Юрий Иванович - Оскал фортуны
– Все верно. – Король как-то странно вздохнул и покосился на дочь: – Да только кое-кто самовольно решил выступать в роли посыльного. Потом и другие к шлюпкам подтянулись, поэтому пришлось самому все держать под контролем.
– Самому – оно, конечно, интересней, – согласился Менгарец, наклоняясь к уху своего венценосного друга. – Только вот и приказать мог, – зашептал он совсем тихо, – лучше бы Роза на берегу осталась.
– Ай, что теперь уже говорить! – с некоторой досадой воскликнул Гром, но сразу озабоченно нахмурился: – Отыскали в проливе что-то опасное?
– Пока ничего конкретного, но на обратном пути я заметил на глубине около десятка странных рыбин.
– Большие?
– Ну… можно сказать, солидные. Мне-то ведь с большой высоты не разобрать, хотя я уже к посадке готовился. Приблизительно метра четыре длиной, может, и все пять. Тени были переливчатые из-за бликов и отражений. Из воды непонятные создания тоже не выпрыгивали.
– Диковинные рыбины, никогда о таких не слыхивал, – протянул король, пожимая плечами и осматривая окружающие их водные просторы. – Может, тебе показалось?
– Да нет, не показалось. Хотя сверху не рассмотришь, что это: плоские черви или толстые змеи. И вполне может случиться, что эта рыбка не обитает у твоего побережья. Поэтому обязательно поспрашивайте о ней у местных жителей, и особенно у подданных княжества Орикс и королевства Роцаги. Вдруг окажется, что именно там они и водятся.
– Возьмем на заметку, – пообещал Гром. – А теперь поторопимся на берег.
Короткое прощание, зазвучали отрывистые команды, и монарх Чагара стал спускаться в свою шлюпку первым. Тогда как Роза решительно оттянула Менгарца за рукав в сторону и стала с ним интенсивно перешептываться:
– Ты почему мне ничего не сказал о том, что остаешься на кораблях?
– Извини, но сейчас я еще с большей уверенностью могу заявить, что поступил правильно.
– Это уже позволь мне самой решать! Мне бы здесь понравилось, уверена!
Виктор воровато оглянулся на стоящего невдалеке генерала и зашептал с просительными нотками:
– Ну пойми, на этих кораблях совершенно никаких условий проживания и нормального быта. Мне самому приходится делить крохотную каюту с адмиралом Ньюцигеном, и это считается роскошью. Ни помыться, ни переодеться, ни выспаться как следует. Мне бы только и пришлось, что ограждать твое высочество от грубой ругани и неприемлемого для твоего положения образа жизни. Меня бы совесть заела от таких явных неудобств. И когда бы я, по твоему мнению, занимался делом?
Принцесса милостиво позволила себе улыбнуться:
– Раз ты так переживаешь о моем быте, то соизволь построить новый флагман, который будет отвечать требуемым нормам.
– Для тебя – все что угодно! – горячо заверил Виктор. Но, получив еще одну улыбку, не смог удержаться от мелкой пикировки: – И строительство большого корабля я буду считать исполнением твоего второго желания.
– Э-э нет, ваша святость. – Роза хоть и приняла шутливый тон, но смотрела строго и требовательно: – Ты еще первое мое желание не выполнил. Только после него ты узнаешь второе. Понял?
– Извините, погорячился. – Он был готов соглашаться на что угодно, лишь бы девушка не капризничала и отправилась на берег. – Готов дождаться и исполнить все ваши указания.
– Вот бы все мои подданные были такими покладистыми. – Принцесса собралась двигаться к борту, но все-таки не удержалась от короткой жалобы: – Меня эта трофейная дамочка уже доводит до белого каления своим поведением. И без тебя мне очень неспокойно. Так что сам делай правильные выводы.
Не дожидаясь ответа, она прошагала к открытому участку борта и стала спускаться по приставной лестнице. Тогда как Менгарец теперь оттянул от борта генерала:
– Тербон, что там происходит с этой наложницей?
– Кажется, они сразу невзлюбили друг друга, – с горечью заговорил тот. – Причем именно Маанита является зачинщицей всех конфронтаций. Но хуже всего, что она начинает все больше влиять на его величество. Сегодня с утра бывшая наложница Гранлео даже присутствовала на военном совете. Все были поражены, а король делает вид, что все так и надо, и не хочет ни к кому прислушиваться.
– М-да! Только этого нам не хватало, – расстроился Виктор, уже сожалея, что не оставил Розу на борту. – Но ты тем более за принцессой теперь присматривай.
– Не сомневайся, и над ней, и над родной дочерью трясусь одинаково.
