Михаил Кисличкин - Солдат поневоле
Илья понял, что пытаться что-то выяснить у Липатова бесполезно, и печально вздохнув, стал рассматривать бегущую по земле тень вертолета, повернувшись к иллюминатору. Обычно полет от окраины Архангельска до части занимал около получаса. Прошло сорок минут, потом час. Вертолет продолжал лететь, временами слегка меняя курс. Курсанты стали озабочено переговариваться, но трогать Липатова, который, не смотря на шум двигателя, сделал вид что задремал, никто не решился. Ситуация несколько прояснилась, когда через полтора часа полета вертолет пошел на посадку, выполнив перед этим резкий поворот. Илья за пару секунд увидел в иллюминаторе разнообразные высокие вышки непонятного назначения, несколько радаров, циклопического размера трубы градирен рядом с озером, длинные серые корпуса с развесистыми кустами электропроводов на множестве стоек ЛЭП и, поодаль, огромное пустое пространство с множеством дорожек, подводящих к сооружениям, более всего напоминающим стартовые столы ракет. Это место могло быть только одним. Первым гравитационным космодромом.
На земле им не дали времени осмотреться. Севшие вертолеты уже ждал желтый автобус с узкими, забранными решеткой окнами, который тут же тронулся, как только последний курсант сел в салон. Ехали не менее часа. Автобус долго кружил по асфальтовым дорогам мимо каких– то технического вида зданий, больших заводских корпусов, глухих заборов, железнодорожных путей, проехал несколько КПП, где его надолго останавливали, потом пропускали дальше. Внутрь салона никто не заглядывал. Наконец, он выехал на широкую асфальтовую дорогу, и минут двадцать ехал по ней с приличной скоростью. Остановился впритык к металлической стене, окружавшей огромную вышку, верхний конец которой не получалось рассмотреть из узеньких автобусных окон, но двери не раскрыл. Илья был весьма удивлен случившимся далее. Из стены выдвинулся телескопический шлюз, напоминающий те, что соединяют самолеты со зданием аэропорта и соединился с дверями автобуса. Только после этого они открылись. По узенькому коридору курсанты вместе с Липатовым прошли внутрь здания, где их встретили два человека, в форме капитанов ВВС, которые показали, куда двигаться дальше. Они прошли по металлическому коридору, через несколько открытых толстенных бункерных дверей, и далее, к наглухо закрытому лифту, уходящему вдоль стены куда-то вверх, откуда пробивался солнечный свет, но толком ничего не было видно. На лифте поднимались партиями по пять человек, вместе с сопровождающим. Илья был во второй партии. За дверями поднявшегося на неизвестную высоту лифта, после небольшого шлюза, обнаружилась низкая, еле-еле в рост Ильи, круглая комната с десятком стоящих вдоль стены пустых кресел. Видом и формой они напоминали какой-то гибрид массажных кресел с креслами бизнес салона пассажирского самолета, но более сложного вида, с множеством ремней. Было так же и одиннадцатое кресло – более узкое, чем остальные десять, без ремней, по виду металлическое, но с пластиковой поверхностью сиденья и ручек и широким основанием. В стенах комнаты находились какие-то забранные сеткой отверстия, лампочки, сенсорные кнопки, два монитора друг напротив друга, слегка изогнутые и утопленные вровень со стеной. В середине комнаты – металлическая лестница и люк на потолке со штурвальной задвижкой как в подводной лодке. Такой же люк был и в центре пола. Сопровождающий откинул верхний люк и пять курсантов поднялись выше, в такую же точно комнату, где на пяти из десяти кресел уже сидели курсанты, уехавшие на лифте раньше. Оставшиеся пять кресел предстояло занять им. Сопровождающий показал курсантам, как правильно сесть и плотно затянул ремни на каждом курсанте, жестко фиксируя человека в кресле. На вопросы парней показал на мониторы в стенах – дескать, предполетный инструктаж будет там. Потом спустился вниз, закрыв за собой массивную железную крышку люка. Илья видел как повернулось штурвальное колесо задвижки, отсекая помещение с курсантами от внешнего мира. Собственно все было понятно. Они находились в пассажирском отделении стартующей на орбиту ракеты, и старт, по всей видимости, должен произойти очень скоро.
