Илья Арсёнов - Следующий шаг
— Что-то мне это не показалось забавным, — довольно прохладно произнес Турус.
— Не так выразился, — отмахнулся я, — продолжу объяснение. Внутри этой слизи есть твердое образование, которое надо хитрым способом извлечь.
Убедившись, что больше вопросов нет, я слил у твари в бурдюк всю кровь, которой оказалось на удивление мало, не больше трех литров.
— А почему кровь у твари движется, ты же вырезал её сердце? — хмыкнув, спросил Торрен.
— Сердце только насыщает кровь маной и демонической энергией, а кровь движется сама, — ответил я, — у демонов совершенно другое строение тела, не забывай об этом.
Пока я разглагольствовал о демонах и иже с ним, воины уже успели найти достаточно веревок, чтобы связать разбойников, которых тут же затолкали в уже пустой рабский барак. С освобожденными женщинами уже провели беседу паладины и их временно устроили в казармах разбойников. Большинство дам рыдали от счастья и успели поведать много чего гнусно-интересного про развлечения разбойников и жертвоприношения колдуна.
— Господин, — обратился ко мне ученик Боя, после рассказа одной из бывших рабынь.
— Да? — я удивился, ведь до этого он сам не вступал в контакт.
— Позвольте мне казнить всех этих ублюдков, — голос парня дрожал от плохо сдерживаемой ненависти. Взгляды Родигеса и Торрена говорили мне о том, что они с радостью разделят бремя палачей.
— Прошу простить нас, — извинился я перед паладинами и Турусом, — пошли прогуляемся.
Отойдя немного в лес, я обратился к ученику:
— Зачем?
— Это неправильно, господин.
— Конечно, неправильно. Но ты думаешь церковь отпустит этих уродов? Думаю, им предстоит долгих разговор в пыточных подвалах инквизиторов, а потом славное очищение на костре.
— Но…
— А тебе стоит уметь сдерживать свои чувства. Ублюдки, от награды за свои деяния, не уйдут. И у меня, кстати, на них есть собственные планы.
Первый уже смог оседлать собственные чувства и почти спокойным голосом спросил:
— Могу я узнать какие?
— Сейчас вернемся к инквизитору и узнаешь.
Когда мы вернулись, паладины очень удачно ушли и остался только изгоняющий.
— Турус, — обратился я к нему, — что вы намерены сделать с разбойниками?
— Спрашивать их особо не о чем, — пожал тот плечами, — поэтому либо каменоломни, либо костер. Так как никаких следов демонического подчинения на них я не обнаружил, то значит, они действовали по своей воле, а значит их, наиболее вероятно, ждет костер.
— У меня есть просьба.
— И какая? — удивлено поднял бровь Турус.
— Отдай их мне.
— Зачем они тебе? Хочешь, чтобы твой малолетний палач немного расслабился? — от этих слов ученик Боя дернулся, но сдержался.
— Не провоцируй моих людей, Турус, — предупредил я.
— Ладно, больше не буду. Просто такая кровожадность не одобряется Триединым.
— Сжечь их можно, а головы посшибать нельзя, — усмехнулся я, — все это попахивает лицемерием. Но предлагаю перестать играть словами и вернуться к делу: мне они нужны.
— Я так и не услышал для чего? Пока у меня нет даже малейшей уверенности, что ты их накажешь по заслугам.
— Ты видел нежить со мной? Чтобы получить такую сильную нежить, надо проводить ритуал поднятия мертвого еще над живым человеком. Также у меня в планах стоит ряд неприятных экспериментов…
«Это еще каких»?
Я откуда знаю? Придумаю потом.
— … которые гарантировано закончатся смертью. Причем болезненной. Такое наказание тебе подойдет? На всякий случай проясню ситуацию, покупать рабов для своих целей я считаю сугубо неправильным.
— Наказание-то да, но кто отпустит им грехи перед смертью? — инквизитор усмехнулся, поймав меня в ловушку.
— Это с каких пор церковь стала отпускать грехи колдунам и их приспешникам? — я показательно удивился, — мне казалось, что эдикт патриарха Триза Второго, в котором очень четко разъяснена позиция церкви по отношения к колдунам, до сих пор действует.
— Уел, — Турус рассмеялся, — они твои. Мы их сегодня бегло допросим, если ничего интересного не всплывет, то с завтрашнего утра они твои. Договорились?
— Если они к завтра не сдохнут от твоих вопросов, то да.
— Вот и ладно, каков твой план?