И уже вслед шагнувшему к борту генералу монах Менгарец жестко приказал:
– Если возникнут определенные трудности, сразу давай мне оговоренный сигнал флажками. Прилечу в самые кратчайшие сроки.
– Понял. Да, чуть не забыл. – Тербон повернулся и вложил в руку пришельца свернутую трубочкой бумагу: – Вот здесь листки с самыми важными показаниями тех пленных рыцарей, что поддались-таки на воздействие сока гайчени.
– Спасибо, взгляну на досуге.
Обе шлюпки вскоре отчалили от борта и под прощальные выкрики поспешили к берегу. Тогда как Роза и Виктор так и цеплялись друг задруга взглядами, пока это было возможно.
Вывело Менгарца из задумчивости деликатное покашливание Фериоля.
– Уделите нам несколько минут?
– Да, конечно. Обнаружили что-то интересное?
– Как сказать. – Диониец пригласил жестом все к тем же столам с картами, где стоял его коллега. – По состоянию воды можем сказать, что скорей всего в ней плавает огромная масса непонятных отходов животного происхождения. Очень напоминает отмершие участки кожи не то рыб, не то змееподобных созданий. Причем никто из остальных рыб эти отходы не ест. Вот потому они так долго и разлагаются.
Дальше доклад продолжил Тернадин:
– Концентрация этих отмерших тканей за время нашего плавания увеличилась на добрую треть. – Старец расстелил на столе очень грамотно нарисованную схему. – Не знаем, с чем это связано, но мы подметили еще одну закономерность. Как хорошо здесь видно, покрытое водой дно вначале плавно опускается до определенной глубины, а потом резко проваливается вниз. Практически все островки возвышаются только на мелководном шельфе. Так вот линия явного обрыва дна начинает постепенно углубляться. По замерам людей адмирала Ньюцигена, на уровне королевства Гачи она находилась на три метра ниже уровня воды, напротив Чагара мы отметили четыре метра, тогда как на этом месте она уже достигает пяти метров.
– Да как раз в этом ничего странного нет. – Виктор приставил лист бумаги к столу и стал наглядно показывать: – Представьте, что вот это Первый Щит. Он отламывается от материка, а потом продолжает постепенно, но неравномерно проседать в середину. Все это длится миллионы лет, и никакой человеческой жизни не хватит, чтобы заметить эти изменения собственными глазами.
– Может, и так случается, тут нам спорить не стоит, – согласился Фериоль. – Но зато у нас в монастыре есть одна древняя рукопись, в которой утверждается, что данный пролив тысячу лет назад был как раз по уровню нижнего обрыва, вода в нем была соленая и неслась на север при внушительном течении. Рукопись очень напоминает обычную рекомендацию, в которой категорически запрещается купаться возле берега из-за огромной глубины и возникающих при сильном течении водоворотов.
– Хотел бы я посмотреть на эту инструкцию – признался Менгарец. – Но, с другой стороны, и это не отрицает сказанного мной прежде. Суша могла просесть как раз в период тысячелетней давности, а течение прекратиться по десятку других геологических причин. Но зато это дает намек на то, что какие-то вредные вещества, очевидно, перестали уноситься из этих мест мощным течением. Конечно, и соленая вода – не благо, но пусть уже была бы она, чем вот такая пресная и малопригодная для питья.
– Так что, нам продолжать замеры глубин?
– Конечно! В идеале не помешает и все дно Мирового океана измерить, а потом нанести на карту.
– Да как такое возможно? – удивился Тернадин.
– Все можно, уважаемые, все. Но не сразу.
Затем пришелец посмотрел в сторону берега и с большим сожалением признался:
– Здесь еще много чего следует сделать. В том числе и точную геодезическую маркировку всей местности и всего побережья.
– Для чего?
– А вот мы собрались строить порт-крепость на самом берегу. Но вдруг берег в том месте еле держится? При первом же землетрясении участок с постройками возьмет да и отвалится в пролив. Что тогда будет?
– Так ведь еще ни разу при землетрясениях ничего не отваливалось.
– Пока! А завтра? И почему вы уверены, что не отваливалось? – Виктор интенсивно жестикулировал. – И это у нас! А в других местах? Ведь никто ничего не знает. Народы разобщены, история как таковая уничтожена… Может, берега регулярно обваливаются? Может, как раз поэтому и существует в империи запрет о приближении к проливам?
Оба старца в ответ лишь переглянулись и пожали плечами. Но так как работы было непочатый край, не стали больше надоедать вопросами, а поспешили к своим приборам и приспособлениям на носу корвета.
