Побег на войну - Линник Сергей

– Я тоже, – мрачно заключил я. – Повезем так, будем в деревнях спрашивать – может, найдем фельдшера какого.

– Какого не надо, тут только хороший поможет.

– Ты вот что, – подал я Параске врачебную сумку, найденную в одном из «манов». – Поройся тут. Может, найдешь чего полезного.

– Я же не знаю немецкого, – растерялась девушка, копаясь в укладке.

– Я владею. Меня спрашивай, если что. И не забудь проверять ноги бойцов. Топлива у нас немного. Грузовик придется рано или поздно бросить. Намотает кто портянку плохо – набьет мозолей. И все, идти не сможет.

– Ладно, с этим я справлюсь. – Дочка лесника покрутила прядь волос и, вдруг покраснев, спросила: – Товарищ командир, а это правда, что в Москве у вас жена есть?

– Откуда узнала? – удивился я.

Девушка замялась.

– Подслушала разговор с Аней, – ответил за нее я. – Разве пристало такое комсомолке?

Вопрос остался без ответа. В меня лишь стрельнули глазами, и все.

Новгород-Северский показался ближе к вечеру. Странным образом немцы нам не встретились, а попавшиеся по дороге села мы пролетали без остановки. А что, ехали по-барски: впереди – дозор на санях, за ним – грузовик, «ганомаг», еще конные. Это если не знать, что всего у нас народу девятнадцать человек, из них двое мутных полицаев и один тяжелораненый. Потому что один все же умер к утру.

Что вам сказать за этот город? А ничего не скажу. Наверное, учитывая то, что он стоит без малого тыщу лет, какие-то древности тут найти можно, но не знаю, не интересовался. Надо решать, что делать дальше. Проехать дуриком, как деревни перед этим, не получится. Обязательно на въездах должны быть посты, и надеяться, что все пройдет без приключений, я бы не стал. Не та ситуация, когда можно положиться на авось.

Вот было бы у меня ценное указание от старших товарищей, что делать дальше, я бы им и следовал. Но вчера мы получили только сообщение, что приняли доклад – и тишина. А с утра наша радистка, накануне всего лишь расстроившаяся по поводу испорченной прически и того, что придется теперь прикрывать ухо, лежала натуральным бревном и большей частью охала да стонала. Попыталась наладить связь, но ничего не получилось: в эфире сплошные помехи. Так что ждать не стали и двинулись дальше.

После короткого совещания решили все же послать разведку в Новгород-Северский. Тем более что Енот похвалился имеющимися здесь контактами. А нам надо все, и в первую очередь – люди. Потому что партизанить с полутора десятками воинов – так себе затея, много не навоюешь. «Ах, Моська, знать, она сильна…» Вот и мы, как та собачка, можем только подбежать и цапнуть чуток. А так сил хватит всего-навсего охранять себя, причем не очень тщательно. Ладно, пусть идут. Вот подпольщик на пару с Быковым и отправился.

Пока устраивались, покормили людей, то да се – и время прошло. В ожидании разведчиков я даже задремал немного. Так что в котором часу вернулся Енот, я сразу и не сообразил. Глубокой ночью, короче.

– Что у тебя? Где Андрей?

Выглядел Енот не лучшим образом. Какой-то осунувшийся, бледный.

– Спочатку все було добре, – начал он. – Знайшли там кого треба. Я там встретился, вопросы решил, а только на улицу вышел, дивлюся, а там нашого Андрія вже вчетвером волочуть. Куди мені проти них? Но проследил за ними. В старую школу увели, там теперь полиция, – по-русски закончил Енот.

Вот иной раз напрягает это его двуязычное общение. Предложение на одном языке, второе – на другом. И на русском – то с акцентом, то без. Тренируется, что ли? Ладно, не о том думаю.

– Что с Быковым делать? – спросил Иван Федорович. Когда и подойти-то успел?

– Как что? Выручать надо товарища! – ответил я. – Мы тут не мышь под веником, нам прятаться не с руки! – Что-то я завелся, только недавно ведь думал, что нам поосторожнее надо быть. Нервы, чтоб им…

– Гарнизон тут вряд ли большой, от силы рота. Если нагло навалиться, пока в кучу не собрались, то может и получиться… – начал рассуждать Базанов. – Енот, покажешь, где кто и сколько?

Енот вытащил из-за пазухи дореволюционную еще карту Новгорода-Северского. Разжился же где-то, молодец.