— Обыскать дом колдуна, разделить золото и прочие ценности, сжечь все, что стоит сжечь, потом поужинать, переночевать и завтра с утра отправится домой.
— В общих чертах согласен, приступим?
— Да.
{Российская Империя, Святоград, Императорский дворец, один из личных кабинетов Императора}
— Итак, с делами закончили, — император отставил в сторону чашечку для кофе из тонкого фарфора, — что там с Алексеем? Ситуация не изменилась?
Ботан посмотрел на Кабана, тот слегка пожал плечами. Все эти телодвижения не укрылись от Дмитрия, поэтому он поторопил их с ответом:
— Виконт, я все еще жду ответ, — Дмитрий пристально посмотрел на Ботана.
— Даже не знаю, как сказать, — аккуратно начал тот, — с ним регулярно происходят непотные нам вещи. У него иногда отмирают части тела, просто происходит отторжение ткани, своей собственной ткани! Буквально несколько часов назад у него полностью отказал правый глаз, по всему лицу и телу массовый некроз. Реаниматор еле справляется с заживлением. Я уже подключил лучших медиков Империи, естественно, тех, которые согласились на психоблокаду. Они только разводят руками, некоторые из них настолько в тупике, что городят бредовые теории о параллельных мирах, проклятиях, грехах его рода. Один даже додумался вещать о руке Господа. Я подключил Сигмаров корпорации, но они тоже ничего не смогли придумать!
— Ваших знаменитых жнецов пробовал подключить? — спросил император после небольшого раздумья.
— Нет.
— Почему? Это же самый логичный шаг.
— Я давно с ними работаю. И уверен, что это плохая идея. Во-первых, они сейчас работают над важным проектом, так называемого псионического оружия. Во-вторых, они крайне любопытные, фактически никаких других чувств они не испытывают, поэтому если проблема с графом их сильно заинтересует, то ничем другим они заниматься не будут. И нет никаких способов их заставить. В-третьих, если они не решат эту задачку, то могут впасть в апатию на длительный срок. И тогда они еще долго ничего делать не будут. Я не готов рисковать ими ради эфемерной надежды на лучшее.
Император молча выслушал виконта, потом едва кивнул в ответ, соглашаясь с его доводами и задумался.
Повисшую паузу прервал Ботан:
— Ваше Имперское Величество, позвольте задать вопрос.
— Разрешаю, — рассеяно кивнул Дмитрий.
— Недавно я пересматривал сетевые энциклопедии о прошлом заговоре. И не нашел ни одного упоминания о клане Уральских, такое ощущение, что весь заговор провернул герцог Мнирт. А графиня, мать Сена, погибла за два года до заговора — её экранолет потерял управление и разбился.
— Если бы здесь был Алексей, то он бы усмехнулся и тоном, не предвещающим ничего приятного, предупредил тебя, что нельзя быть таким внимательным, — император отпил немного кофе и продолжил, — но я не он и отвечу. Точнее позволю ответить барону.
Кабан прокашлялся и коротко ответил:
— По прямому приказу императора, служба безопасности должна подчистить любые упоминания об участии в заговоре клана Уральских. Это все что я знаю.
— Да, действительно это мое распоряжение, — кивнул Дмитрий. — Вы знаете кто основал их род?
— Нет.
— Виктор Лазурь. Правая рука первого императора Максимилиана Кровавого. В истории его больше упоминают как Потрошителя. Он был чертовски предан империи и беспощадно жесток к её врагам. Именно он принял последнее слово из уст умирающего Максимилиана. Его потомки стали настоящей опорой нашей династии. Конечно, они всегда были склоны к излишней жестокости, но всегда были верны моим предкам.
— Но причем тут это?
— Алексей никогда не признает, но я подозреваю, что именно предательство империи заставило требовать смертной казни своим родственникам.
— Я всегда думал, что это личная месть, — Кабан против воли заинтересовался.
— Вряд ли. Барон ведь вы занимаете должность главы моей службы безопасности, — мягко попенял его Дмитрий, — Посмотрите внимательно биографию Уральского. Если внимательно анализировать его жизнь, то в глаза бросится неожиданно много удобных Алексею смертей. Если бы он так сильно желал смерти своим родственникам, то с ними бы приключилась череда несчастных, а иногда даже нелепых смертельных случаев. Уральские они такие, кровь, особенно чужую, льют, как воду.
Все немного помолчали и император продолжил:
— Поэтому я распорядился подчистить последние события. Верность для Алексея не пустой звук и мне хотелось бы оказать ему, так сказать, уважение.
