Игорь Пронин - Пираты. Книга 2. Остров Паука
— Капитан Дрейк! — крикнула я во избежание недоразумений. — Обмен не состоится. Вы, может быть, немного расстроены, но не советую стрелять со злобы — я вас тогда вдобавок ко всему еще и потоплю! Счастливо добраться до Англии, прощайте!
Дрейк несколько секунд недоуменно смотрел, как мы отплываем, потом полез в карман. Последние слова, которые я от него услышала, были витиеватыми проклятиями.
— И все-таки вы его отпустите? — разочарованно протянул Бенёвский. — Странно. Теперь, когда он показал свои худшие черты характера и все козыри у нас на руках…
Я устала от этого человека. Ведь сказала уже не раз, что «Золотая лань» продолжит свой бег. Почему он решил, что я могу передумать? Это раздражало, особенно после сегодняшнего, не самого простого дня.
— Полковник, вы же знаете, что Дрейк вернулся в Англию с огромной добычей. Зачем вы-то хотите изменить историю? Только ради денег?
— Мне плевать и на деньги, и на ту историю, что случилась помимо меня и моей будущей Республики, — обиженно ответил он. — Это — ошибочная история! Но я все исправлю, и никто не сможет мне помешать.
— У меня уже руки чешутся посадить вас с товарищами в шлюпку, дать бутылку рома на всех вместо воды и посмотреть, как вы там будете строить свою Республику! — я и правда вскипела. — Не суйтесь под горячую руку. Дойдет дело и до вас.
Я пошла было прочь, но поляк заступил мне дорогу.
— Дельфин! Он понадобится мне, чтобы привести корабль в бухту тамплиеров!
На счастье Бенёвского, между нами втиснулся Дюпон.
— Кристин сама найдет дорогу до мыса Доброй Надежды, — удивительно вежливо сказал он. — И ей, как моряку, дельфин поможет куда лучше, чем вам. Сказано же: подождите. Дойдет дело и до вашей бухты.
«Еще как дойдет! — подумала я. — Можешь сколько угодно играть в свои шахматы, но я-то играю в кости. И мне, как всегда, везет!»
Успокоенная этой мыслью, я крикнула Руди, чтобы приготовил мне все для умывания, и отправилась в каюту. Приятно иметь личного камердинера.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Свобода и скука
Погода стояла прекрасная. А какой ей еще быть, на шее у капитана висит волшебная фигурка дельфина, и капитан никуда не торопится? Я хорошо выспалась и вышла на палубу немного ленивая. Вот почему не стоит слишком часто хорошо высыпаться все становится слишком приятным, и ничего не хочется. На баке парни развлекались с японским луком, прихваченным с «Венесуэлы». Клод, само собой, уже научился неплохо из него стрелять и объяснял, как это делается, остальным. В качестве мишени использовался пустой бочонок, расстояние совсем маленькое, но все равно время от времени стрела улетала в море. Тогда все хохотали, орали и вообще вели себя как придурки. Редкий случай пираты веселились без рома. Которого, впрочем, осталось совсем немного.
Ко мне подошел Джон, выискивая что-то в кармане.
— Вчера забыл тебе передать… — он вытащил почерневшую, прогоревшую насквозь трубку. — Вот, это Мерфи просил передать. На память. У них табака все равно не осталось, да и не может он уже курить. Сказал, что-то с легкими.
— Вот и его скоро не станет… — Я взяла подарок и будто почувствовала тепло рук старого Джека. — Я звала его к нам. Он не пошел.
— Когда мы стояли там, рядом с Дрейком на палубе, он спрятался с мушкетом за якорной лебедкой. Думаю, если бы моей жизни угрожала опасность, Мерфи вмешался бы. А еще он мешал в тебя стрелять, когда ты выпрыгнула за борт, — Джек напустил на себя такой вид, словно на похоронах речь произносил. — Он просил передать тебе: научись прощать людей. Джек сказал, что к старости понял: надо принимать людей какие они есть, со всеми их слабостями. Не надо требовать от людей быть ангелами. Просил передать тебе.
— Да я вроде бы никогда к людям, как к ангелам, не относилась, — я и в самом деле не совсем поняла, что Джек имел в виду.
— Или он понял, что Дрейк, хоть и национальный герой, а все равно человек со слабостями? Ну, сам видишь, я на него зла не держу, а то плавал бы он сейчас кверху пузом.
— Вот-вот… — Джон разволновался и рукавом утер пот. — Понимаешь, слабости — они разные. Кто-то кролика зарезать не может, потому что жалко. А кто-то наоборот, режет почем зря людей, как кроликов, потому что не видит в этом ничего особенного. Если бы я погиб там, на «Золотой лани», то тебе все равно надо было бы отпустить Дрейка. Какой он ни есть, а хороших сторон у него больше, и глядя со стороны…
— Заткнись! — все настроение мне этот шотландец испортил.
