Вячеслав Шалыгин - Время огня
– Пошел! – заорал прямо в ухо Лешему ефрейтор Анисин.
Для полной ясности он еще и толкнул Лешего в спину. Сталкер запнулся о какую-то кочку и был вынужден почти побежать, смешно семеня. Хорошо, что Максим подставил плечо, иначе сталкер мог снова растянуться в грязи. Когда ноги, наконец, догнали тело, Леший резко обернулся и зло взглянул на ефрейтора. Тот шел как ни в чем не бывало, не глядя на обиженного бойца.
– Остынь, Старшинов, – негромко сказал Максим. – У них это норма.
– За быдло вас держать?
– Нас, – многозначительно вытаращив глаза, поправил чистильщик.
– Ладно, войдем в город, посмотрим, стоят хоть чего-нибудь эти спецы или нет.
– Стоят. Уж поверь.
– Увижу – поверю, – Леший поправил на плече ремень ИПП. – Куда хоть направляемся?
– Туда, – Максим кивком указал на торчащую вдалеке за рекой засеку.
– В Городище? – Леший нахмурился. – С глузда двинулись твои начальники?
– С чего? – недопонял Максим.
Леший и сам не сильно понял – «с чего». Просто всплыло откуда-то древнее словечко, ну и ляпнул. Вроде бы к месту пришлось, и возмущение в нем чувствовалось, хотя и не матерное словечко. А что обозначает – какая разница? Мало ли в мире словечек без реального наполнения? Хренотень, например, или фигня, или любовь, доллар, долг… Да половина слов такие!
Леший вдруг понял, что снова рассуждает! Он даже утер испарину, проступившую на лбу от такой напряженной умственной работы. С мозгами творилось что-то неладное. После воскрешения они стали работать не так, как раньше… а вернее – просто начали работать. И Леший пока никак не мог понять, надо ему это или нет. И если не надо, как это выключить.
– Умом тронулись, – перевел Леший свою реплику на понятный бойцу язык. – Это же самое гиблое место в локации. Да что там, во всей Зоне!
– Какой-то Объект хотят найти поблизости от Городища. Бункер, что ли… не знаю точно. То ли под Полесьем, то ли под бассейном, а может, южнее. Спецы думают, что в районе медсанчасти надо искать.
– Один хрен, – Леший помотал головой. – Уж поверь, там везде полная задница! Да ты просто на Городище взгляни. Жуть, да и только! А вблизи вообще обделаться можно, так оно на психику давит! А когда на тебя еще и пара миллионов чугунков попрет…
Леший на секунду зажмурился.
– Значит, такая наша судьба, – Максим вздохнул.
– Пошел ты! – Леший взглянул на товарища по бизнесу, а теперь и по оружию, с неприязнью. – Фаталист драный.
– А говорил пять классов, – Максим вдруг рассмеялся. – Смотри, какими умными словами бросаешься.
– Я? – Леший на миг завис. – Это… просто вырвалось.
– Ты не трясись, Леш… э-э… Старшинов. Командование ведь тоже не бессмертное. Сунемся в город, если запахнет жареным, дадим задний ход. Сколько раз такое бывало. Ничего страшного. И не опаснее, чем наши с тобой патрульные рейды на станцию.
– Ага, патрульные, – Леший огорченно хмыкнул. – Особенно последний рейд был патрульным. Чуть на небеса не упатрулировали. Ты как уцелел?
– Сделал ноги, – Максим бросил опасливый взгляд на одного из офицеров спецназа, который маячил в ста метрах правее. – А ты?
– Примерно такая же история, – Леший снова взглянул на далекое Городище. – Жуткая, как эта засека.
Возведенное или выращенное, как посмотреть, наноботами сооружение было огромным, а потому даже на таком расстоянии не терялось в серой мути пасмурного дня. Металлорастения разной высоты, толщины и ветвистости сплетались в невообразимые клубки, узлы и колтуны, образуя стену, которая вздымалась над руинами Припяти, казалось, до самых облаков. Толщина стены была разной на разных участках, но не меньше сотни метров. А если смотреть сверху, засека походила на окружность, внутри которой располагались еще два концентрических кольца.
Между вторым кольцом автонов и внешней засекой оставалось метров триста абсолютно свободной от металлической растительности земли. Причина проста, там топтались полчища биомехов. Утрамбованная колесами, ногами и гусеницами биомехов земля стала тверже стали, так что пробиться сквозь нее не могли даже автоны.
