Роман Афанасьев - Вторжение
Я был польщен. Оказывается, про меня стали складывать легенды. Алекс просветил меня. Легенды были разные, в одних я выглядел лопухом, потерявшим тело, в других – крутым магом-путешественником.
Тут уж мне не удалось отвертеться – пришлось рассказать Алексу кое-какие подробности. Потом рассказал и про нападение. Эту историю он знал – всех аналитиков с ней ознакомили, чтобы делали выводы. Тут уж я выглядел точно как лопух. Нарушил приказ, вернулся на проваленную явку… Хорошо, что хоть никто не пострадал, кроме меня. Самый интересный момент этой истории, по словам Алекса, был удар молнией. Такого не встречалось с самого закрытия Астрала. Получается, что альвионцы, переносясь на Землю, все же сохраняли кое-какие возможности. Вспомнив свой туннель, я предположил вслух, что альвионцы сохраняют канал связи со своей реальностью. Алекс сказал, что это вряд ли, иначе они нас давно бы в порошок стерли.
Алекс рассказал мне о работе аналитиков, и я, кажется, стал понимать, что к чему. Потом я забил трубочку, ту самую, из-за которой чуть не лишился жизни, и мы стали говорить о компьютерах.
Кстати, Алекс оказался некурящим. Сначала он напрягся, когда я собирался закурить, а к концу дня уверил меня, что дым от трубки и дым от сигарет – это две большие разницы. И что сигаретный дым он не переносит, а вот дым из моей трубки можно терпеть.
Сошлись на том, что я буду курить в кабинете только трубку…
Вечером, часам к семи, пришли Стас и Гена. Группа была в сборе.
II
Стас собрал нас в своем кабинете. Когда мы расселись за овальным столом, он представил нас друг другу. Хотя мы и так уже перезнакомились, эта процедура придала собранию официальный характер. Потом Стас толкнул речь. Признаться, такого я от него не ожидал. Конечно, он не молчаливый, как Геннадий, но все-таки и не Кирилл. Говорил Стас четко, уверенно, увлеченно. Рубил рукой воздух и прямо-таки сверкал глазами. Как и раньше, он напомнил мне комсомольского вожака. Да, не зря его назначили руководителем группы.
Говорил он о многом. Прежде всего подчеркнул, что мы – команда, что работаем ради одной цели – помешать альвионцам захватить наш мир. Ну и, конечно, чтобы вернуть Астрал. То, что альвионцы начали захват, он не сомневался, а мне, признаться, это показалось не очень здравой мыслью. Мне было пока непонятно, зачем альвионцы так себя ведут, но захват реальности я представлял себе по-другому.
А Стас все продолжал. Он вещал о том, что мы будем держаться друг за друга, что мы будем делать свое дело и типа жизнь за это отдадим. Тут у меня возникло какое-то странное ощущение. Речь была явно написана в Центре, она просто сочилась идеологической накачкой. Я даже почувствовал себя обиженным – меня что, за дурака принимают? Почему мне впаривают уже порядком подгнившую речь, которая, видимо, предназначена для шестнадцатилетних юнцов? Алекс и Гена слушали спокойно, иногда кивали. Неужели они верят во все эти красивые песни? В этот лубок о равенстве и братстве во всем Астрале? Ведь Астрал – это сфера интересов сотен лиц! Это и оружие, и рычаг влияния, и черт знает что еще! Тут никогда не будет светлого будущего, тут не будет чисто-белых и чисто-черных – все измажутся в дерьме по уши. И в крови.
В этот момент Алекс поймал мой взгляд и ободряюще подмигнул – мол, не грузись. У меня отлегло от сердца. Кажется, не все так плохо. Может, такую речь положено читать всякий раз при образовании новой группы?
Стас между тем окончил политизированное вступление и перешел к конкретике. Тут наконец я узнал, чем мы будем заниматься.
Нашей первоочередной задачей являлось патрулирование. Патрулировать будем двойками – аналитик и оперативник. Аналитик выступает поисковиком – ищет альвионцев по аурам, оперативник служит для подстраховки и для, как выразился Стас, «физического воздействия». Как я уже понял, оперативники были очень слабыми магами или вовсе ими не были. Аналитики, как правило, наоборот. Таким образом, получалось, что аналитики были, образно выражаясь, глазами патруля, а оперативники – мышцами. В зону нашего патрулирования входили Белорусский вокзал и прилегающие территории. Кроме того, мы должны были дежурить и в других районах Москвы, подменяя своих коллег. Народу было немного, весь город охватить не получалось, поэтому патрулировали наиболее людные зоны.
