Сергей Волков - Твой «Демон Зла»: Поединок
— Все, товарищи, или господа, говоря по современному! Вот Александр Ильич, он тут хозяин, с бытовыми проблемами — это к нему! Да, охрана, прошу всех следовать за мной!
Воронцов встал, протянул оставшемуся сидеть, растерянному и жалкому в своей беспомощности Пашутину руку:
— Игорь, видимо, мы с тобой расстаемся! Надеюсь, что у тебя все будет нормально, весь этот кошмар кончится! Давай, будь здоров, удачи!
Пашутин пожал руку Сергея, молча кивнул, и Воронцов, с облегчением вздохнув, поспешил за удаляющимися вслед за Урусовом телохранителями. Нельзя сказать, что расстовался он с Пашутиным, испытывая при этом великую тоску — похожий на капризного ребенка электронщик виделся Воронцову в основном этакой нудной обузой, и Сергей подозревал, что в случае экстремальной ситуации Игорь просто хлопнется в обморок, и его придется тащить на себе в буквальном смысле.
Урусов, а следом за ним и телехранители, оказались в небольшом кабинете с тяжелой, кожаной, явно старинной мебелью. Полковник сел в кресло, закурил, и обратился к своим подчиненным:
— В целом мы с вами со своей задачей справились неплохо! Сотрудники института эвакуированы быстро и без потерь! На сегодня всем отдыхать, завтра в восемь встретимся в управлении. Всё, все свободны, автобус отвезет вас в Москву! А вас, Воронцов, я попрошу задержаться!
Сергей, оставшись в комнате один на один с Урусовым, сел в кресло и тоже закурил. Полковник посмотрел ему прямо в глаза, о чем-то напряженно размышляя, словно бы взвешивая «за» и «против», потом решительно тряхнул седыми кудрями:
— Вам, Сергей Степанович, особое, эксклюзивное, так сказать, большое спасибо! Вы тоже свободны…, ну, скажем, до среды будущей недели! Если вы понадобитесь нам раньше, мы вас вызовем! Сидите дома, отдыхайте, за своего подопечного не беспокойтесь, тут он в полной безопасности! Вы человек гражданский, поэтому прошу вас отдельно — о всех событиях сегодняшнего дня — молчок! Ваши услуги снова понадобятеся нам тогда, когда мы будем уверены, что ситуация вокруг института нормализовалась, и сотрудники могут вернуться на свои рабочие места! Всего вам доброго, идите в автобус, вас ждут!
Сергей замялся:
— А что случилось? Могу я хотя бы эту информацию… получить?
Урусов помолчал, потом сказал:
— Когда были засечены сонары, ребята из опрегруппы бросились ловить «читателей». Пришлось прочесывать весь дом, и в подвале они столкнулись и были вынуждены вступить в перестрелку с тремя неизвестными, которые извелекали из тайника оружие и взрычатку. Возможно, мы переоценили опасность, но… Береженого Бог бережет, а небереженого… Вообщем, я предложил, а директор НИИ согласился, что лучше будет эвакуировать сотрудников. Вот и все, пока. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?
Сергей кивнул.
— Ну, тогда, до свидания, идите, автобус ждет!
Сергей пришел домой достаточно поздно — оказалось, что с Расщупкиным они живут на соседних станциях метро, и Николай согласился попить пивка после трудного дня в небольшом полуподвальном барчике с озорным названием «Глубокая глотка».
Они взяли по кружке пива, вареных креветок, и уселись в углу, в стороне от стойки, за небольшим, стилизованным под пивную бочку, столиком. Сергей залпом выпил половину кружки, разделал креветку, пожевал, поймал на себе внимательный взгляд «оо-шника».
— Что, Серега, перенервничал? — спросил тот, закуривая.
— Есть маленько! — кивнул Воронцов, снова отхлебнул из кружки — пиво, светлое и ароматное, пьянило слабо, и это было даже хорошо, Сергей чувствовал — начни он сейчас пить по серьезному, напился бы быстро, и что назывется, «до соплей».
— Зря они это все затеяли, с эвакуацией! — продолжал между тем Расщупкин: — Если у тех гадов даже «гэбэшные» лазерные сонары есть, а это аппаратура, уровень доступа к которой очень высокий, я например, не имел права на получение сонара для оперативной работы, так вот, я думаю, что они найдут эвакуированных ученых в два счета! Ты понимаешь мою мысль?
Сергей кивнул, тоже закурил, посмотрел на тусклую лампочку висящей над столом бра, и осторожно спросил:
— Коля, а у вас, ну, в вашем отделе, я хочу сказать, вообще-то хоть какие-то версии есть на счет того, кто это, и зачем они все это делают? Вы-то должны что-нибудь понимать — все же Урусов в основном набрал в отдел только «своих»!
