Андрей Круз - Холод, пиво, дробовик
— У вас комиссионные с продажи какие обычно?
— Пять процентов.
Я полез в карман, выудил оттуда кошелек и прямо на глазах не ставшего возражать продавца отсчитал пятьдесят золотом.
— Здесь больше пяти процентов. Представьте, что это за мой «шевроле», — я придвинул деньги ему. — Мне просто нужно знать.
— Это случайная машина, — сказал продавец, забирая деньги. — Провалилась с хозяином. «Кайенн», прикиньте? Водитель ее отдал, чтобы сколько-нибудь денег получить, когда понял, где очутился.
— И вы ее продали?
— У нас ее просто забрали, — вздохнул он. — Так что никаких комиссионных я не выручил тогда. В счет каких-то там расчетов.
— Жилинские? — подсказал я.
— Они самые, — он усмехнулся. — Но если честно, то я сам не знаю, кому тут «кайенн» нужен. Вы знаете?
Я покачал головой. Действительно никому. Даже даром. На местном бензине он недолго проездит. Попадают сюда подобные авто время от времени, обычно десяти тысяч не пробегают, чаще меньше. Даже если фильтры постоянно менять.
— Вот и я не знаю. Ей бы цена была копейки, и все равно никто бы не взял. Так что за деньги спасибо, — вдруг широко заулыбался он.
Я попрощался с блондином и вышел на улицу из начавшего прогреваться офиса.
Интересно. Где тут «Быстрый ремонт»? А вон он, большой деревянный сарай с вывеской… но закрыт, зараза. Я подошел ближе и увидел в окне, которое здесь еще и за витрину, гусеницу в сборе. И ценник.
Нет, это не наш товар. У нас «доминатор», а это «мэттракс». Кому-то удачная идея пришла в голову одновременно с нами, или кто-то увидел и заказал похожее?
А где заказал? Вот вопрос. В России? В России именно что заказывать надо, в магазинах это не лежит. А лежит только в Америке. А ворота сюда есть только с Аляски, а на Аляску ходит вроде как исключительно Платон. По крайней мере, я раньше не слышал, чтобы с Аляски что-то таскали сюда. Нет, американское барахло попадается, и даже американские машины видел, но они в основном не оттуда…
Кто-то сходил в Америку? Здесь же биржа кондукторов, это все знают, но…
Гм.
Я неторопливо направился к своей машине, размышляя на ходу.
Те двое, которые хотели нас убить и которых убил я, а Дмитрий убил меня. Они вообще кто? На мой взгляд, так… Платон сказал, что их «подвели». Хорошо. Один был явно боец, я даже удивился тогда его резвости, а вот второй — вообще не боец, чистейшей воды дилетант. Кем он мог быть? А не кондуктором ли?
Гм.
Если предположить, что тот убиенный мной Валентиныч был кондуктором, то схема-то срастается. Они просто хотели разведать ворота Платона, потому что без кондуктора это бесполезно, их прочувствовать надо. А Платон мне много раз хвастался, что у него «ворота широкие», в большую часть и одной-то машины не пропихнешь, такие особо ценятся, мы по три тащим, то есть две и прицеп.
Так кто, интересно, эти гусянки сюда приволок?
Стоп, ладно, это один вопрос. Он на потом. Меня сейчас больше интересует, куда на новой «ниве» поехала Мила… или Мария? Что-то как-то странно все.
И кто мне с этим поможет? Не дознаватель ли Марченко? А вот мы его спросим…
Хмель.
3 января
Разбуженный резким стуком в дверь, я первым делом схватился за лежавший у кровати обрез, другую руку столь же машинально сунул под рубашку, нашаривая на цепочке с крестиком подзаряженный вчера чародеем амулет.
Вновь постучали; я сбросил остатки сна и осторожно выглянул в окно. На парковке перед домом обнаружилась пара внедорожников с включенными проблесковыми маячками: уазовские «патриот» и «хантер». Несколько человек обступили расстрелянный «кайенн», кто поднялся на крыльцо бара, видно не было.
Спать я предусмотрительно лег в одежде, поэтому сейчас просто обулся и спустился вниз.
— Кто там? — крикнул, не рискуя приближаться к входной двери.
— Хмелев, открывай! — послышался в ответ раздраженный голос начальника отдела контрразведки.
Ого! Григорий Алексеевич собственной персоной пожаловал!
Я отложил дробовик на стойку и отпер дверь. Внутрь немедленно прошел Кузьминок и незнакомый седоусый громила.
— Один? — спросил конопатый, оглядывая бар.
— Не шуми, люди спят, — предупредил я, включая верхний свет.
