Александр Горобец - Последний паладин
Выстрел Бузони, слышал только Тяжин. Закиров услышал другой хлопок. Хлопок лопнувшего черепа своего воина. Полевой командир обернулся посмотреть, что произошло в тот самый момент, когда тяжеленная пуля, калибром двенадцать целых и семь десятых миллиметра, выпущенная Китяжем из ОСВ, уже сорвалась со ствольных нарезов и устремилась, в свой, самый важный в ее короткой жизни, полет. Попав Закирову в лопатку, он пошла дальше, в плечевой сустав и раздробив ключицу, оторвала руку с пистолетом, на хрен. Удар был настолько сильный, что одиозный главарь, исполнил "тройной тулуп" и шмякнувшись на землю, покатился вниз, к подножью 682-ой.
Кирилл уже собрался уйти с точки, но в него и Бузони уже летели три или четыре подствольные гранаты. Понимая, что с СВО он не успеет уйти от гранат, Кирилл прыгнул, оставив карамультук, на точке. А Серёга, отстреляв уже четырех боевиков, продолжал работу. Он успел положить, почти всех духов. Почти… Две гранаты накрыли его точку, когда в магазине осталось всего два патрона…
* * *Взрывная волна, с силой, ударила Тяжина в спину. Но она не нанесла ему, абсолютно ни какого ущерба. Она, только помогла ему, придав ускорение. Потому, что он, сгруппировавшись, делал кувырок, доставая в полете свой АПС. Кобуру ему сшил один умелец, в Ханкале, из мягкой, яловой кожи. По этому, достать из нее тяжелый, автоматический пистолет, было настолько удобно, что когда Китяж стоял на корточках, после приземления, двадцать его свинцовых друзей, были готовы вылететь из пистолета в голову, любому злодею, на которого укажет рука повелителя. И четверо, из друзей, выпущенные Кириллом а сторону оставшихся в живых гранатометчиков, после того, как он встал на ноги, были тому подтверждением. В ответ на выстрелы, со стороны духов, прилетел лишь слабый стон и звук упавшего тела. "Минус один. А сколько вас там, ещё?" левее, от упавшего бандита, хрустнула ветка. Туда, тут же, были отправлены ещё две пули. Но, явно, в пустоту. И больше ни звука. "Значит, остался один. Попробуем по-другому". Китяж закрыл глаза и организм, оставшись без одного источника информации, все свои резервы бросил на другой. На СЛУХ.
И слух не подвел. Сначала, сквозь дыхание, Кирилл услышал стук своего сердца. Затем тяжелое, отрывистое дыхание Сергея. Похоже, он был тяжело ранен, поскольку, тихонько поскрипывал зубами, стараясь сдерживать стоны. Бузони понимал — Китяж работает "на слух". По сему, лишний звук, может, серьезно, осложнить дальнейшее существование обоих разведчиков.
— Серёга, держись, — шепнул Тяжин в темноту, но в его ушах, его же шепот, прозвучал, как раскат грома, — Держись, брат. Две минуты.
И тут же крикнул, в горную тьму:
— Эй! Вайнах! Очкуешь? — и, тут же, повалившись на правый бок, перекатился, вниз по склону, метров пять и встав на корточки, снова закрыл глаза. Кирилл рассчитывал на то, что бандит выстрелит на его окрик, тем самым выдав себя. Но, ни выстрелов, ни звуков, не последовало. "Ушлый, сука". Похоже, это был не простой бандюга. Скорее всего — серьёзный наёмник. Снова легкий хруст, ещё левее. Китяж сместился чуть вправо и выстрели ещё два раза. Опять — мимо. Бандит начинал "закручивать" Китяжа. "Ну, ничего. Пусть кружит. Пусть выйдет на высоту и расслабится тактическим преимуществом. Я его здесь подожду", и снова перекат. Перекатившись, Тяжин был вынужден нырнуть в кусты, потому, что с левого бока услышал два плевка глушителя. "Ух ты! А ты, дружок, действительно, не фраер", подумал Китяж. Но только подумал. После выстрелов, он упал на землю и сделав вид, что выстрелы его зацепили, не громко крикнул:
— Ай, мля.
Лежа на спине, в кустах, он незамедлительно достал нож и спрятал его за спину. Пистолет перекочевал в левую руку.
И замер.
Ждать пришлось не долго. На расстоянии двадцати метров от себя, Тяжин услышал уверенные, приближающиеся, к нему, шаги. "От урод. Идет, как на прогулке". А через пять секунд кусты раздвинулись и показалась улыбающаяся физиономия… НЕГРА!
Он был настолько уверен в том, что попал в разведчика, что опустил пистолет, хотя и не спрятал его в кобуру. За что и был наказан.
Как только, чернокожий наемник, подошел к Китяжу на расстояние метра, то, исполнив "вертушку" выбил ствол из черной руки. Но наемник, тоже был не промах. Во первых, он практически таким же приемом, выбил ствол, который Тяжин уже направлял ему в грудь, а, во вторых, потеря своего оружия, его ни капли не смутила. На кинжал Кирилла, негр моментом вытащил из разгрузки ДВА, и встал в "ножевую". А, вот теперь, "запахло жареным".
Кирилл уже приготовился к ножевому бою, как вдруг, из виска боевика брызнула капелька крови, а противоположная часть лица, как пластилиновая. начала вытягиваться. Бритая, черная голова лопнула, как орех под молотком, и наемник закончил свое участие в ножевом поединке, так его и не начав.
