Александр Тестов - Остров в наследство
– Подойдите сюда, мисс Нортон, – неожиданно сказал он и протянул ей этот, столь чтимый моряками прибор. – Не уверен, что вы увидите меня в гробу, но можете взглянуть на Санта-Катарину. Остров прекрасно укреплен. По моим сведениям, тюрьму охраняют шесть фортов, отлично приспособленных для этого самой природой. Обратите внимание на острую скалу, похожую на сломанный зуб. Там расположен наш самый грозный противник – форт Святой Терезии.
– Сколько же пушек может быть в шести фортах? – задумчиво спросила Ирис.
– Около сорока. Может, больше, – ответил капитан и наконец остановил взгляд на девушке.
Она стояла, облокотившись на перила, и напряженно рассматривала остров, который приближался с каждой секундой. На ее тонкое лицо и белое платье упал малиновый отсвет заката, и светлые волосы вспыхнули, придавая ей особое, загадочное очарование. День гас. Девушка была полностью поглощена своим занятием, и, пользуясь этим, Рик рассматривал ее с напряженным вниманием, пытаясь понять, что за тайну скрывают серые глаза. Что движет этим загадочным существом по имени Ирис Нортон? Почему она так непосредственна, упряма и горда? И так бесстрашна, как кошка, защищающая свою жизнь! Она была больше похожа на женщин двадцать первого века, независимых, с высшим образованием и водительскими правами, сделавших карьеру и зарабатывающих больше мужиков. В этом времени не могло быть таких, как она. Однако же – вот!
Неожиданно Ирис обернулась:
– Ведь штурм очень опасен? – в голосе звучала тревога. – Я бы не хотела, чтобы из-за меня гибли люди. Ведь здесь, на острове, нет ничего ценного?
– А что, по-вашему, ценность? – спросил Рик. Спросил потому, что ему действительно стало любопытно.
– Для меня, – подчеркнула Ирис, – главная ценность – мои друзья! Но если говорить о материальных ценностях, здесь, насколько я знаю, нет ни золота, ни крокодиловых кож, ни жемчуга…
– Здесь есть люди. Моряки. Флибустьеры. Они ходили с Морганом в тот рейд, который я хочу повторить. Мне они необходимы, мисс Нортон. Так что передайте привет своей совести.
Стояла глубокая ночь, и ясные звезды, сплетаясь в знакомые узоры, освещали морскую гладь и маленький островок твердой земли с едва различимыми силуэтами башен, когда флотилия Джеймса Рика встала на рейде у берегов Санта-Катарины. Остров, казалось, спал. Но так ли это было, или что-то почуявшие испанцы затаились и ощетинились пушками? Ответ могло дать только утро.
Капитан свистком вызвал помощника, и через секунду на мостик поднялся Дэнни. Как и Рик, он был спокоен. Боевые друзья и собутыльники спустились вниз. Дверь капитанской каюты захлопнулась. Дэнни без церемоний опустился на сундук, закинув ноги на стол.
– Я слушаю, капитан, – благодушно сказал он.
– Дэнни, ты знаешь, я люблю тебя как брата, ценю как лучшего шкипера обоих полушарий и уважаю как честного и отважного человека.
– Такие комплименты да на трезвую голову! К чему бы это?
– Тебе придется выполнить задание. Сложное и опасное. Я говорю это для того, чтобы ты уяснил: давая его тебе, я рассчитываю, что ты вернешься. Это непременное условие, Дэнни, иначе я пойду туда сам. Ты можешь не выполнить мое поручение, я буду знать, что ты сделал все, что мог, и не стану требовать большего. Но твой первый и основной долг – вернуться. В предстоящем походе я без тебя как без рук. Ты меня понял?
– Да, капитан, – кивнул Дэнни, – я понял и слушаю.
– Мне нужен разговор с комендантом гарнизона. С глазу на глаз, и чтоб ни одна душа…
– Что ты задумал, Рик? – с интересом спросил Дэнни.
– Увидишь, – губы Рика тронула улыбка. – Задумал я одну веселую шутку. Надеюсь, весело будет всем, а не только испанцам.
* * *Под утро Санта-Катарина окуталась пороховым дымом. Словно остров со всех сторон обложили сырыми листьями и подожгли. Стоял жуткий грохот. Стреляли пушки трех пиратских кораблей и все орудия гарнизона, но вот ведь какая штука – этот грохот не сопровождался никакими разрушениями. Ирис, озадаченная, спустилась на батарейную палубу и вскоре заметила, что пираты, веселясь от души, заряжали пушки одним порохом. Без ядер. Под прикрытием неистовой канонады орда пиратов самого воинственного вида высадилась на берег и с ревом бросилась на штурм. Судя по звукам, там завязалась рукопашная схватка не на жизнь, а на смерть. Ирис поймала за рукав Дэнни Расвена и спросила напрямик:
– Что происходит?