Расщупкин усмехнулся:
— Понимаешь, Серега… Версий масса, да только это все — «пустышки»! Я могу точно сказать только, что это, во-первых, не иностранные разведки, во-вторых, не криминал, и в третьих, не инопланетяне и прочая чертовщина!
— Что же остается? — ошалело спросил Воронцов: — Я не инопланетян имею в виду, а эти, разведки и криминал! Если не они, тогда кто?
— Дед Пихто! Что ты меня спрашиваешь! Я же сказал — хрен его знает… — Николай выглядел раздраженным, и Сергей подумал, что они все там, в «ОО», уже, наверное, «голову сломали», пытаясь разгадать эту загадку.
Однако Воронцов решил вытянуть из приятеля все сведения, и поэтому задал следующий вопрос:
— Ну, а сам-то ты склоняешься к какой-нибудь мысли?
— Склоняюсь! — быстро сказал Расщупкин, взял свою пустую кружку, подхватил Воронцовскую, тоже пустую, и ушел за пивом. Вернулся он минут через пять, сел, сделал длинный глоток и продолжил, словно бы и не уходил:
— Я склоняюсь вот к чему: кому-то очень нужно для достижения своих, непонятных мне пока целей заполучить реализованный в металле и программном обеспечении проект, над которым сейчас работает институт! Или не весь проект, а по крайней мере его часть!
— А почему обязательно — «непонятных»? — удивился Воронцов.
— А ты что, хорошо понимаешь, для чего можно использовать экологические поглотители? — в свою очередь удивился Расщупкин, потом вдруг спохватился: — Так ты же ничего не знаешь!
Воронцов оживился, ухватил Николая за рукав:
— Колька, расскажи! А то я, как слепой кутенок!
Расщупкин отпил из кружки, посмотрел на Воронцова, покачал головой, потом сказал:
— В шестидесятые годы в Северном Казахстане проводились опыты по дистанционному воздействию на человеческий мозг… Тогда ничего не получилось, физики действовали практически наощупь, и кроме нескольких десятков несчастных, случайно пострадавших от этих опытов, и оставшихся инвалидами на всю жизнь — они стали постоянными пациентами психиатрических клиник с диагнозом «органическое повреждение центральной нервной системы», никакого результата получено не было. В семидесятые для борьбы с диссидентами КГБ использовало кое-какую аппаратуру, с помощью которой можно было организовать так называемый «Гулаг на дому»… И вообще, постоянное электро-магнитное излучение, в поле которого мы с тобой, и ещё миллионы людей живут всю свою жизнь, оказывает на живые организмы очень сильное влияние… Ну, и во всем мире «научники» ищут способы бороться с этой дрянью…
Расщупкин вдруг словно очнулся, решительно отставил недопитую кружку, хлопнул ладонью по столу:
— Извини, Серега, больше я не могу тебе сказать! Я и так чуть было не нарушил подписку о неразглашении, хотя и знаю совсем немного… Вообщем, извини, не могу!
Сергей внимательно посмотрел в глаза Расщупкина, и понял — не может, и не скажет!
Посидели ещё немного, поговорили о всякой ерунде. Какая-то отчужденность, возникшая было, исчезла, но неприятный осадок у Воронцова остался.
Допив вторые кружки, приятели распрощались и отправились по домам. Катя, не совсем остывшая от вчерашней размолвки, встретила Сергея холодно, а когда заметила, что муж «принявши», вообще поджала губы и ушла из кухни в комнату.
Воронцов не стал ничего говорить, вяло пожевал макароны с тертым сыром, приготовленные женой, попил чаю, помыл посуду, выключил на кухне свет, а в комнате, уже раздевшись, сухо сказал:
— На моего клиента сегодня ночью было совершено покушение, к счастью, неудачное. Я безумно устал за день, и мне очень неприятно, что ты сердишься на меня!
Катя промолчала, отвернувшись к стене, только вздохнула, Воронцов тоже больше ничего не стал говорить, лег, и почти мгновенно уснул. Завтра он был свободен, и решил повидаться с Борисом, поговорить, отвести душу с давно не виденным другом…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
«…И се: равнину оглашая,
Далече грянуло: «Ле хаим!»…
Устное народное творчествоБорис знал о Воронцове все. Знал даже то, чего Сергей не рассказывал ни Кате, ни своему начальству из «Залпа», ни кому другому. И поэтому Воронцов мог рассказать ему все, не опасаясь, что информация уйдет куда-то дальше…
С тех пор, как Сергей начал работать в НИИЭАП, друзья почти не виделись, но связь поддерживали, благо, в машину Бориса фирма установила радиотелефон, и теперь разыскать его днем Воронцов мог без особых проблем.