— Ш-ш. Три — два, — раздался в гарнитуре очень тихий и спокойный голос Бузони.
— Серёга, я мигом! — Китяж ломанулся к своему, явно раненому наблюдателю, — Двадцать метров, брат!
— Шестьдесят, не хочешь? — ответил слабеющий Бузони, — ты от этого негра, как сайгак горный, прыгал.
Но Китяж не слушал рацию. Он бежал к товарищу, что было сил.
* * *— Ну, Китяж? Слабо сравнять счет? — Устало улыбнувшись, сказал Бузони, когда Кирилл подбежал к нему. От лунного света, он казался ещё бледнее, чем был на самом деле. Серёга лежал на спине, в маленькой, оставленной взрывом от подствольника, воронке. Левой рукой, он придерживал, вываливающиеся сквозь рваный бушлат, кишки. Правая продолжала сжимать ВСС.
— Меньше говори, Серёга, — Китяж не знал, с какой стороны подойти к ТАКОЙ ране, — обереги силы, мне ещё тебя на себе переть.
— Да ты что, Китяж? Белены объелся? Или грибов, волшебных? — Серёга прикрыл глаза и отвернулся, — Нет, Кирюха. Думаешь, я не понимаю? Мое дело — труба. Ты, лучше, сгоняй до Тимура. Живой он, чую.
— Ты лучше, рот закрой. И носом дыши! — рявкнул Тяжин на приятеля и, убрав от раны его руку, начал осматривать повреждения, — Да уж. А вот бушлатик надобно вскрыть, — Кирилл аккуратно, чтобы не причинить другу лишней боли, расстегнул бушлат. С кителем было сложнее и Тяжин просто вспорол его кинжалом. Бузони заскрипел зубами так, будто они у прапорщика были титановые, — Тихо, тихо. папа рядом, — вскрывая аптечку Бузони, сказал Китяж. Достав два стерильных, марлевых пакета, он положил их прямо на кишки и пропитавшуюся кровью тельняшку, — А вот теперь, Серёга, попытайся не орать и выгнуть спину.
Серёга сделал то, что попросил его друг, хотя давалось ему это с большим трудом. По-быстрому замотав Серёгу и вколов ему морфин, из его же аптечки, Тяжин взял ВСС.
— Ты полежи пока здесь, — он подмигнул еле улыбающемуся Бузони, — Я до Тимура и назад. Вот тебе — переходящий карамультук, — Китяж поставил на край воронки ОСВ.
— Давай. Кирюха. Я прикрою, — слабеющим голосом ответил наблюдатель. И Кирилл скачками побежал к месту, где, по его расчетам, должен был быть Гангрена и Закиров. НО….
Но на месте их не оказалось. Единственное, что удалось найти Кириллу, это оторванная рука, полевого командира, смертельной хваткой сжимающая серебристый Кольт — 1911.
— Трофей не плохой, но где же, ноги? И все остальное? — Вслух подумал Тяжин. Крови кругом было море, но тела… Их просто не было. Вообще. Ни кого! Ни одного тела духов! Ни тела Тимура! Только свежие следы уходили цепью вниз, к подножью высоты.
Китяж выдернул Кольт из оторванной руки и побежал назад, к умирающему Серёге. Тишина стояла неописуемая, звенящая. На 776-й бой уже прекратился. И от этого становилось не по себе. Получалось так, что там уже все погибли. Кирилл бежал вверх по склону и только стук собственного сердца и дыхания создавали ему, хоть какой-то шумовой эффект.
— Серёга, смотри, какой я тебе подарок приволок, — крикнул Тяжин, подбегая к своему другу, но Серёга даже не шевельнулся. Он лежал на перебинтованном животе, положив голову на карамультук. Правая рука уже была готова к выстрелу.
— Серёга, — Кирилл насторожился и тихонько толкнул разведчика в плечо, — Серый, не раскисай. Мне тебя ещё на тебе переть, дружище.
От тычка в плечо, голова Бузони сползла с крупнокалиберной винтовки и безвольно упала на вспаханную взрывом землю.
— Серёжа, — Китяж, уже нервно, резко перевернул друга на спину, — Серый, я один остаюсь… Ты что творишь, брат? — Тяжин прощупал пульс на шее прапорщика. Пульса не было, — Ты давай… Это… Умирать не смей, — очистив лицо от земли и зажав Бузони нос, начал делать ему искусственное дыхание. Грудная клетка прапорщика поднялась. Теперь массаж сердца, — Не сметь умирать, старший прапорщик Жуковский!!!! Я приказываю!!!! НЕ СМЕТЬ УМИРАТЬ!!!!
* * *— А ещё, Серёга, — Тяжин нёс на себе, друга и ещё, кучу ненужной дребедени, — Когда мы дойдём, я на тебя представление напишу. На "орден Мужества". Тебе за него в Собесе попугая, на плечо, дадут. Матерщиника. Слышишь, Серёга? — Китяж прислушался к, еле слышному, дыханию друга, — Дышишь? Дыши братец, дыши…. Только дыши. — Кирилл остановился, чтобы перевести дух. Тащить на себе два вещмешка, ОСВ, ВСС, да ещё и, еле дышащего, друга, было тяжело, даже, для такого бойца, как Тяжин. — Ну, вот, Серёга. Передохнули. Теперь пойдем дальше. — Китяж говорил это, скорее, себе, нежели прапорщику. Так было легче ему самому. Бузони его, все равно, не слышал.