– Мы спасаем честь испанского гарнизона, – со смехом отозвался Дэнни.
– Так это фальшивое сражение! – сообразила девушка. – А испанцы? Я слышу выстрелы.
– Я их тоже слышу, – прозвучал за спиной голос Рика, – и мне это не нравится.
Дэнни улыбнулся:
– Я приказал ребятам зарядить ружья боевыми патронами, но стрелять в воздух, если не обнаружат измены.
– А! – произнес Джеймс Рик, – тогда ладно. Ты молодец, Дэнни. Но мне это все-таки не нравится.
– Успокойся, капитан, – рассмеялся Дэнни, – Ты так убедительно расписал, что мы с ними сделаем при попытке сопротивления, что у дона Гусмана до сих пор зубы стучат, как кастаньеты Каролины. Вот не знал, что у тебя такая богатая и мрачная фантазия.
– Можно мне посмотреть, – взмолилась Ирис, заглядывая в глаза капитану.
Тот поморщился, словно надкусил лимон.
– Это не театр, мисс Нортон.
– Вы чего-то боитесь? – спросила девушка.
– Я боюсь всего, – резко ответил капитан, но, взглянув на огорченную Ирис, смягчился. – Впрочем, какого черта? Идите. Дэнни, проследи, чтобы мисс Нортон не впуталась в какую-нибудь историю, – и, не слушая слов благодарности, стремительно отошел.
Ирис, чуть не выпрыгнула из платья, обрадовавшись решению Рика. Она хотела что-то сказать, поблагодарить, но капитан так решительно покинул компанию, что девушка почувствовала легкую досаду. «Ну и Бог с ним…» – фыркнула про себя Ирис.
* * *Бой продолжался несколько часов. Трещали ружейные выстрелы. Звенели сабли. Слышались зверские крики нападавших пиратов и возгласы, переходящие в предсмертные стоны. Гарнизон стоял насмерть но, поддаваясь численному превосходству, все же сдавал форт за фортом. Во время одной из атак в плен попал сам комендант гарнизона. Возникло замешательство. Испанцы попросили перемирия, и великодушные флибустьеры приняли парламентеров, но даже угроза повесить доблестного дона Гусмана на сторожевой башне не поколебала мужество защитников Санта-Катарины, и, спустя несколько минут, схватка возобновилась. Пираты развлекались вовсю. Комедия, разыгранная как по нотам, доставила им редкое удовольствие. Но были люди, которые радовались еще больше пиратов. Около шестидесяти человек, в основном флибустьеры, захваченные в плен испанцами, томились в крепости Санта-Катарина по нескольку месяцев и уже отчаялись покинуть эти стены иначе, чем через веревку палача или костер святой инквизиции. Теперь под оружейную пальбу и радостные крики своих товарищей бывшие узники выходили на свободу, щурясь от яркого солнца.
– Мисс Нортон! Хозяйка. Вот так встреча!
Ирис закрутила головой. К ней спешили двое: грязные, оборванные, заросшие. Да, они здорово изменились, но даже испанский плен не смог пригасить рыжий костер на голове одного или добавить хоть полфута роста другому.
– Капитан Мак-Кент! Дик Вольнер!
И под грохот фальшивого боя друзья крепко обнялись…
Сражение закончилось под вечер. Убитых и раненых не было, но испанский остров все же понес тяжелые потери. Одержавшие победу флибустьеры объявили жестокую войну на полное истребление коровам, телятам и птицам Санта-Катарины. Хуже всего пришлось винному погребу дона Гусмана. Честь гарнизона была спасена, но какой ценой!
Однако когда-нибудь все кончается. Плохое и хорошее. Кончился и этот длинный, ни на что не похожий день. Стихла суета на берегу, грохот деревянных бочонков с вином, приветственные крики и замысловатая ругань. Лодки, что сновали без передышки почти всю вторую половину дня между берегом и кораблями, стоявшими на рейде, успокоенно покачивались в прибрежной волне. Седые сумерки сгустились над местом фальшивого сражения. Всплыла луна, еще не смелая, но уже отчетливо видимая в просвет между двумя мачтами «Фортуны».
Харди Мак-Кент курил, сплевывал за борт. Дик Вольнер смотрел на темнеющие берега испанского острова так, словно хотел запомнить на всю жизнь это место и эти воды, чтобы когда-нибудь случайно сюда не заплыть.
Ирис сидела на верхней ступени лестницы. Откуда-то сверху доносились приглушенные пьяные вопли, но здесь, на полуюте, никого не было. Друзьям нужно было многое сказать друг другу, но они больше молчали, лишь изредка перебрасываясь тихими короткими фразами. Слова были ни к чему. Ирис и так знала, что чувствуют эти прямые, отважные люди и что они ответят, если она позовет их с собой. И, конечно, втроем гораздо легче пережить все превратности судьбы. Но было одно обстоятельство, которое удерживало язык Ирис на привязи.
