Андрей Левицкий - Квест на выживание
Он сидел на каримате, подтянув колени к груди, спиной к Егору. Большой вздрогнул, обернулся – и тут же Атила заметил настороженный, недобрый взгляд Монгола. Нет, не получится поговорить. Плечи Большого поднялись и опустились. Ох, не чисто здесь что-то, очень нечисто!
Атила расстелил каримат, поверх – спальник, улегся, заложив руки за голову, и уставился в подсвеченное костром переплетение еловых веток. Быки занялись ужином. А он прикрыл глаза.
В другой ситуации приключение развлекло бы его. Но сейчас он постоянно думал о Гайке, о бизнесе, о предательстве. Сначала Яна ушла из Бюро, теперь Большой поставил его существование под угрозу… Если Бюро придется закрыть, жизнь Егора Атилова сильно изменится. Конечно, он попробует начать заново в других Мирах, но… Но Зона – его любимый. С ней слишком много связано. Иногда Атиле думалось, что один шаг отделяет его от бедолаг, перепутавших жизнь и виртуальность.
Он начал засыпать. Перед внутренним взором замелькали ели, грибы, признаки аномалий, будто он до сих пор шел впереди отряда. Вспыхнула стена светящегося тумана. Атила вздрогнул – и очнулся.
Туман действительно сгустился, спальник отсырел снаружи. На стоянке пахло гречкой с тушенкой. Обезьян, выпятив нижнюю губу, ложкой на длинной ручке мешал еду в котле. Мишка по-прежнему дремал сидя. Герыч с Волчарой устроились по разные стороны костра и показательно игнорировали друг друга. Монгол уставился в ПДА.
Туман начал светиться.
Атила напрягся. Возможно, это просто «красивость», изящное дизайнерское решение…
Но опыт подсказывал: если гадость может произойти, она обязательно произойдет. Остальные, вроде, не замечали странное погодное явление, тем более, туман ничем не пах и не причинял вреда. Просто клубился и светился, как дым, пущенный со сцены. Однако он заставлял нервничать.
– Монгол, – позвал он. – Ты ничего не чувствуешь?
Глава скифов неохотно оторвался от ПДА:
– Я чувствую, что мы теряем время.
– А туман тебя не смущает? Случайно ничего не слышал о светящемся тумане?
– Не слышал. Ну, светится. А ты что-то знаешь?
– Аналогично – ничего. Но он мне не нравится.
Монгол нахмурился. И неожиданно заговорил Волчара:
– Вроде, в чате что-то мелькало. Но что – не помню…
– Мелькало у него, – осклабился Герыч.
– Герыч, заткнись, – посоветовал Монгол. – Если на терминал не хочешь. Волчара, напрягись, сосредоточься.
– Да говорю же: не помню. Но упоминали его, факт. Не как аномалию, а как какой-то знак.
Атиле померещилось движение в плотном облаке тумана, за ближайшими елями. Он посветил туда фонариком – луч рассеялся каплями. Вроде, никого. Мистика какая-то, дешевый спецэффект из ужастика: сейчас вылезет призрак всадника без головы, достанет черный меч – и вперед.
Когда-то он читал в умной книжке про безопасность, что черный юмор – один из «голосов» интуиции. Например, получает человек посылку неизвестно от кого и говорит: ну его, пойду-ка в другую комнату, пока в посылке бомба не взорвалась. Шутки ради (не может же там быть бомба на самом деле!) выходит. И – взрыв. Сплошь и рядом такие черные шутки – сообщение собственного подсознания об угрозе.
Поэтому, подумав про всадника без головы, он спросил у Волчары:
– Как предвестие того, что сейчас кто-то нападет?
– Точно! Вроде бы, что кто-то из тумана выходит.
– Ска-азочки, – протянул Герыч. – Для барышень и нубасов. Ты же не барышня, Волчара? Или барышня?
– Заткнись! – с нажимом повторил Монгол. – Кто выходит, Волчара?
Беловолосый задумался.
Быки сняли котел с едой с огня и разошлись в разные стороны – осмотреться. Оружие оба держали небрежно, привычно, но в таком положении, чтобы сразу стрелять. Атила на всякий случай положил на колени пистолет-пулемет и вытащил из рюкзака несколько запасных снаряженных магазинов. Как говорится: патронов бывает или слишком мало, или некуда класть.
Один из быков предостерегающе поднял руку.
Атила с трудом сдержал тяжелый вздох: он устал и хотел есть. Сейчас бы каши навернуть – и поспать, хотя бы в виртуальности, а не воевать.
Монгол, Волчара, Герыч и Большой поднялись, ощетинились оружием во тьму. Внезапно один из безымянных быков – то есть тех, прозвищ которых Атила до сих пор не слышал – упал на одно колено и открыл огонь. Вскидывая пистолет-пулемет, Атила еще не видел, во что палит бычара. Зачем-то тот снарядил автомат трассирующими пулями, и туман прочертили огненные вспышки. Егор принялся стрелять в ту же сторону, надеясь, что быку не почудилось, и что враг не подкрадывается сзади и не окружает – он уже не сомневался, что, пользуясь странным туманом, некто подобрался к лагерю.
Картинка открылась резко, будто глаза перенастроились.
Это были не извивы и уплотнения тумана. Не его странное движение. Это были белые твари метра два в высоту, неясных очертаний, но явно массивные и очень гибкие.
И их было много.
Хорошо, что трассеры указали направление огня.
– Герыч! Правый сектор! Кабан – левый! Большой – сзади! Волчара, Атила – прямо!
Значит, одного быка зовут Кабаном. Ничего не скажешь, редкое, запоминающееся имя. Впрочем, ему подходит.
Атила сосредоточился на стрельбе. Он по-прежнему не мог понять, кто их враг и как много тварей скрывается в тумане. Они даже не нападали пока (впрочем, в дружелюбность созданий Зоны верят только, как выразился бы Герыч, нежные барышни, ни разу не заходившие в игру, зато пишущие фанфики по миру). Отследить перемещения в месиве мглы было почти невозможно, да и расстояние определялось с трудом. Мутанты были безмолвны, и Атила понимал, что попал, только когда на белом появлялось черное пятнышко, и туман в месте, где только что была тварь, становился как бы прозрачнее.
– Вспомнил! – крикнул Волчара.
Вовремя. Именно в этот момент мутанты напали. Они кинулись все сразу, разорвав туман, и его свечение угасло. Это были волки…. Но очень необычные.
Бледные, с белесой – или седой – шерстью, красными глазами и оскаленными клыками, на голых, толстых крысиных лапах с когтистыми пальцами. С гибкими крысиными хвостами, которые заканчивались пучками игл.
Раззявленная морда оказалась рядом с Атилой, он выпалил в пасть, крысоволк упал и забил ногами – пришлось отскочить. Егор прижался спиной к дереву. Костер давал переменчивый неверный свет, помогал фонарик на обвесе пистолета-пулемета. Никто уже не наблюдал за определенным сектором, сбившись в кучу, скифы палили во все стороны. На Атилу посыпалась кора. Он глянул вверх: один из крысоволков, впившись когтями в кору, вниз головой крался к нему. Атила ушел в сторону, выстрелил – тварь свалилась.
Сближаясь, крысоволки поднимались на задние лапы и били когтями, как коты. Хорошо, что при этом они открывали для выстрела беззащитный живот. На поляне стало скользко от пролившейся крови. Котелок с едой кто-то опрокинул. По спальнику Атилы пробежался мутант, изорвав его в клочья.
