений, когда какой-то черный предмет вылетел из-под стола и ударил в лампу, погружая комнату во тьму.
Глава 15
Алексей. 1942
По коридору Белугин несся со всех ног. Он хорошо помнил, что отправленные Залогиным на разведку телохранители могут появиться в вагоне в любую секунду. Состав уже тронулся, и прохлаждаться в отдалении от охраняемого лица им было попросту незачем. А значит, форы во времени не оставалось. Хорошо еще, что никто из находившихся в соседних купе пассажиров не вышел посмотреть, что за шум, и не попытался задержать беглеца. То ли не хотели вмешиваться в дела спецслужб, то ли попросту перетрусили соваться под выстрелы, рискуя схлопотать шальную пулю.
В принципе это было несколько странно, учитывая, что время вокруг было насквозь военным, оружие могло оказаться в кармане у многих. Хотя, мимоходом подумалось Алексею, вряд ли в этом поезде так уж много резких ребят, способных принять участие в скоротечной перестрелке. Насколько он помнил по своему посещению вагона-ресторана, большинство пассажиров составляли представители посольств: дипломаты, технические работники, члены семей и прочая насквозь штатская публика.
Нет, охранники, разумеется, тоже присутствовали, но в очень незначительном количестве. Да только какая же штафирка отпустит их от себя? Гипотетическую опасность представляли разве что несколько военных, следовавших скорее всего на оборонные заводы, но по их внешнему облику Белугин наметанным глазом сразу же определил, что перед ним далеко не фронтовики.
Таким образом, получалось, что шансы беспрепятственно покинуть оказавшийся столь недружелюбным, но безумно интересным поезд существенно возрастали. Ну вот, накаркал! Дверь последнего перед тамбуром купе распахнулась, и на пороге возник толстый усатый майор в коверкотовой гимнастерке и с багровым потным лицом.
— А ну, стоять! — заорал он, потрясая «тэтэшником». — Стой, стрелять буду!
Зря это он, отстраненно подумал Алексей, лучше бы сидел себе тихонько, как мышка, глядишь, цел бы остался. Белугин отработанным движением выбил из руки противника пистолет и резко пробил ему локтем прямо в переносицу. Не снижая скорости, перепрыгнул через упавшее тело, выскочил в тамбур, попробовал выйти — заперто! — рванул на себя дверь переходной площадки, ведущей в соседний вагон и… нос к носу столкнулся с запыхавшимся от быстрого бега вторым телохранителем Залогина. «Константин вроде бы», — припомнил Алексей.
Этот противник оказался куда опаснее давешнего майора. Не тратя время на лишнее сотрясание воздуха, он сразу же попытался вырубить Белугина классическим хуком в голову. Но Алексей рывком захлопнул перед ним дверь, с удовлетворением отметив тупой удар по дереву и последовавший за ним приглушенный вскрик, а затем вновь открыл ее. Константин держался за поврежденную кисть, шипя от боли. В полумраке трудно было разглядеть все полностью, но Белугину этого и не требовалось. Силуэта противника было вполне достаточно.
Телохранитель попытался поставить блок, но куда там, и уже через несколько мгновений Алексей разжился еще одним пистолетом и, самое главное, вагонным ключом. Ну а остывающий в тамбуре парень… как там говорил местный вождь? Лес рубят — щепки летят. Не повезло бедолаге. Бывает.
Помянув добрым словом инструктора по прыжковой технике, Белугин спустился на последнюю ступеньку подножки, с силой оттолкнулся от нее и спрыгнул на насыпь. Размахивая руками для устойчивости, он бежал еще некоторое время, затем постепенно замедлился и перешел на шаг. Плевое дело, если умеючи. Тем более со здешним уровнем техники. То ли дело десантироваться на бетонку взлетно-посадочной полосы из кузова грузовика, да еще одновременно стрелять из автомата! А рядом стоит матерый сержант с секундомером и фиксирует малейший промах.
Алексей на ходу обернулся, провожая взглядом хвостовой вагон, и в эту секунду нога зацепилась о некстати подвернувшийся булыжник. Парень попытался удержаться на ногах, но не смог и кубарем покатился в кювет. Довыпендривался!
Удар о землю оказался чересчур сильным, на несколько секунд Алексей даже потерял сознание. Но вскоре очухался, хотя радужные пятна перед глазами и плавали еще какое-то время. К тому же по носу чувствительно шибанул неприятный гнилостный запах. Белугин с трудом приподнялся и огляделся. Он лежал на берегу небольшого то ли озерка, то ли болота, обильно заросшего осокой и камышом. Рассмотреть все детали не удавалось из-за пелены белого тумана, низко стелившегося над водой. Где-то неподалеку басовито квакали лягушки. Противная мошкара нахально полезла в лицо, и Алексей, чертыхнувшись, принялся ожесточенно отбиваться от назойливых насекомых.
В конце концов, немного придя в себя, он поднялся и как мог привел в порядок свои вещи. Осторожно, боясь оступиться, подобрался к воде и сполоснул лицо. Только теперь Белугин обнаружил, что при падении поранил щеку. Не то чтобы совсем уж критично, но ныла ссадина противно.
Приложив к ране сорванный неподалеку лист подорожника, Алексей невесело усмехнулся, в этом времени травмы лица его просто преследовали. То «ребятишки» бывшего сотника Бучнева отделали на совесть, то чекисты от души приложили, а теперь вот и сам себя подразукрасил. Видела бы Лилька, какой он сейчас красавчик! Мысль об оставленной в другой эпохе подружке резанула внутри неожиданно острой болью. «Слаб ты, оказывается, недавний курсант Белугин! — с ехидцей констатировал внутренний голос. — Преподаватели с тобой бились, премудрость разную в твою буйную головушку закладывали, да, видать, не в коня корм. Жалко ему себя, горемычного, стало, о девчонке своей загрустил, того и гляди зарыдает. Распустил нюни, как баба!»
