Капитан КНС (СИ) - Беркутов Роман Вадимович "Revan"

— Да ты карманы-то рас…

— Хватит! — не выдержал басилиск, — комедию тут устроили. Ты, — экзот указал на головореза с бластером, — ударь его по лицу.

Человек замахнулся и хорошенько так прописал Тэйну в грудь, из-за чего умбаранец упал и скорчился на земле.

— Слушай сюда, старик, — продолжил басилиск, — мы знаем, что ты торгуешь едой в соседнем районе…

— Пожалуйста, пощадите! Я многодетный отец одиночка! — снова взмолился Тэйн, только на этот раз шмыгнув носом и погромче набрал воздуха, словно задыхается.

Так старик отвлекал внимание, пока осторожно доставал потайной бластер, на случай, если придется отстреливаться.

— Заткнись! — басилиск хорошенько пнул Тэйна, — будешь говорить когда я разрешу, понял?

…

— Можешь ответить…

— Понял! Все понял! Только пощадите! Я в одиночку присматриваю за детьми инвалидами…

— Заткнись! Тебе повезло колека. Сегодня, впервые в жизни ты стал кому-то нужным. Мы члены синдиката пайков и для тебя есть задание, — стал объяснять басилиск, — мне кажется, или ты плохо слушаешь?

— Нет-нет! Я весь во внимании! — Тэйн сел на колени, показывая покорность.

— Ладно, но не здесь. За углом спидер, — басилиск мотнул головой, аж ком жира на шее затрясся.

Тэйна же такой вариант не устраивал. Но и делать ему ничего не пришлось. На аллее показался человек Билли Кида. Тот самый болтливый охранник, который полюбил чилипистрики, вскинул винтовку и без лишней болтовни открыл огонь. Мощные плазменные заряды прожгли плоть головорезов, поджарив легкие армированные куртки. Грозныя туша басилиска упалв последней.

Тэйн же прикрылся фартуком, чтобы внутренности черепа экзота не забрызгали его.

— Старик, цел?

— Да-а, пожалуйста не стреляйте! На мне держится целый детский дом с бедными детишками инвалидами! — Тэйн спрятал бластер обратно в рукав.

— Да не жмись ты так, — сказал охранник.

Он проверил трупы головорезов и подошел помочь Тэйну подняться.

— Чего они от тебя, старик хотели?

— То ли денег, то ли задание какое дать, а какое я не понял, — честно признался Тэйн.

— Стервятники, — сплюнул охранник.

— Спасибо… — Тэйн замолчал и поднял брови, чтобы собеседник понял.

— А, а-а-а, — дошло до охранника, — зови меня Мочи.

— Мочи и все?

— И все, — Мочи затянул ремень на винтовке, чтобы она висела поперек груди, — а ты, старик?

— Старик — отлично подходит, — заметил Тэйн, — вижу, что пушка у тебя не для красоты висит.

— Да ты что! — Мочи сделал вид, что обиделся, но глаза блеснули смешинкой — нам такие деньги платят, если умение есть.

— Спасибо Мочи, не знаю, что бы делал без тебя, — Тэйн показал на подъезд дома, — я тут живу, может старик сможет отблагодарить скромным ужином?

— Это дело хорошее, — заметил охранник и похлопал себя по животу, — но надо работать. Я же не просто так за тобой пошел, заметил этих уродов, — Мочи пнул труп басилиска, — думаю, что надо главному доложить.

— Так можно тела отвезти. Этот, — Тэйн указал на экзота, — говорил про спидер за углом.

— Ща разберемся, — пообещал Мочи и принялся лазить по карманам.

***

В окрестностях станции Жемчужина.

Грузовик типа Д отправили к станции, выгрузив всех тяжелораненых на мародёр. Космопехи разделились на отряды для проверки трюмов. Роммель же присел на большой ящик с пойками, всё-таки будучи курсантом существовали послабления. Или же лейтенант чувствовал вину, что одного вручённого курсанта уже не сберег.

У стенки трюма бойцы складывали тела контрабандистов для последующего осмотра. Процесс контролировал сержант Вайпер. Он расстегнул воротник брони и с любопытством разглядывал трех никто. Именно их вытащили с пулемётной точки, и именно у них на лицах остались аккуратные дырочки, словно от…

— Словно от зубочистки, да сержант? — заметил Роммель.