— Я никогда не прощу тех, кто тронет моих друзей, и ты это отлично знаешь. Ты, конечно, можешь поступать иначе, это твое дело. Буду теперь знать: ради высших интересов мистер Мак-Гиннис может позволить прикончить меня прямо у него на глазах и пальцем не пошевельнет.
— Нет, я просто хотел сказать, что…
— Уйди с моих глаз!
Я отпихнула рулевого от штурвала и заняла его место, просто чтобы хоть чем-то заняться. И сразу занозила руку: наш плотник Бен, видимо, занимался починкой, пьяный вдрызг.
— Руди! Где этот безрукий прощелыга?!
— Это я делал, капитан… — Руди выскочил у меня из-за плеча и с ужасом уставился на мою руку. — Простите, у меня инструментов не было! Давайте я вас перевяжу!
— И ты тоже уйди с моих глаз! — не хватало еще из-за пары капель крови меня в постель укладывать. — Тебе что?
Ко мне, улыбаясь во весь рот, ковылял Роберт. В отличие от Руди, Роб никогда не подлаживался под мое настроение. Но не потому, что не хотел, а потому что не умел совершенно. Вот и теперь не догадался, что я не в духе. Я ему даже морду злую состроила — все равно не догадался. Так и подошел, улыбаясь.
— Ты чего ладонь облизываешь? Сухари кончились? Кристин, дай кобру! Мы с Моррисоном поспорили, что я не рискну пулю себе на голову положить. Давай, Клод собьет!
— А без кобры — испугался, что ли?
— Ну… — улыбка с лица Роба сползла, теперь он удивился. — Конечно, испугался. Клод, стрелок хоть и отличный, но с луком никогда не охотился.
— Так пусть мушкет возьмет! — сегодня все как сговорились меня доставать. — И зачем вам кобра? Надо, чтобы все по-честному. Уж в лоб так в лоб. Зато весело, правда?
Роберт погрустнел.
— Ну, не хочешь давать — не давай, ты капитан. Скажи хоть, почему.
— Потому что кобра — не игрушка для идиотов! — взорвалась я. — Потому что если что-то пойдет не так, у меня станет на двух друзей меньше! Потому что того, кто останется жив, я сама пристрелю!
Мои крики заставили команду немного зашевелиться — кто-то занялся приборкой, кто-то вернулся к штопке парусов. Роберт тоже предпочел побыстрее найти себе какое-то занятие, а его место решил занять Клод.
— Ты что раскричалась, Кристин? Надо же разобраться с этим предметом.
— Нечего там разбираться! Даешь такую кобру ребенку, и он начинает стрелять лучше тебя, без всякой учебы, — у Клода вытянулось лицо, и это доставило мне удовольствие. — Да, да! И все твои фокусы со стрельбой теперь никому не нужны, их может повторить каждый.
Ветер понемногу прижимал нас к берегу. Я ничего не имела против — все равно припасы надо пополнять. Прежде всего, надо позаботиться о воде, а значит, ищем русло реки. Примерно в районе полудня на горизонте появились далекие горы, я впервые в жизни приближалась к африканскому берегу.
— Дым! — вдруг закричал марсовый. — Дым впереди по левому борту!
Я уже привычно отыскала глазами Бенёвского и поманила к себе. Мне досталась от отца отличная подзорная труба, но этот бинокль… В очередной раз подумалось, что давно надо найти повод и отобрать его совсем.
Спустя час все стало ясно. Некие веселые ребята под португальским флагом хорошо порезвились в туземной деревушке. Деревушка теперь весело догорала, на берегу трясли копьями какие-то оборванцы, а весельчаки как раз выбрали якорь и правили в открытое море, делая вид, что нас не замечают. Я вернула Бенёвскому бинокль.
— Джон, курс наперерез!
— Послушайте! — Бенёвский, вот кто этим утром еще не выводил меня из себя. — Послушайте, капитан! У нас есть важное дело, великая цель. Неужели вы собираетесь тратить время на пиратство? Я еще понимаю — «Золотая лань», огромная добыча была у нас в руках! Но эти бедняки не сделают вас богатыми! Тем более, я вижу реку, а у нас кончается вода!
— Вот именно! — устало подтвердила я. — И португальцы там не просто у костров погреться решили. У них на борту сейчас есть и бочонки с водой, и припасы, какие они смогли тут найти. Все уже готово, надо только взять.
Бенёвский нахмурился, но Устюжин положил здоровую руку ему на плечо и что-то зашептал на ухо. Слава богу, хоть этот быстро оставил меня в покое. Скоро мы подошли ближе и я разглядела название этой каракки, или как ее там: «Дон Жуан ди Кастру». Хотя правильнее, наверное, «Каштру» — не знаю, не сильна в португальском. На палубе, понятное дело, вовсю шли приготовления к бою.
