Николай Басов - Закон военного счастья (сборник)
– Это ты меня за то решил выгнать, что я вместо тебя сидеть тут не хочу? – Ким поднялся, кивнул своим, они тоже выходили. Посмотрел на Ростика, белозубо ухмыльнулся. – Ох, мстительный ты, Председатель.
Все наладится, думал Ростик, не замечая, что стискивает зубы до хруста. Конечно, следует признать, он оказался плохим Председателем, а может быть, это вырвались на свободу, так сказать, проблемы, которые накопились при Мурате, может быть, еще при Рымолове, просто Росту пришлось их разгребать, и прямой вины за ним нет… И все-таки есть, решил он, просто потому, что теперь-то он – главный, и за все, что происходит или произойдет с городом, отвечает он.
Погасло солнце, этот очень долгий и трудный день заканчивался. Ростик встал, вошел в кабинет с разбитыми стеклами, подошел к окну. На площади ребята в милицейской форме уже запалили несколько костров, для света подсыпая в них какой-то порошок, как трехногие. Уже без явной опаски с разных улиц стекались люди, группами и поодиночке. Они пришли узнать, что происходит, кто победил, как теперь жить дальше.
Нужно будет поискать факелы, решил Ростик, свет в его окне подскажет, что теперь все придет в норму, нечего томить людей неизвестностью еще одну ночь. И он пошел искать факелы в подвал, подхватив по дороге свечу из ящика стола Баяпошки. Кресало с сухим трутом у него всегда было при себе.
Рост шел и думал, что лучше бы он был сейчас не один, а его аймихоша нашлась, появилась тут с горячим ужином в судке и большим ломтем свежего хлеба… То, что с ней ничего не случилось, он знал наверняка, хотя, где она находилась, пока было неясно, скорее всего в том коническом, похожем на пирамиду здании, где засели городские трехноги, пернатые и аймихо.
И словно в ответ на его мысли, когда он спускался по темной и гулкой лестнице, в дверь Белого дома бочком, еще не вполне решительно, вошел… отец Петр. В своем подряснике, с гладко расчесанными длинными волосами, с чуть клочковатой бородой и масляной лампой в руке. Глядя ему в лицо, Ростик сразу понял, что он пришел выпрашивать пощады побежденным.
От облегчения Ростик даже заулыбался. Мельком, еще встревоженно, но уже и с облегчением улыбнулся и отец Петр, увидев Ростика, освещенного свечным бликом.
– Слава богу, – вздохнул он и перекрестился. – А я-то думал, что тебя придется убеждать, что мы без них уже не сможем. Что нельзя убивать всех подряд.
– Понимаю. Кстати, отец Петр, помогите мне в подвале найти факелы, а потом мы пойдем к людям, чтобы сказать им…
Отец Петр рассмеялся уже по-настоящему.
– Вот я и говорю – слава богу.
Глава 24
Утром следующего дня всем стало известно, что люди вернули себе центр города, и в Белый дом набилось столько народу, что Ростик только диву давался. Он пару раз вышел в коридор, прошелся, зрелище было не очень веселое, но подавленности больше не ощущалось. Наоборот, люди подходили, задавали глуповатые вопросы, которые всегда задают в России начальству не для того даже, чтобы что-то вызнать, а чтобы выразить свою уверенность в том, что начальник все делает правильно.
Кормежку такого количества людей пришлось организовывать с известным напряжением сил, подвоз воды – тоже, но зато в этом было то удобство, что почти всех, которых Рост хотел бы видеть у себя, можно было вызвать, разослав по разным адресам посыльных. К тому же и само помещение люди обустроили довольно лихо, убрали трупы, вымыли и очистили полы, кое-где уже стучали молотки добровольцев, ремонтирующих мебель, во дворе лили новые плиты, чтобы заложить выбитые стекла. Обязанности завхоза, потому что старый «начальник по коридорам» так и не нашелся, неожиданно взял на себя Вершигора, бывший редактор «Известки». Он даже обещал со временем раздобыть новые стекла, чтобы света в помещениях все-таки было достаточно, но Ростик на этот счет не очень волновался, на дворе стоял август, еще можно было пожить и с расширенной, так сказать, вентиляцией.
К тому же и Баяпошка с Раей вернулись на свои законные места, за столы в приемной, а им то и дело приносили новые слухи. В целом Ростик уже представлял, что творится в городе, хотя разная информация от разных людей, как правило, искажала действительность, приходилось «делить надвое», как когда-то говорил отец.