Контрразведчики посмотрели на обрез и лежавший тут же жезл «свинцовых ос», но ничего по этому поводу говорить не стали. Седоусый выставил на стол кожаный портфель и ушел к обступившим расстрелянный автомобиль коллегам. Мы остались с Кузьминком один на один.
— Слушай, налей воды, — попросил он, снимая дубленку.
— Может, пива?
Кадык конопатого судорожно дернулся, и он поспешно отказался:
— Воды!
— Тогда чай?
— Неси.
Я ушел на кухню, вернулся с чайником, термосом и двумя чашками.
— Салат? Третье число, испортиться не успел.
— Воздержусь, — отказался Кузьминок, самостоятельно наливая себе чай. Махом выпил, налил еще.
Я уселся напротив и наполнил собственную кружку.
— Узнали что-нибудь?
Григорий внимательно глянул на меня.
— Ты нам точно все рассказал? — спросил он, выкладывая из портфеля уже заполненные дознавателем протоколы.
— Абсолютно, — уверенно соврал я.
— И почему же тогда тебя пытались убить?
— Сам удивляюсь, — спокойно откинулся я на спинку лавки. — Знаете, Григорий Алексеевич, меня удивляет, что вы это дело себе забрали. Шпионам стрелять меня без надобности, ясно ведь, что это какие-то местные отморозки шалят.
— Но ты не знаешь кто?
— Понятия не имею. Просто я вспугнул их своей суетой, наверное…
— Ах, вспугнул! — загадочно улыбнулся Кузьминок, подался вперед и враз согнал с губ улыбку. — На Восточные ворота зачем ездил?
Обдумывая варианты ответов, я отпил крепкого чая, потом улыбнулся:
— Почему нет?
— Представляться сотрудником контрразведки — противозаконно.
— Представляться и ссылаться — разные вещи. Никаких законов я не нарушал.
Теперь уже пришла очередь Григория обдумывать мои слова.
— Старший смены сказал, тебя интересовала машина с отходами? — произнес он некоторое время спустя. — Почему?
— Нет никакого резона держать Платонова в Форте. Похитители не могли не знать, что его станут искать. Через Юго-восточные его вывезти не могли. Через Западные ворота, по вашим словам, никто не проезжал. Через Восточные ворота вывозили отходы. Логично проверить машину, не так ли?
— А если Платонов просто кому-то помешал?
— Убили бы. Но если убили — зачем прятать труп?
— Возможно, — вздохнул конопатый. — И что ты собирался предпринять дальше?
— Я? Ничего. Собирался поставить вас в известность, но не успел.
— Хотел бы поставить — поставил, — пробурчал контрразведчик, перебирая бумаги. — И мы бы с бригадой мусоровоза побеседовали еще вчера.
— Так побеседуйте, в чем проблема?
— Проблема в том, что никого из них застать дома не удалось, — зло глянул на меня Григорий. — Охранники жили в служебном общежитии — на вахте сказали, что вечером за ними пришел водитель, больше они не возвращались.
Я вздохнул.
— Боюсь, и не вернутся.
— Или они никак не связаны с похищением и просто ушли в загул. На работу им только завтра.
— Зачем вы здесь, Григорий Алексеевич? — не выдержал я. — Почему не пробиваете регистрацию «кайенна», не устанавливаете личность владельца, не отслеживаете его связи…
— Самый умный, да? — хмыкнул контрразведчик. — Машина не зарегистрирована, на сервисах тоже не засветилась. Убитых опознать пока не удалось, документов при них не было.
— Как не зарегистрирована? — удивился я. — Как-то же ее ввезли…
— Система «ниппель», — пожал плечами Григорий. — Ввезти можно что угодно, но пока нормально не оформишь и пошлины не оплатишь — обратно не вывезешь. Эту — не оформили.
— Безобразие.
— УАЗ твой тоже до сих пор не оформлен.
— Бывает.
Кузьминок только головой покачал. А вот меня его визит начал понемногу напрягать.
С какой стати он приехал? Какого черта ему от меня надо?
Тут на улице послышался шум автомобильного двигателя; я подошел к окну и увидел, что на парковке остался только один из внедорожников. «Хантер».
— Когда «порш» увезете? — спросил.
— Днем эвакуатор пришлем, — сообщил контрразведчик. — Счет сам оплатишь.
Я протестовать не стал. Если дело обойдется одной только оплатой вывоза «кайенна» — считай, легко отделался.
— Есть еще ко мне вопросы? — спросил я, понемногу теряя терпение.
— Есть, — спокойно подтвердил конопатый и потребовал: — Присаживайся.
Для начала Кузьминок изрядно погонял меня по старым показаниям — не в попытке подловить на противоречиях, а проясняя для себя детали, — потом составил хронологию моих перемещений за день.
Я не выдержал и зевнул.