– Хлопці дали, – ответил он на немой вопрос. – Змінилося не дуже багато. Ось тут, – ткнул он пальцем в карандашную отметку, – наш Биков. Поряд – там бургомістр. Це вдень. А зараз він дома, ось тут, – показал он на крестик совсем рядом с работой градоначальника.

Через пару-тройку минут мы уже знали и про начальника полиции, и про казарму, где обитали немцы. И про силы и средства. Короче, разведка была проведена на высочайшем уровне. Блин, знать бы, послали бы одного Енота, у него хоть рожа и приметная, а сходил туда и назад без приключений.

Выходило, что в городке имеются немцы общим числом полторы роты примерно, плюс вспомогательной полиции человек двадцать. У немцев возле школы стоит Т-1, специально не охраняется, что с пулеметами – неизвестно. Будем считать, что все исправно и боекомплект насыпан доверху. Заразу эту необходимо уничтожить в первую очередь, потому что неприятностей от нее может прилететь по самое не балуйся. Я даже поежился, живо представив, как эта консерва выезжает на дорогу и начинает причесывать окрестности из двух штатных стволов.

Полицаи живут по квартирам, в одну кучу собираются только днем. Дом бургомистра практически не охраняется, но есть часовой у здания управы. Но вот каковы силы и огневая мощь в школе, где держат нашего товарища, неизвестно. Вызванные для консультации Никитин с Кашиным показать ничего не могли: в школе они не бывали ни разу. Подтвердили сведения от Енота, и все. Да и то подпольщик больше выяснил, чем они знали. Вот это хреново. Остается только надеяться, что повезет. Единственная проблема – пост на въезде в город. Пойдешь дуриком – поднимут стрельбу, всполошат гарнизон. Что делать? И так вертели ситуацию с майором, и эдак. В итоге придумали.

Въехали мы все же не таясь. Сани, ехавшие в авангарде, должны были успокоить дежуривших на посту полицаев, ведь в них сидели уже знакомые им ребята – ходок за три моря Афанасий со своим дружком Кашиным. В белых повязках, все как положено.

«Наши полицаи» выглядели довольными выше всякой меры. Ну или должны были таковыми казаться. Такую вот проверочку мы им устроили. Чтобы ребята не потеряли в последний момент боевой дух, с ними вместе сидел Витя Гаврилов со взведенной гранатой в руке. Вот кто у нас самый безбашенный боец. Готов на любую авантюру, лишь бы немцев с их прихвостнями побольше покрошить.

Встречающие оказались вовсе не гостеприимными. Полезли даже грузовик проверять. Но делали это совсем бестолково, сбившись в плотную кучу, безо всякой страховки. Короче, упокоили их быстро и без особого шума. Ножами и штыками.

И хлопцы проверку прошли. Кашин, правда, долго собирался перерезать горло, а после исполнил арию из оперы «Риголетто» над отходившим в пекло бывшим соратником, но это такое, на общую оценку не повлияло. Будут воевать.

К бургомистру и к управе решили пока не идти – ничего там выдающегося с военной точки зрения нет, потом займемся предателями. Так что «ганомаг» и семеро во главе с Базановым выдвинулись к казарме, сами же мы напрямки махнули к школе. Пробрались к ней дворами, осмотрелись. Каменное здание, танк перед входом.

– Афанасий, иди сюда, – подозвал я Никитина. – Видишь, у танка люк открыт башенный? Надо, проходя мимо, закинуть туда гранату.

– Как же часовые?

– Этих мы снимем, но танк… Если не сковырнем его, вся атака захлебнется.

Повторялась история с киевским концлагерем. Но теперь у нас не было автомобиля-бомбы про запас.

– Сними пальто, оно кровью заляпано, – начал стаскивать с себя бушлат Махно.

– Ничего, темно, не видно, – махнул рукой бывший полицай.

Вот тут наш замечательный план и нарвался на суровую реальность. Никитин неспешным шагом направился к школе, помахал часовым. И вдруг со стороны казармы послышались вопли и выстрелы. Хорошо хоть Никитин не растерялся, воспользовался тем, что сторожа начали думать, где там и по какому поводу произошел алярм, быстро вскочил на броню и засунул гранату прямо под люк. На этом его везение и кончилось. Левая нога у него соскользнула с того, на что опиралась, и он со всей дури шлепнулся о землю. Вроде живой, судя по стонам и матюкам, но проверять было некогда: один из часовых успел нырнуть за дверь и закрыть ее за собой. Чертов фашист! Нет чтобы сдохнуть спокойно и не мешать нам!