Между вторым кольцом и внутренним кругом Городища тоже мало что колосилось, но тут причина была иной. В мизерном промежутке между «терновыми» кольцами возвышалось нагромождение каких-то серых кубов, вроде цинковых ящиков для перевозки артефактов типа «Аккумулятор» или, как их называли некоторые сталкеры, «Сердце зверя». Только кубы внутри Городища были в десятки раз крупнее транспортировочных ящиков, и, что в них на самом деле хранится, никто из людей даже не предполагал.
Внутри третьего кольца возвышалось нечто вроде муравейника. Вот только муравейник этот был сделан не из соломинок и березовых веточек, а сплетен из металлических растений и достигал в высоту метров пятидесяти. Впрочем, сходство с муравейником все-таки имелось. От подножия и до вершины сооружение вроде бы шевелилось, настолько активно между ветвями автонов сновали скорги всех мыслимых размеров и модификаций. От микроскопических, состоящих всего из одной колонии наноботов, и до относительно крупных, вроде скарабеев. Кроме того здесь копошилось немало мелких биомехов, вроде змей, мозгоклюев и стальных крыс.
Но все это безобразие можно было рассмотреть только сверху, со спутников или с бортов суборбитальных боевых челноков «Миг-СОКОЛ» и атмосферной авиации. Для наблюдателей, приближающихся к Городищу по земле, сооружение выглядело как гигантское железное гнездо. Мрачное, холодное, нависающее.
Оно будто бы тянуло к людям уродливые ветвисто-шипастые лапы, серо-буро-зеленые от ржавчины и окислов меди. Хитросплетения внешней стены Городища тоже кишели разнокалиберными механическими паразитами, а еще между ветвями автонов проскакивали мелкие дуговые разряды, после чего вниз сыпались снопы синих искр и падали красные кусочки окалины.
Только отсюда, снизу, с земли, а не с суборбитальной высоты, Городище представало во всем его величии. Только так можно было увидеть, что оно неприступно. И не потому, что построено по правилам адской фортификации, а потому, что в любой момент могло устроить любую мыслимую и немыслимую каверзу. Например, обстрел синими энергетическими сгустками, наподобие шаровых молний, или спорами автонов, размером от колючки репейника до стального дикобраза, летящими со скоростью пули. Или просто натравить биомехов и полчища мелких скоргов на людей.
Причем не важно, где находились изделия техноса в момент получения приказа из Городища – внутри засеки, снаружи или вообще за десять километров от него. На зов Городища биомехи приходили, приезжали и прилетали откуда угодно и защищали засеку до последней капли смазки.
И вот к такому жуткому логову механической нежити чистильщики пытались подобраться почти вплотную. Во всяком случае, они намеревались пробраться туда, где внешняя стена Городища уже заслоняла половину неба и давила на психику, как промышленный пресс.
Над чистильщиками прошла еще одна волна вертушек. На этот раз «Ка-85» летели выше, поэтому поднятый ими ветер не валил с ног.
Леший проводил взглядом вертолеты и сплюнул. Воспринимать вертушки как воздушное прикрытие у него не получалось, рефлексы пока были сильнее здравого смысла. От одного только свиста рассекаемого винтами воздуха у сталкера сводило зубы, а перед глазами возникал вид огненной стены.
Леший снова взглянул на Городище, затем чуть ближе – на руины Припяти и на секунду невольно зажмурился. Огненная стена из воспоминаний вдруг перенеслась в реальность. Открыв глаза, он понял, в чем дело, но ощущение странного смешения воспоминаний и реальности не прошло.
На другом берегу реки стремительно вырастали и распускались огромные огненные цветы, вроде ослепительных, оранжево-белых одуванчиков на короткой ножке. Сначала их было не очень много, всего два десятка, и росли они двумя уходящими к Городищу аллеями, но с подключением второй группы вертушек одуванчики плазменных взрывов заполнили все видимое пространство от реки до бывшего центра города. В Припяти стало настолько горячо, что жар чувствовался даже там, где стоял сейчас Леший, то есть на расстоянии в три с лишним километра.
– Врезали так врезали, – с удовлетворением в голосе проронил за спиной у Лешего ефрейтор Анисин. – Бойцы, не спать! Бегом марш к реке!
Леший недовольно покосился на командира, но возражать не стал. Перехватил поудобнее «Шторм» и потрусил следом за Максимом.
Первые БТР, замаскированные пеленой мутного колышущегося марева, которое создали бойцы-метаморфы, уже спускались в воду и брали курс на старую пристань и пляж, покрытый черным песком и золой. Вертушки оставили этот участок правобережья в неприкосновенности исключительно для того, чтобы наземным силам было где выбраться на сушу. Более того, вертушки не стали прожаривать узкую полосу высоких, густых зарослей автонов, которая теперь отделяла старую пристань от раскаленной земли.
