Иван Нефёдов - Чародейский Источник
– Я в порядке.
Она помолчала, потом сказала:
– Ваня…
– Что?
– Ты убил мантикору.
– Чего я убил?
– Мантикору, – Альда указала на мертвую тварюгу.
– Ну и что?
– Ее невозможно убить… Она движется со скоростью мысли.
Я посмотрел на мерзкую мантикору и хмыкнул.
– Значит, мои пули движутся быстрее мысли.
Альда пристально посмотрела мне в глаза, и в ее взгляде я прочел что-то, настолько теплое и волнующее, что сердце мое забилось, словно маршевый двигатель ховера.[7]
Я помог ей подняться, отряхнул и спросил:
– Так значит, это и есть та самая страшная беда, о которой ты говорила?
– Да. Импов убивать нельзя. Они созданы магией и прокляты с рождения. Убив их, ты как бы вызываешь проклятие на себя. Насколько я знаю, оно каждый раз – разное… Нам досталась мантикора.
– Да. Которую я успешно замочил.
Альда ничего не ответила. Я помог ей забраться в седло и посмотрел на компас. Тот заработал, стрелка больше не вращалась, что меня очень обрадовало. Оказалось, что мы здорово отклонились от маршрута, так что теперь план-максимум у нас – выйти на первоначальный курс.
Мы поехали вперед, оставив позади мертвого импа и мантикору. И по пути я размышлял о том, что мне все меньше и меньше нравится местная фауна.
* * *На следующий день, ближе к вечеру, мы выбрались на огромную поляну, посреди которой раскинулось живописное кладбище в готическом стиле. В центре кладбища стояла часовенка с каким-то странным скособоченным крестом наверху. Альда, увидев кладбище, остановила коня и огляделась, а я в этот момент пытался сообразить, откуда посреди огромного леса появилось кладбище, ведь, судя по словам Альды, городов тут нет.
– Ты это место знаешь? – спросил я у своей попутчицы.
Она покачала головой. Значит, мы еще не вышли на знакомую Альде территорию. Ничего, разберемся.
Я на всякий случай включил боевой режим, сказал Альде, чтобы она оставалась на месте, и отправился к часовенке, логично рассудив, что, если там кто-нибудь живет, нам подскажут дорогу. По пути я рассматривал надгробия, которые были, как полагается – серые, заросшие мхом, щербатые, с неразборчивыми надписями, в общем, они напоминали декорации фильмов ужасов. Правда, на каждой был нацарапан номер, что меня несколько удивило. Я как раз проходил мимо могилки 36, когда услышал крик Альды:
– Ваня! Сзади!
Я резко повернулся и оказался лицом к лицу с полуразложившимся трупом. Он шел ко мне, клацая гнилыми желтыми зубами и протягивая свои полуразложившиеся конечности. За его спиной из земли выползала еще парочка зомби.
Я, честно говоря, растерялся. Никогда в жизни не видел оживших мертвецов. Зрелище, конечно, крайне неприятное и ужасно неопрятное, но все-таки интересное. Больше всего меня интересовало, как эти штуковины устроены, и кто ими управляет. То, что это куклы, я не сомневался, потому что в оживших мертвецов, разумеется, не верил.
Кроме того, я знал, что зомби (даже если они настоящие) все равно моему СИЧУПу сделать ничего не смогут, поэтому спокойно разглядывал гнилые трупы, которые каким-то неведомым образом шли ко мне, покачиваясь из стороны в сторону и клацая зубами.
Первый зомби подошел ко мне вплотную и начал скрести своими костяшками по броне скафандра, видимо, пытаясь добраться до моего жаркого, живого, трепетного сердца. Я же, в свою очередь, пытался разобраться, как это чучело устроено, и где спрятаны механизмы, приводящие его в действие. Поэтому я начал копаться у него в полуразложившейся груди, собираясь рассмотреть его устройство поближе. Зомби же, видимо, не ожидал такого хамского поведения с моей стороны, поэтому начал что-то скрипеть (видимо, матерное) и цепляться за мои руки.
Через некоторое время я в растерянности замер, потому что никаких механизмов внутри зомби не обнаружил, зато испачкал свой скафандр слизью и гноем, которые выглядели вполне натурально. Пока я соображал, каким макаром эти спецэффекты двигаются, другие двое зомбей успели до меня доковылять и тоже принялись скрестись о мою броню.
Только я собрался плюнуть на все, поверить, что это настоящие мертвецы и изрешетить их из своих пулеметов, как сзади раздался воинственный крик, и что-то черно-белое прошмыгнуло мимо меня. В воздухе засвистела-замелькала длинная палка, на набалдашнике которой что-то сверкало и искрилось, и через некоторое время все зомби валялись на земле в полуразобранном состоянии.