Примерно в полдень чуть ли не стихийно возникло заседание, которое Ростик давно полагал необходимым устроить, но как-то все не получалось. Людей в его кабинет набилось чуть не сорок человек, некоторых Ростик видел раньше в партхозактиве города, стоящими на трибуне во время демонстраций, некоторых не знал вовсе. Из тех, кому он действительно доверял, поблизости оказались Кошеваров, которого все уже в глаза называли «мэром», бывшая теща Тамара, и Перегуда. Еще, конечно, тут же оказался Герундий, которому было нужно только площадь перейти, а от армейских пришел Иванов-Тельняшка. Он чувствовал себя не очень уверенно, должно быть потому, что именно он и принес известие, что на заводе произошло что-то очень скверное, там до сих пор оставалось немало волосатиков, и что с ними делать, никто не знал, потому что на прямое боестолкновение никто не решался, сил было недостаточно.
– Начнем. – Ростик еще раз оглядел собравшихся, пожалел, что у него такая скверная память, в том числе и на имена этих новых для него людей. И почти так же, как замечал это раньше за начальством, пробурчал: – С вас, Илья Самойлович.
– По сведениям людей, которых мне удалось задействовать, крови пролилось все-таки очень много. Особенно обидно, что к волосатым почему-то примкнули пернатые.
– Не думаю, – отозвался Ростик и посмотрел на Герундия. Тот обеспокоенно поднял голову, пожал плечами.
– Может, пернатые к нашим мародерам присоединились? – ни к кому не обращаясь, задумчиво спросила бывшая теща Тамара.
– Все равно не верю. – Ростик посмотрел на Павла. – Пошли кого-нибудь в здания, где трехноги с аймихо отсиделись, пусть от них кто-нибудь сюда пожалует и объяснится. – Он помолчал. – Или сам сходи… – Снова подумал. – Пока не услышу мнения другой стороны, эту проблему не рассматриваем.
– А если они в самом деле участвовали в грабежах? – решила уточнить Тамара Ависовна.
– Тогда будем разбираться, вернее… пусть они сами разбираются, хотя и мы не должны зевать. – Рост кивнул бывшей теще. – Раз уж вы заговорили, что у нас осталось на складах, Тамара Ависовна?
– Я еще не кончил, – сказал Кошеваров.
– Да, извините, – Рост повернулся к нему.
– Вечером волосатые устроили какую-то сходку в степи за Бобырями. Возможно, готовят новую попытку захватить город.
Плохо Рост вел это заседание, не было в нем ни стройности, ни последовательности. Уж очень мысли скакали, вот он и спросил вполголоса, потому что стал думать совсем не о том, о чем только что говорил теще:
– Кстати, а где еще двое аглоров? Мне вчера доложили, что один ушел на завод, кто-то на аэродром, Ихи-вара атаковала стадион…. Но где-то должны быть еще двое?
– Говорят, в Чужой город подались, к трехногам, – ядовито отозвался Вершигора из задних рядов, – книжки читать.
– Интересно. – Рост опустил голову, это действительно следовало обдумать, уж не решили ли невидимки, что троих бойцов будет достаточно, чтобы разобраться с бунтом в Боловске, и не отправили двоих действительно к трехногим? Кстати, зачем? Может, собираются строить собственную цивилизацию? – Продолжайте, Илья Самойлович.
– Наши вернули территорию почти всех обитаемых районов города и стадиона, но в парк еще не совались. Хуже всего на заводе, ночью там пришлось даже занимать круговую оборону.
– Кажется, одну девушку из аглоров видели у больницы, она там раненых сторожила, – сказала Тамара Ависовна, мельком взглянув на Вершигору. – А вовсе не к триффидам… «подалась».
– Говорят, еще кто-то из них по окрестностям города прошелся, – раздался неуверенный голос откуда-то из приемной.
– Зачем? – Ростик чувствовал, что хорошего Председателя для Боловска из него не получится. Снова подумал и тогда понял: этот удар по диким бакумурам, находящимся в привычной для них среде, в степи, был очень верным с военной точки зрения решением. Это заставит дикие, наиболее агрессивные племена убраться подальше и косвенно, может быть, даже прикроет ближайшие фермы. Дальние поселения, вероятно, могли удержаться и сами… Хотя все это было в высшей степени гадательно. Эх, Квадратного бы сюда, он бы мигом все разведал и доложил. И конечно, Смагу, чтобы вклеить ему, авантюристу, по полной программе…
Оказалось, он произнес эти слова вслух или просто не сумел удержать их в себе.
– Квадратный, говорят, возвращается, – Павел откинулся на спинку стула. – Разве я не говорил тебе? Спешит, и чуть не с каждого привала светограммы сигналит, что с пурпурными оставил Смагу, что и там бакумуры пробовали воровать металл, но он их остановил. Да, еще просил патронов как можно больше и резервы, если есть.