Он сидел облокотившись спиной на переборку, а на коленях лежала тяжёлая бластерная винтовка забрака.

Не дождавшись ответа, Роммель продолжил:

— Вы бывший полицейский? Спецназ? С пулеметными точками не часто встречались?

— Не часто, — все же ответил Вайпер.

Из-за повторителя он потерял людей. Курсант же вовремя отвлек стрелка, дав время на перегруппировку.

— Тогда, как бывший полицейский ответьте, как часто контрабандисты готовят укреплённые позиции на кораблях?

— Не часто, — нахмурился сержант, — нас ждали?

Посетила его догадка.

— Они не могли знать, с какой стороны мы вломимся. Так что не думаю, — Роммель прикрыл глаза, — в другом трюме очень примечательный груз. Если такой везти через пространство корпоратов, то только за большую плату…

Роммель оставил мысль висеть в воздухе, чтобы сержант ее распробовал так же хорошо, как запах паленой резины от простреленного комбинезона контрабандиста рядом.

— Пленных хоть взяли?

— Пару инженеров, — отмахнулся сержант, — они единственные, кто не стал отстреливаться на этой чертовой посудине.

Роммель постучал пальцами по винтовке. У него в голове сложилась картина, где не находилось места обычным, чуть трусливым и очень жадным контрабандистам, которые совершенно случайно установили повторитель в одном из трюмов. Будь команда грузовика чуть собраннее, то людей Вайпера положили бы всех, и никакой Роммель бы не помог. Его бы тоже положили.

В секторе орудовало две группировки пиратов, а не одна. Притом, что у одних были корабли, а других детали к этим кораблям. Иначе, зачем везти детали тайком, провезли бы конвоем, прорвали бы блокаду корпоратов и все. Капитан Изигеля знал время и место, значит кто-то сливал информацию корпоратам.

Либо Роммель вышел на правильную нить, либо устал и начал ошибаться.

Из мыслей его вывел легкий толчок, который слабой дрожью разошелся по переборкам грузовика. Пристыковались.

У Вайпера запищал передатчик. Сержант взглянул на сообщение и скомандовал:

— Бэк, тебе приказали явиться в третий медпункт, — не дожидаясь ответа сержант пошел вслед за космопехами на выход из трюма.

Роммель же не просто так сидел без дела, он ждал пока начнет действовать обезболивающее. С остальным встроенная аптечка справиться не могла. Его не ранили в бою, скорее от нагрузки открылась старая рана.

Роммель молча прошел в турболифт, набрал команду, дождался пока закроются двери, и он останется один, и только тогда позволил себе облокотиться на стенку. Дышать становилось тяжелее с каждым шагом. Встроенная в броню система жизнеобеспечения подсказывала, что в крови уменьшалось количество кислорода. Красные тельца постепенно разрушались.

Роммель успокоил дыхание и поднял голову, наткунвщись на постер, который повесили в турболифте.

На фоне мрачного неба Корусанта стоял серый гриб сенатского здания. Надпись же была предельно простой: "В этом здании две тысячи сенаторов, и никому из них, нет до вас дела".

— Мне есть, — прохрипел Роммель и выпрямился.

Лифт остановился, и двери открылись. Он добрался до одного из многочисленных медицинских отсеков, просто этот находился ближе всего к ангару, где расположили трофейный грузовик.

На ресепшене Роммеля встретил медицинский дроид и провел в коридор для ожидания. Хоть станция пока пустовала, но в медицинском отсеке Роммель оказался не один. Рядом с палатами интенсивной терапии громко спорил Лютиус Тит и Туу Мэй:

— А вы точно готовы быть ректором? Мы не дроиды какие-то, которых можно отправлять на убой!

— Мисс Мэй, уверен, что вы как курсант Военного училища должны понимать все риски…

— Я понимаю, но его родителям вы будете объяснять все сами! — забрачка показала на обзорное стекло, за которым находилась комната с капсулами для интенсивной терапии. Сосуд полностью наполняли бактой и погружали в нее пациента, помогая тем самым залечить серьёзные раны.

Сейчас в сосудах находилось пять разумных. Все кто пострадал при штурме грузовика, включая Довнара.