А я смотрел на бледнолицего, белоголового паренька неприметной внешности, который стоял напротив меня, опираясь на здоровенный посох с желтым набалдашником. Паренек оправил свой черный изношенный балахон, посмотрел на меня глазами отравленной наркотиками коровы и печально улыбнулся.
– Вы в порядке? – поинтересовался, наконец, он.
– А что, не видно? – доброжелательно улыбнулся я в ответ.
Паренек смерил меня взглядом и кивнул. Выглядел я, наверное, недурно, хоть и был перепачкан в слизи и гнили.
– Меня зовут Фейсс. Я некромант, – сказал паренек. – Рад, что зомби вас не покалечили.
– Они и не могли меня покалечить, – буркнул я, не удосужившись узнать, что такое «некромант», и махнул рукой Альде.
Та подъехала, опасливо озираясь по сторонам, видимо, боялась, что из могил повылезают другие мертвяки. Наивная. После короткой сцены знакомства, Фейсс улыбнулся и сказал:
– Не хотите ли зайти ко мне в гости, выпить чашечку эля? У меня есть настоящий, гномий.
Я вспомнил вкус эля, который мы с Кральдом попробовали в Блуниле, и согласно кивнул, но Альда почему-то хмуро качнула головой.
– Простите, – сказала она, – но нам надо ехать дальше.
– Да брось ты, – я развел руками. – Мы же никуда не спешим. Посидим тут немного, попьем эля, Фейсс нам наверняка потом дорогу покажет.
Альда с сомнением поджала губы, но долго моему обаянию противиться не могла, а потому согласно кивнула.
– Вы заблудились? – участливо поинтересовался некромант.
– Слегка, – улыбнулся я.
– Проходите в дом, – сказал Фесс, прислонив свой посох к одному из надгробий. – Мне нужно тут навести порядок, но скоро я к вам присоединюсь.
Мы с Альдой отправились к часовенке, я обернулся и с изумлением увидел, что Фейсс собрал шевелящиеся останки зомбей и поволок их к могилкам, откуда они вылезли. На фига ему это, я не понял, но решил, что потом обязательно спрошу.
Свет в часовенку проникал через единственный витраж, на высоченных подставках горели толстенные черные свечи, так что в помещении царил таинственный полумрак. Пыль повсюду, паутина на балках, какие-то геометрически фигуры на полу и стенах, все это придавало часовенке мистический вид, и я подумал, что Фейсс специально поддерживает здесь подобный бардак, чтобы произвести на гостей нужное впечатление. А может, он просто ленивый и ему влом убираться.
Там, где по идее должен был находиться алтарь, возвышался здоровенный черный стол, вокруг которого стояли черные стулья. На столе лежала черная скатерть, а у стены стояла громадная черная бочка. Я огляделся, ожидая увидеть еще черный гроб на колесиках, но, как ни напрягался, гроба не заметил. Возможно, он спрятан где-нибудь в подвале…
Как вы сами понимаете, все это готическое убранство на меня не произвело никакого впечатления. Зато Альда явно испытывала трепетный ужас, и это меня безумно веселило. Особенно громко я смеялся, когда подкрался к ней сзади и ущипнул за попку, а она завизжала и подпрыгнула. После этого она на меня обиделась и некоторое время молча дулась. Но мне все было по фигу, у меня было хорошее настроение, поскольку внезапно на меня снизошла уверенность, что жизнь налаживается.
Сзади скрипнула дверь, и вошел Фейсс, таща подмышкой свой громадный посох.
– Проходите, присаживайтесь, – сказал он, указав на стулья, и мы последовали его совету.
Фейсс засуетился, достал откуда-то кубки, деловито выдул из них пыль, а затем налил в них темную жидкость из громадной черной бочки. Передав кубки нам, он сел за стол и благожелательно улыбнулся.
– Ну, за знакомство, – сказал я, поднимая свою чашу.
Альда пить не спешила, я это заметил и понял – она опасается, что Фейсс нас отравит. Паренек же, как ни в чем не бывало, уделал половину кубка и причмокнул. Я многозначительно поднял брови, посмотрев на Альду, мол, «дурочка, а ты боялась», и залпом осушил кубок. Эль у Фейсса оказался значительно крепче, чем в трактире Блуниля. Язык защипало, внутри разлилось приятное тепло. Я ухнул и одобрительно закивал головой.
Конечно, на столе не хватало закуски, но мне показалось, что просить Фейсса принести что-нибудь поесть, выглядело бы некрасиво. Да и, учитывая обстановку, мне что-то не хотелось заплесневелых или затянутых паутиной продуктов.
– Фейсс, ты чем занимаешься-то? – спросил я, пока паренек вновь наполнял мой кубок.
– Некромант я, – ответил Фейсс.
– Это я и в первый раз слышал. А занимаешься-то чем?