В подтверждение мыслей Ильи, через десяток минут после ухода сопровождающего включились экраны, вмонтированные в обе стены комнаты. Они были расположены повыше линии кресел, почти касаясь потолка, таким образом, чтобы каждый из пристегнутых к креслам пассажиров мог легко видеть один из них. Из динамиков в стенах послышался мужской голос…
– Товарищи бойцы, приветствую Вас! Говорит капитан корабля, подполковник Соколенко. Вы находитесь на борту пилотируемого космического корабля класса «Ладья-2», выведение на орбиту производит ракета-носитель «Витязь – 5М». Мы стартуем с космодрома в низкогравитационном колодце, поэтому запредельных перегрузок в ходе полета не планируется. Тем не менее, прошу всех принять перед стартом наиболее удобное положение в креслах и ни в коем случае не трогать фиксирующие вас ремни. Говоря проще – мотать и бросать на взлете при работе рулей и изменениях тяги может очень жестко, это Вам не в Турцию на курорт в Боинге лететь, с коньячком и стюардессами. Приготовитесь заранее. Взлет ориентировочно через пятьдесят минут, отсчет времени выведен на экраны. Весь полет до стыковки с «Ямато» займет чуть более пятнадцати часов. По выходу на орбиту на экранах будет инструкция по правильному использованию пристяжных ремней и пользованию туалетом (Илья понял, для чего предназначалось одиннадцатое кресло). До этого времени прошу сидеть спокойно. Вода во флягах закреплена с левой стороны каждого кресла. Выйдем на орбиту – можно будет пить. Кормежки до стыковки не будет, но поверьте, это и хорошо, что не будет. Никто еще не жаловался на пустой желудок, наоборот… Ладно, наслаждайтесь, как говориться, полетом – в голосе Соколенко прорезалась некая смешинка. – Яркие впечатления гарантирую. – Подполковник взял небольшую паузу, а потом продолжил уже совершенно серьезным, даже заботливым голосом, – Мужики, от себя хочу добавить, – все будет исключительно хорошо. Корабль и ракета у нас надежные, все под контролем, на толчки, удары, провалы и перегрузку особо не реагируйте – это нормально мужики, поверьте. Вся система имеет многократный запас надежности, никаких проблем не будет. До встречи на орбите.
Голос в динамиках затих, на экранах побежали цифры минут и секунд обратного отсчета. Сказать, что курсанты были ошарашены произошедшим, означало, пожалуй, выбрать слишком слабое слово для описания их состояния. Речь Соколенко о трудностях полета на орбиту не произвела особого впечатления на парней, тех, кто прыгал с десятикилометровой высоты с парашютом трудно напугать полетом, пусть даже и в космос. Скорее всего, подполковник раньше возил на орбиту других пассажиров или был введен в заблуждение гражданской формой одежды курсантов (выходить в увольнительную настоятельно рекомендовалось в гражданском, видимо из соображений секретности). Не в том дело. Потрясала сама скорость происходящих событий. Еще несколько часов назад они были в увольнительной и даже не помышляли ни о чем подобном. И вот бац – они уже пристегнуты к креслам космического челнока. Без подготовки, в гражданской одежде, без всяких личных вещей или оружия. Мгновенно, без перехода, произошли кардинальные изменения, как будто один кадр кино сменился другим, но уже с совсем другой сценой фильма. Все это напоминало Илье самое начало, когда его, зеленого студента, год назад остановил патруль комитета полезности. Тогда тоже все произошло быстро…
Минуты на табло плавно утекали. Вот осталось десять минут, потом пять, потом три, одна…потом время вышло и экраны продемонстрировали белые нули на синем фоне. А еще через несколько секунд Илья неожиданно почувствовал, что попал в воздушную яму на самолете. Во всяком случае, первое впечатление было именно таким. И лишь спустя пару секунд он понял, что ракета остается на месте, но большая часть его веса исчезла. Гравитационный колодец начал работу. Потом послышался легкий, поначалу, шум, который начал резко нарастать, затем грохот, стенки завибрировали и Илья почувствовал, как его вдавливает в кресло. Корабль пошел на взлет.
Илья спешно вспоминал, что ему известно о гравитационных стартах. Ну да, ракета берет мало топлива и много груза, что в разы удешевляет доступ на орбиту. Но была и обратная сторона медали – необходимость держаться первые минуты полета в рамках «колодца» с низкой гравитацией, который был не столь уж и широк. Если ракета выйдет за его пределы до установленной высоты – топлива не хватит ни на подъем на орбиту, ни даже на поддержание достаточной тяги двигателей. Ракета попросту упадет. А держаться в «колодце» трудно, планета вращается, погрешность расчетов и систем управления ракетой растет с каждым километром высоты. Нужен поистине уникальный механизм управления рулями и тягой, сложнейшие расчеты бортовых компьютеров. Пока систему взлета в «колодце» не отработали – ракеты падали частенько. Сейчас, насколько Илье было известно, ситуация улучшилась. Но ракеты все равно иногда падали, подобные сведения в новостях попадались, хотя об этом весьма неохотно говорилось по телевизору или печаталось на русскоязычных интернет-сайтах. Ну что же, Илья надеялся, что именно ему повезет. Хотя, говорить о везении в свете полной неясности его дальнейшей судьбы было сложно.
