Гавряев Витальевич - Просто Иван
Уже вечерело, когда неопытные возницы достигли непроходимых лесных завалов перегородивших их дорогу. К этому моменту у них умерло шестеро 'тяжёлых‟ бойцов, а двое - видимо от рождения являлись крепкими, здоровыми людьми, были без сознания, и каким-то невообразимым образом, наперекор полученным ранам, продолжали жить.
- Нет, нет, нет! Этого не может быть! Такого не должно быть! - Закричала Фаина которая вела под уздцы лошадь передней повозки и первой заметившая непреодолимую преграду. - Как же так?? Ведь нам такое не объехать, не обойти! ...
Раненые красноармейцы - те, кому было это посильно, старались приподняться и рассмотреть: их интересовало, что там такое произошло, и почему так эмоционально возмутился их доктор. Те, кто смог рассмотреть поваленные в навал деревья перегородившие дорогу, мрачнели, но ничего не говорили своим товарищам по несчастью: впрочем, последние были настолько слабы, что не проявляли к происходящему не какого интереса.
- Фая, ты чего голосишь? - Строго оборвала подругу Настя: подбежав к ней из самого конца обоза. - Людям и без того тяжело, а ты орёшь как скажённая.
- Так как же нам быть? Неужто придётся возвращаться?
- Значит придётся. - Настя сама была на грани нервного срыва, и от необдуманных, эмоциональных высказывания на эту тему её удерживало только то, что проявление её слабости и растерянности, отрицательно скажется на состоянии раненых бойцов.
- Но мы и так потеряли слишком много времени. И у нас уже столько умерших...
- А что ты предлагаешь? - Зло: на самое ухо своей подруги прошептала Настя. - Завал мы с тобой не разберём. А останемся здесь, так считай всех наших ребят на смерть обречём: даже тех, кто относительно легкоранен - осколки и пули в плоти застряли. Те, что лёжа на подводах, превозмогая боль, помогают нам повозками править.
- Ну почему жизнь так не справедлива?
- Это не жизнь такая несправедливая, а война такая - как 'паскудная баба‟. - Уже намного спокойней подытожила Анастасия. - А пока Фаина, давай позаботимся о мёртвых: вон, воронка у дороги, в ней и прихороним наших умерших ребят. Не дело мёртвым среди раненых лежать: сама врач - должна понимать. ...
Ночь пришлось провести у лесного завала: покалеченные бойцы нуждались в отдыхе после мучительной поездки в скрипучих телегах, да девушки не решились вести обоз во тьме. Покончив с похоронами, они развели костёр, нашли и вскипятили воды, после чего были вынуждены заняться ранеными, - особенно теми, у кого от дневной тряски открылись раны. В общем, забот у них хватило на всю ночь. Поэтому к покинутым ими позициям санитарный обоз вернулся только в полдень. Где их и пленили немцы из работавшей там трофейной команды. Подводы выехали прямиком на группу фрицев выкатывавших из капонира трофейную сорокапятку: так что разворачиваться и уходить в лес было поздно - фрицы сразу заметили появившуюся из-за поворота подводу, и, оставив пушку, схватились за карабины висевшие у них за спиной. Держа на прицеле не только Настасью, но и тех, кто находился на подводах, трофейщики закричали и стали осторожно к ним приближаться.
- Ну вот. - Устало подумала Настя: без каких либо эмоций, смотря на подходящих к ней солдат вермахта. - Стоило столько колесить, понести из-за этого потери среди раненых и в результате так глупо попасться в плен.
Смирнова также отрешённо посмотрела на спящих в телеге раненых: они настолько вымотались от дорожной тряски, что часть из них забылись спасительным сном, а другие были настолько плохи, что лежали в беспамятстве.
Отсутствие привычного скрипа колёс; чувствительных толчков возникающих из-за дорожных неровностей; громкое звучания немецкой речи: привело к тому, что со стоном проснулся младший сержант - Настин однофамилец. Быстро сообразив что происходит, он встрепенулся, чем причинил боль как себе, так и лежащим рядом с ним товарищам по несчастью.
- У-у-у... и почему нам не разрешили взять с собой оружие? - Глухо простонал он, с ненавистью смотря на окруживших телеги немецких солдат. - Как это глупо... это же надо так нелепо вляпаться. Даже застрелиться не из чего.
От галдежа устроенного фрицами, пробуждались и другие, они с послесонья не могли сразу всего понять и беспомощно озирались. Добровольный помощник - раненый в обе ноги красноармеец, управлявший третьей подводой, после недолгих раздумий решился на отчаянный шаг, он неожиданно вытянул руку в направлении приближающихся к нему фашистов: в его руке оказался наган, однако нечего большего боец не успел. По округе разнеслись хлёсткие звуки нескольких ружейных выстрелов, и советский солдат: уже мёртвым откинулся назад - на телегу. Рядом с ним, получив смертоносную 'порцию свинца‟, забились в предсмертных конвульсиях ещё двое бойцов.
- Не стреляйте! Неужели вы не видите, что мы везём раненых! - С сильным надрывом в голосе выкрикнула Фаина: она как раз стояла возле последней - четвёртой подводы и прекрасно всё видела.
На эти выстрелы спешно сбежались ещё немцы, среди которых был унтер-офицер без портупеи: он быстро оценив обстановку, указал на Кац рукою и приказал:
- Эту унтерменшу - отведите к оберфельдфебелю Краузе!
Двое солдат весьма шустро подбежали к Фаине и грубо схватив её за руки - силком потащили к вышеуказанному Краузе: стоявшему возле пулемётного гнезда на противоположной стороне недавнего поля боя.
Настя как заворожённая наблюдала, как её подругу подвели к оберфельдфебелю; как он недолго с ней пообщавшись, указал рукой на берёзу, и с каким проворством немцы нашли верёвку, сделали петлю, и повесили врача. К моменту когда из под Фаиных ног выбивали ящик из под снарядов, вернулся один из двоих немцев конвоировавших молодую Еврейку.
- Гер оберфельдфебель приказал, что всех пленных: неспособных передвигаться самостоятельно - ликвидировать. А эта фрау пограничник должна быть доставлена к нему.
- Гюнтер, почему Карл решил, что она пограничник? - Поинтересовался рябой унтер-офицер.
- Так у неё зелёные петлицы¹¹.
Этот ответ произвёл эффект аналогичный команде фас для служебных псов: трое ближних к девушке солдат крича и брызгая слюной, набросились на неё с кулаками. Виновата в этом была не их маниакальная склонность к садизму, а кропотливая, тщательная обработка мозгов: когда им внушали, что вступив на территорию России, они будут бороться с жидо-коммунистической угрозой для их мира: а значит не какой пощады врагу и только полное его уничтожение. И только вмешательство унтеров остановило это избиение.
- Смирно! Было приказано не убить, а доставить её к оберфельдфебелю! Мы сами отведём эту коммунистку к геру Краузе: который и определит её дальнейшую участь! А вы, скорее решайте вопрос с ранеными Иванами.
