Константин Калбазов - Царство Небесное
«Что-то не хочется идти туда. Явно нарвусь на неприятности, вот задницей чую. А может, и не идти? Там запахи со вчерашнего дня не стали лучше, а зачем идти туда, где тебя мутит? Расположусь за околицей или вон на сеновале – все приятнее, чем в том бичевнике. Можно и так, да вот только, как говорит старая поговорка, «мы в ответе за тех, кого приручили», хотя я-то никого не приручал, но, по ходу, это теперь мои люди, и мне за них отвечать. Эндрю врать причин нет никаких, и, похоже, они признали меня своим лидером, даже свободолюбивый Жан. А от этих козлов так и веет неприятностями. Ладно, выбора нет, придется идти. О, а вот и петух. Нет, непохож на моего Ваську, у этого и хвоста-то, почитай, нету – собака, видать, подергала, но ничего, вон как хорохорится».
Погруженный в эти мысли, он на автомате проверил наличие в кобурах пистолетов, словно желая получить заряд уверенности от прикосновения к ним. Вынужденный припрятать автомат, чтобы не привлекать внимания, он как ковбой нацепил на себя две кобуры с «макаровым» и «стечкиным»: на поясах здесь чего только не носили, так что особо в глаза это бросаться не должно было. Во всяком случае, он решил именно так. Как ни странно, прохлада пластиковых рубчатых рукояток пистолетов и вправду придала ему уверенности. Мелькнула мысль вынуть из ящика автомат, но Андрей от нее отказался. Если начнутся неприятности, то в тесноте помещения пистолеты подойдут куда лучше автомата, а на такой дистанции и они не дадут шанса противнику, правда, для этого нужно будет попасть, ну да с дистанции в три-четыре метра нужно еще умудриться промазать. Хотя бывали и такие прецеденты.
Пройдя в таверну, Андрей заметил за столом в дальнем углу своих спутников. Мужчины молча и сосредоточенно ели кашу деревянными ложками, больше похожими на маленькие лопаточки, явно избегая смотреть в сторону шумной компании.
Женщины расположились за соседним столом, но было их только четверо – вероятно, Мария кормила своего ненасытного бутуза, который теребил мамкину грудь при любом удобном случае. Пацанов не было – они, скорее всего, изучали окрестности: пацаны – они и есть пацаны.
При появлении Андрея Эндрю, не скрывая своего удивления, посмотрел на него, а когда тот присел рядом с Жаном, тихо проговорил:
– Господин Андрэ, вы решили завтракать здесь?
– А тебя что-то удивляет?
– Но вчера…
– Теперь это моя родина, – не дал договорить ему Андрей. – Так что мне, кажется, пора привыкать к ней. Почему же не начать прямо сейчас?
– По-моему, вам лучше было бы выбрать для этого другое время, – все так же обеспокоенно проговорил купец.
«Ага, значит, не только мне не нравится эта залихватская компания. Ну что тут скажешь: когда несколько человек думают об одном и том же, это непременно случится. А так, кажется, думают все: вон как насупились».
Единственная служанка со всей возможной быстротой стремилась обслужить новых постояльцев, стараясь быть как можно более расторопной и предупредительной. Об этом говорило то, что хотя Андрей и появился практически следом за этими воинами, но у каждого из них в руках уже были большие глиняные кружки, к которым те жадно прикладывались. Андрею почему-то показалось, что в них было пиво – уж больно повадки воинов были сродни повадкам любителей пива из его мира. Так оно и оказалось.
– Эй, красавица, еще эля. И пошевеливайся, меня все еще мучает жажда, – рыкнул рыцарь, и служанка поспешила выполнить требование, устремившись к столу с подносом, уставленным уже наполненными кружками. Воины встретили ее сальными шуточками и недвусмысленными шлепками по упитанной попке.
Вставал вопрос: что делать? Потребовать, чтобы обслужили его? Но это сразу же вызовет негативную реакцию со стороны рыцаря. Андрею прекрасно был известен этот тип людей: хамы по своей сути, они понимали только язык силы. Нарываться же на скандал не хотелось. Нет, он уже понимал, что без этого не обойдется, но как-то не хотелось инициировать события, а еще это липкое чувство страха никак не отпускало.
Андрей решил подождать, пока служанка обслужит рыцаря и его воинов. В конце концов, кто он? По сути, простолюдин. Да, несомненно, если сейчас начать измерять богатства, то этот хамоватый мужлан окажется гораздо беднее: четверть центнера золота – это не фунт изюма. Но оставался вопрос статуса, и тут Андрей Новак проигрывал по всем статьям. От охватившей его злобы он даже побледнел. Что в том мире, что в этом – он опять был в числе аутсайдеров.
Но постепенно он все же успокоился и смог взять себя в руки. По всему выходило, что эта встреча мимолетна, а потому придется слегка обождать. Рыцарство у него было практически в кармане: нужно было просто тихо и без приключений добраться до Дувра. Но, видно, судьба решила по-своему, подбрасывая ему новые испытания.
Одна из девушек, спасенных Андреем, Элли, поднялась со своего места и направилась к прилавку, за которым стоял хозяин, и, переговорив с ним, прошла на кухню. Андрей не мог понять, чего хочет девушка, но для себя сразу же отметил: «Началось». Разгадка не заставила себя ждать: вскоре она появилась из кухни, неся в руках исходящую паром миску и кружку с элем. Пройдя мимо воинов, она подошла к Андрею и поставила свою ношу перед ним.
– Господин Андрэ, вот, поешьте, – дрогнувшим голосом проговорила она, всем своим существом чувствуя на себе взгляды уже принявших на грудь мужчин. Девушке едва исполнилось восемнадцать, и она была, как говорится, кровь с молоком. А что – деревня, чистый воздух, вольготная жизнь и физический труд, сбивающий тело ничуть не хуже всяких фитнесов; она не обладала утонченностью аристократок, но была весьма мила, так что мужскому взгляду было где остановиться.
– Спасибо, Элли, – постаравшись улыбнуться как можно безмятежнее, проговорил Андрей, но, как он ни старался, напряжение чувствовалось как во всем его облике, так и в голосе и в вымученной улыбке.
– Эй, красавица, мне казалось, я ясно выразился, чтобы немедленно обслужили нас, а не каких-то мужланов.
– Но, сэр, я не служу в этом доме, – вздрогнув всем телом, словно ее перетянули кнутом, устремив взгляд в пол, проговорила девушка в ответ на слова рыцаря.
– А мне какая разница? Немедленно приступай и обслужи нас.
– Но…
– Ты что, смеешь противиться рыцарю, крестьянка?! – Рыцарь буквально побагровел от охватившей его ярости, и Андрей вдруг понял, что теперь все зависит от него. Он ни словом, ни делом не проявил себя, но Элли не сводила с него умоляющего взгляда, а рыцарь, безошибочно определив в нем лидера, с непонятно откуда взявшейся ненавистью и вызовом взирал на Андрея. А тот вдруг понял, что страх куда-то подевался и голова была абсолютно ясной, а всего его вдруг охватило ледяное спокойствие.
