Алекс Кош - Если бы я был вампиром
Я, не торопясь, шёл по Красной площади. Глаза мои сильно покраснели от нещадно бьющего в них солнца. Кожа на лице казалась стянутой маской. Причём жгло так, как будто на него вылили кипящее масло. Раньше такого со мной не было. Но приходилось терпеть, потому что тень, как назло, мне не попадалась. Да и нужно было всего лишь дойти до метро.
А больница оказалась в Кремле. Это в ней лечили нашего бывшего президента, может даже, я в его палате лежал. Наверное, всё же не стоило там так буянить. А вообще-то сами виноваты, нашли себе подопытного. Да и к тому же я их не покалечил, а просто вырубил. Профессора лёгким, но действенным ударом в область паха, Сергея Ивановича просто оглушил. Самое неприятное было, когда мне пришлось отключить Лиду. Она ворвалась в палату, едва услышала возню, и мне пришлось, слегка оглушив, связать её одеялом, порванным на полоски. Я честно перед ней извинился, но получил столько оскорблений в свой адрес, что быстро ретировался, конфисковав у охранника, которого тоже пришлось оглушить, защитный костюм «берёзка». И вот теперь я прогулочным шагом шёл домой. Интересно, там уже собрались соседи? Нынче у них это в моду вошло — меня отпевать.
* * *Зря я решил, что меня так просто отпустят. Военные тоже не дураки.
От Красной площади я далеко не ушёл, меня начали окружать ещё на ней, но я этого не заметил, и, когда прошёл до конца ГУМа и свернул за угол, меня попытались поймать.
С двух сторон совершенно безлюдной улицы выехали, шелестя шинами по асфальту, две чёрные «волги» и преградили мне дорогу. Я оказался в тупике. Повернувшись назад, я обнаружил, что на Красной площади уже стоят ряды людей в защитной форме.
И как они успели разогнать всех зевак?
Ряды расступились, и вперёд вышел уже очнувшийся Сергей Иванович.
— Ну что, по-хорошему вернёшься или с шумом? — спросил он, потирая шишку на затылке.
— По-хорошему разойдётесь или разогнать? — в свою очередь спросил я.
Вообще-то, странное дело, раньше за мной никакой кровожадности не наблюдалось. И уж тем более я никогда не дрался. А тут легко оглушаю двух военных, да ещё и спокойно прикидываю, как разогнать взвод солдат. Да я даже в школе никогда ни с кем не дрался. Не умел. Хотя, наверное, это всё из-за боли. Она меня уже откровенно начала бесить, и я понял, что порву любого, кто будет пытаться мешать мне дойти до спасительного метро. Из-за спины главного вышел, слегка пошатываясь, Нестеров.
— Вот он, гад. Давайте, отправьте его опять в больницу, — предложил учёный.
Наверное, я его слишком сильно ударил — обиделся видать.
— Зря вы так, всё равно сбегу от вас, — сказал я, ища взглядом, куда бы рвануть.
Сергей Иванович посмотрел на меня тяжёлым взглядом.
— Всё равно без нас тебя убьют. Сектанты, в отличие от тебя, могут управлять своими способностями в полной мере.
В этом он был прав, вот только в полной ли мере? Кто вообще знает эту меру?
— А может, я сам разберусь? — возразил я.
Тут появилась Лида. Она зло посмотрела на меня и что-то тихо сказала главному. Тот кивнул, и Лида пошла в мою сторону.
— Ну что теперь собираешься делать? — спросила она, подойдя ко мне.
Хороший вопрос.
— Вот щас размету ваши взводы и пойду домой пить чай, — ответил я.
Я не стал признаваться, что кроме чая у меня дома больше ничего и нет.
— И с чем ты собрался выступить против вооружённых автоматами спецназовцев и снайперов? — осведомилась она, показав рукой сначала на ряды зелёненьких, а потом на ближайшую крышу.
Вот о снайперах я не подумал — это минус.
— Что-нибудь придумаю, но в лабораторию я не пойду, это факт.
— Тогда у меня есть предложение. Мы тебя отпускаем домой, но пять раз в неделю, по будням, ты будешь приходить к Нестерову в лабораторию, скажем… на работу. И у твоего дома постоянно будет вестись слежка. Согласен?
Сейчас я был согласен на всё, лишь бы уйти в тень. Но сразу сдаваться не хотелось.
— Можно подумать?
— Да. Пару секунд, — ответила Лида.
Какая она однако ж злая, а? Но зато красивая…
— Хорошо, — просто ответил я, — только пусть не очень светятся эти ваши шпионы, а то на меня и так уже косо смотрят наши правоохранительные органы.
— Ну, с этим-то мы как-нибудь разберёмся, — улыбнулась она. — Значит, всё хорошо, пойду скажу Сергею Ивановичу, что все в порядке.
— Жаль, что ты работаешь на органы, — вдруг сказал я.