После того как аналитик засекал альвионца, он его показывал оперативнику, и уже тот осуществлял слежку. Из данных, добытых оперативником, аналитик же составлял на альвионца досье и передавал его в Центр. А уже там решали, что с этим альвионцем делать.
Это было основной задачей группы. Но существовали и другие дела. Аналитики работали с поступающей информацией, разбирали ее, сортировали, передавали в Центр. Кроме того, мы с Алексом, например, работали с Интернетом. На аналитиков также возлагалась задача по охране полученных данных и по их безопасной передаче в Центр.
Оперативники принимали участие в общих боевых операциях, им поручали ликвидировать «подопечного», если такое решение принимал Центр.
Как я понял, все оперативники были в прошлом бойцами спецподразделений или военными.
Мы поделились на двойки. Стас сказал, что сначала будем патрулировать так – Гена и Алекс, Стас и я. Потом где-нибудь через полмесяца поменяемся, чтобы посмотреть, кто с кем сработается.
Тут же, так сказать, не отходя от кассы, Стас выдал задание на завтра. Гене и Алексу предписывалось патрулировать Белорусский вокзал и прилегающую площадь. Мне следовало заниматься текущими делами – поиском и анализом информации. Стас же оставался руководить и «вообще на подстраховке».
После этого Стас объявил собрание законченным и распустил всех по домам. Гена и Алекс, попрощавшись, ушли – они жили в Москве. Я собрался в свой кабинет, чтобы попить на ночь пивка и поиграть в Героев Мечей и Магии, но Стас попросил меня задержаться.
Я сел обратно за стол, понимая, что меня, скорее всего, ожидает большая взбучка. Я давно ее ждал.
Стас устало потер ладонями виски.
– Игорь, – сказал он, – нам нужно серьезно поговорить.
– Слушаю, – отозвался я, запуская руку в карман. Трубка, табак, топталка – все при мне. Обожаю жилеты со множеством карманов, в них столько всего помещается!
– Игорь, мы с Кириллом не хотели тревожить тебя до полного выздоровления. Но вот ты здоров, и наша группа начинает работу. Так что этот разговор необходим.
– Давай, давай, – подбодрил я его, набивая трубку. В принципе я догадывался, о чем пойдет речь.
– Послушай, Игорь, тогда, в тот день, на лестнице ты повел себя безответственно. Просто чудо, что ты остался жив.
– И за это надо сказать спасибо тебе. Спасибо.
– Подожди, – оперативник заметно смутился, – так поступил бы каждый, ведь мы же команда.
– Все равно спасибо, ты же мне жизнь спас!
– Ну, в следующий раз ты меня спасешь. – Стас улыбнулся. Потом он откашлялся, согнал улыбку с лица. – Так вот я о чем. Игорь, ты не выполнил приказ. Конечно, я тогда не был твоим непосредственным начальником, но все же я был старшим. В дальнейшем такое поведение недопустимо, ты сейчас работаешь в группе и своим безответственным поведением можешь поставить под угрозу чужие жизни.
Как по писаному. Господи, мне кажется порой, что всем начальникам вживляют в голову какие-то чипы. Они превращаются в нудных роботов, образ мышления меняется, и вообще они становятся какими-то деревянными.
– Прошу тебя, – продолжал Стас, – в дальнейшем четко выполнять мои указания и указания Геннадия. Здесь, в офисе, можно еще поспорить и повалять дурака, но на выезде, во время операции, будь добр беспрекословно исполнять команды. Понимаешь, это не прихоть, это необходимость. Планируя операцию, я должен точно знать, кто что делает, чтобы видеть ход ее развития. Ты же вел себя как мальчишка.
Тут он прав. Я действительно вел себя как дурак. Ломанулся в квартиру, за трубкой… Как-то не подумал, что за ней можно было вернуться позже.
– Ты меня слушаешь? – осведомился Стас.
– Да-да, – отозвался я, – извини меня, Стас. Я так долго был один, что привык полагаться только на себя и на свои мысли. Извини, я буду работать в команде. Постараюсь.
– Ну и отлично! – Стас хлопнул ладонями по столу. – Признаться, мне было довольно тяжело заводить этот разговор. Кирилл хотел взять его на себя, но все-таки это обязанность непосредственного начальника. Надеюсь, ты все поймешь правильно.
– Все нормально, – утешил его я, – я все понимаю. Действительно виноват, но постараюсь исправиться.
– Ну, раз все в порядке, тогда до завтра. Я подойду в восемь, как всегда.
Стас поднялся из-за стола, но я не спешил уходить.
– Погоди, Стас, есть еще одно серьезное дело, и, кажется, сейчас самое время для него.
– Что случилось? – Стас насторожился. По его лицу скользнула странная тень обеспокоенности, но тут же пропала.
