Виктор Глумов - Чистилище. Живой
– Я знаю, что очень тебе нравлюсь, – улыбнулась она. – Так что не стесняйся.
И все-таки Андрей предпочел надеть штаны, не вставая с кровати.
– Долго вас ждать? Или самому идти? – не унимался Макс.
– Уже идем, – прощебетала Таня и побежала умываться.
Андрей шагнул к окну: из подъезда тянулась вереница людей. Парами или небольшими группами они шли к школьной столовой.
Наспех умывшись, Андрей вышел из квартиры. Макс и Таня ждали на лестничной клетке. Они сбежали по ступеням и рванули догонять людей. Мимо проехал «КамАЗ», груженный бухтами с колючей проволокой, и свернул во дворы, откуда донеслись мужские голоса.
Макс тянул шею, оглядывался в поисках знакомых, но, видимо, они уже завтракали.
В столовой пахло выпечкой. Звенела посуда, переговаривались люди. Возле витрины толкались три человека, брали тарелки и ставили на коричневые подносы. Три молоденькие продавщицы бегали белками в колесе, нарезали хлеб, таскали лотки с булочками. За столиками сидели по шесть человек.
На завтрак была овсяная каша с маслом, чай или кофе на выбор, булочка и два яйца. Таня от овсянки отказалась, и Андрей забрал ее порцию – вчера он потратил много сил. Свободных столиков не было, поэтому пришлось разделиться: Макс нашел своих знакомых и пошел к ним, Андрей и Таня уселись с Катей и Олесей за столиком у стены прямо возле окошка, куда относили пустую посуду, Андрей – лицом ко входу, Таня – напротив него.
Самым неприятным было то, что военных в столовой не наблюдалось, тут были одни гражданские. Похоже, вояки возомнили себя высшей кастой, единственным карательным органом, и старались максимально удалиться от народа.
Катя, серая, невыспавшаяся, ковыряла кашу. Олеся обхватила чашку ладонями и не двигалась.
– Что-то случилось? – спросил Андрей, орудующий ложкой.
Катя и Олеся посмотрели так, что каша к горлу прилипла. Таня аж булочкой подавилась, закашлялась.
– Вы не знаете? – Катя вскинула белесую бровь. – Генерала Каневского ночью… В общем…
Она огляделась и прошептала, упершись локтями в стол:
– Он ночью мутировал.
Аппетит мгновенно пропал. Вспомнилось, каким спокойным выглядел Усаков вчера вечером, как он переглядывался с круглолицым. Наверняка никто не видел обезумевшего генерала, его пристрелили во сне и сказали, что-де беда случилась. Говорить этого Андрей не стал, наступил Тане на ногу, едва девушка открыла рот.
– Какая беда, – сказал он нарочито громко. – С каждым может случиться. И кто сейчас за главного?
– Догадливый парень, правильно все понял, – кивнула Олеся и скривилась. – Полковник Усаков. Точнее, генерал Усаков.
Андрея перекосило, но он взял себя в руки.
– Что ж, это мужественный, достойный человек.
Вспомнился рассказ мамы о школах, куда она приходила с проверками. Она говорила, что все зависит от директора, который подбирает коллектив под себя. Если директор – человек достойный, то и сотрудники приятные, и текучки кадров нет. Если же воцаряется какая-нибудь гангрена, то работники постоянно меняются, в коллективе процветает стукачество, атмосфера гнилая.
Если ей верить, значит, вскорости здесь будет знатный гнидник. Гражданские будут обслуживать военных, а те, поглощенные сверхценной идеей найти чистых, – воевать. Вообще странная вся эта агрессия, направленная на чистых.
Как бы то ни было, отсюда нужно бежать, и чем раньше, тем лучше. Он нашел взглядом Макса, тот поедал пищу с беззаботным видом. Неужели он еще не знает?.. Замер на миг, бросил пару слов длинноволосому брюнету, меланхолично работающему ложкой, и снова улыбается.
Все он знает, просто делает вид, что ему побоку…
Когда многие расправились с завтраком и потянулись относить посуду, в проеме двери появился Усаков. Сопровождающие его автоматчики в столовую входить не стали. Новый начальник окинул помещение хозяйским взором птичника, пересчитывающего кур. Сегодня он не взял автомат – пытался расположить людей к себе.
Протопал к витрине, взял себе кашку и направился прямиком к столику, где сидели медики. Таня заметила его и опустила голову, наспех допила кофе и вскочила, чтобы избежать общения с неприятным человеком, но он положил ей руку на плечо, вернул на место. Она села, глаза у нее сделались большими-пребольшими. Андрей по возможности вальяжно откинулся на спинку стула.
– Доброе утро, генерал, – проговорил он, с трудом выдавив из себя последнее слово, пожал протянутую руку. – Здорово у вас тут все налажено. Если бы не вы, не знаю, что бы мы делали.
Андрей ненавидел лесть и ложь, но сейчас на кону стояла не только его жизнь. Этого шизофреника надо хвалить, иначе Андрей и Макс во время работы внезапно мутируют, а Таня перекочует в постель к нему и тем безобразным женщинам.
Усаков крякнул и сделал вид, что ничего не услышал. Но притворяться у него получалось плохо, рожа его залоснилась, желтые в крапинку глазки заблестели, он раздулся, как индюк, зыркнул на Таню, которая сейчас напоминала бабочку, пригвожденную иголкой энтомолога.
– Как вы, освоились? Я постарался обустроить все удобно, чтобы вы ни о чем не беспокоились, об этом позаботятся мои люди. Ночью мутанты попытались прорваться, но я лично все проконтролировал.
Подавляя желание закрыть рукой лицо, Андрей сказал:
– Вы – настоящий профессионал. Видел бухты с колючей проволокой. Если сегодня раненых немного, я с удовольствием помог бы строить заграждение.
Таня округлила глаза еще больше, Андрей под столом сжал ее коленку, она едва заметно кивнула: потерплю, мол.
– Товарищ Фридрихсон, – сказал Усаков, – вы можете приступать. А вы, Танечка, понадобитесь в госпитале. Негоже портить тяжелой работой нежные ручки.
– Через пять минут начнется рабочий день, – спасла положение «просто Катя». – Идем, Таня, покажу тебе автоклав и расскажу, как дезинфицировать инструменты.
Девушка радостно вскочила и кивнула:
– Да-да, конечно, идемте.
Она поставила на поднос Катину посуду и свою.
Андрей зашагал к выходу, мысленно благодаря Катю. Обернулся он уже возле двери: Таня и Катя догоняли его, Олеся доедала завтрак. Макс, следящий за ними боковым зрением, тоже поднялся и пошел на перехват.
– Ну что, Андрюха, за работу?
Помимо старого советского ограждения – серого забора из бетонных плит – решили сделать еще одно, натянув колючую проволоку. Пространство между первым и вторым забором планировалось заминировать, причем половина поселка с домами и детским садиком оказывалась за жилой зоной.
Макс представился опытным водителем и вызвался рулить машиной с буром, которая рыла дырки под столбы, – чтобы рассмотреть периметр и выяснить, где находится тяжелая техника, которую можно угнать. Вояки ожидают нападения извне, никто не думает, что люди побегут из такого райского уголка, и Макс полагал, что техника охраняется плохо.