На самом деле я ничего такого говорить не хотел, но как-то вырвалось.
Она ещё раз улыбнулась, как мне показалось, слегка грустно, и пошла к стоящим в стороне главному и профессору. Нестеров всё ещё оживлённо жестикулировал и, по всей вероятности, объяснял Сергею Ивановичу, что отпускать меня нельзя, а надо запереть в камере и ключ выкинуть подальше.
Но всё же его предложение не прошло, и спецназ отпустили восвояси. Не прошло и пяти минут, как на улице не осталось никого, кроме профессора, главного и Лиды. Они не спеша и немного опасливо подошли ко мне.
— Вас подвезти домой? — спросил Сергей Иванович.
Опять на вы перешёл, значит, никаких дружеских разговоров больше не будет. Как жаль, а мы могли бы стать друзьями… Бред!
— Да нет, спасибо, я уж как-нибудь сам, ножками, — махнул я рукой в сторону, в которой, по моему мнению, находилось метро.
Профессор решил просто молчать и зло смотреть на меня из-под чёрных бровей.
— Ну, тогда мы за вами заедем завтра, надо же вам отдохнуть после таких событий хоть денёк, — смилостивился главный.
— У меня есть ещё один вопрос, — неожиданно вспомнил я. — А кто мне глаз в квартире нарисовал?
— Глаз? — удивился Сергей Иванович. — Какой глаз?
Вроде бы он не врал, он и вправду не знал, что за глаз.
— Ну, я тогда пойду? — зачем-то спросил я.
Сергей Иванович замялся. Видимо, его смущали мои красные глаза и лёгкий нервный тик в уголке глаза, который только что появился от уже порядочно надоевшей боли.
— Идите… Может, вас всё же подвезти?
— Боитесь, что я сбегу? — горько усмехнувшись, спросил я. — Не волнуйтесь, мне некуда бежать, да и жизнь мне моя слишком нравится, чтобы её бросать из-за каких-то лабораторных крыс.
Профессор ещё больше засопел, но промолчал.
— Ну, тогда до встречи, Виктор, — сказал главный и, повернувшись, не торопясь пошёл по Красной площади, засунув руки в карманы брюк.
Учёный повернулся и, напоследок одарив меня злым взглядом, пошёл за ним. Лида тоже хотела уже пойти с ними, но вдруг обернулась и посмотрела на меня. Я сделал вид, что меня дико заинтересовала пролетающая мимо ворона. Лида повернулась и пошла за уходящими сослуживцами.
Я её окликнул.
— Да? — тут же повернулась она.
— За мной ещё стихи… — напомнил я.
* * *Когда я уже ехал в метро, то понял, что не надо было отпускать её с ними. Но я же слишком гордый! Теперь не смогу смотреть своему отражению в глаза — стыдно. Правда, я его всё равно не увижу.
Я посмотрел на дверь, в которой отражались все пассажиры, кроме меня. Мне было интересно, как теперь выглядит моё лицо и глаза. Как только я вошёл в метро, боль тут же прошла. А спустя пару минут лицо вновь стало мягким, а глаза стали нормально видеть. Только нервный тик продержался чуть дольше, но потом и он пропал.
Как мне объяснил профессор, виноват в этом только я сам. Гипнотизёры, блин. Но я же ведь теперь знаю, что не вампир, что это всё просто результат гипноза. Я посмотрел на стекло и начал повторять, что я не вампир, что вампиров не существует. К своей станции я подъехал с кое-какими результатами — я сумел увидеть в стекле своё левое ухо. Оно появилось на пару секунд, но потом вновь исчезло. Как там говорил этот учёный… Полный контроль? Где-то я это уже слышал. Вот только где? Ну конечно! Мне же что-то такое говорил этот учитель кунг-фу… Надо бы к нему обратиться, тем более он обещал бесплатные уроки.
Мимо меня прошла красивая девушка, и я уже привычно проводил её кровожадным взглядом. Едва я заметил это за собой, как тут же всё прошло и мне стало противно. И я бы смог выпить из неё кровь?! Нет, однозначно, надо идти и учиться управлять самим собой. Иначе скоро всё станет совсем плохо. На солнце я больше не выйду, потому что в следующий раз я могу и в правду сгореть.
А вот интересно, почему жажда у меня особенно сильно проявляется, когда я смотрю на шею девушек? Больше напоминает не вампиризм, а извращение какое-то.
Выйдя на своей станции, я огляделся по сторонам. Ведь наверняка же за мной послали кого-нибудь, чтобы я не сбежал. Но пока вроде никого не видно, посмотрим…
В метро я купил газету и, наплевав на всё, закрыл ею лицо и сделал козырёк. Глаза всё равно слезились, но намного меньше. А жгло только кисти рук, которыми я держал газету. Больно, конечно, но по сравнению с лицом это проело таки мелочь.
