Алексей Калугин - Мечта на поражение
– А в чем эта суть? – поинтересовался Гупи.
– А черт его знает! – недовольно скривился Вервольф. – Там все с такой заумью написано было… Вроде как, по-русски, а ни черта не понять. Слова все иностранные… Но карта – верная, Гупи. Это уж точно. Не знаю, что за хрень этот самый Монолит, но карта нас к нему выведет.
– И что потом?
– Когда? – не понял «грешник».
– Когда найдем Монолит?
– Ну, там, на месте и сориентируемся. А если он и взаправду желания исполняет… Короче, там посмотрим.
Из разговора с «грешником» Гупи сделал вывод, что Вервольф один из тех, кого в Зоне называют конченым. Это были люди, обладавшие редким качеством – везде и всюду они создавали себе проблемы. Они уходили в Зону, полагая, что таким образом смогут решить или хотя бы скрыться от проблем, возникших у них по другую сторону кордона. Проблемы, загнавшие их в Зону, могли быть самые разные, но настолько серьезные, что путь назад для беглецов был заказан. Однако и в Зоне они рано или поздно умудрялись создать конфликтную ситуацию, разрешить которую мирным путем уже не представлялось возможным. Никому. Ни один клан сталкеров не принимал изгоя. Если при встрече в него не стреляли, то лишь потому, что было жалко пули. Обычно информация о конченых быстро разносилась среди сталкеров. О Вервольфе Гупи ничего не слышал только потому, что клан «Грех» мало с кем поддерживал отношения. И все свои проблемы «грешники» предпочитали решать сами. Не потому, что боялись вынести сор из избы, а потому, что всех остальных считали порочными до мозга костей.
Стемнело уже настолько, что в двух шагах ничего не было видно. На небе – ни луны, ни звездочки. Только огонек сигареты Вервольфа тлеет во тьме.
Пора было занимать позицию.
Муха с Рикошетом растянули над окопом маскировочную сеть да еще накидали сверху веток и травы. Вертолеты такое укрытие, скорее всего, не приметили бы, но для большинства местных уродов, обладающих способностями, которые у обычных людей принято называть паранормальными, визуальная маскировка ничего не значила. Гупи не стал объяснять это «монолитчикам» – сделали дело, и ладно. Если от этого они будут чувствовать себя спокойнее и увереннее – уже хорошо.
– Так, слушайте меня внимательно, – Гупи держал в руке единственный зажженный фонарик, направив вниз узкий, почти не рассеивающийся лучик света. – Свет не зажигать, не разговаривать, лучше вообще не шевелиться и ни о чем не думать…
Фондю ухмыльнулся, решив, что сталкер пошутил.
И тут же получил по ребрам от Вервольфа.
– Придурок, твои поганые мысли для здешних тварей все равно, что запах твоих вонючих носков для гончей.
– Тебе, Вервольф, придется потерпеть без курева.
«Грешник» согласно кивнул.
– Дежурить будем по трое. Первыми – Рикошет, Вервольф и Трепло. После них – я, Шрек и Фондю. Под утро – Муха, Гейтс и Слоник.
– А чо делать-то? – шепотом спросил Трепло. – Ничего ж не видно…
– Следите за полоской светящегося мха. И не просто следите, а все время держите свой участок на прицеле. Как только заметите какую тень, стреляйте, не раздумывая.
– А если померещилось? – спросил Гейтс. – Выстрелы не привлекут других тварей?
– Они к выстрелам привычные. В Зоне часто стреляют. А вот если кто незаметно подберется к нашему окопу, тут нам и крантец. Видали, как кабан по Слонику пробежался? А теперь представьте, что такое вот чудище к нам в яму прыгнет. Гранатой его тут не возьмешь, а начнем стрелять, так друг друга перестреляем. Фонари, – лучиком света Гупи указал поочередно на пять мощных рефлекторных фонарей, врытых в землю по окружности окопа на равном расстоянии друг от друга, – включать только в случае крайней необходимости. И лишь по команде старшего. На свет уроды слетятся сюда, как мотыльки. И тогда останется только молиться, чтобы у нас боеприпасов хватило… Кстати, – лучиком света Гупи пощекотал Рикошету нос. – Как у нас с боеприпасами? Лично я на себе арсенал не таскаю.
– Нормально, – уверенно кивнул «монолитчик». – Хватит, даже если будем палить всю ночь без передыху. А под Припятью еще разживемся. Там у нас есть схрон с закладкой.
– Такой же надежный, как пропавший автобус? – съехидничал Фондю.
И получил от Мухи по зубам.
– Ну, это ваши проблемы, – Гупи мазнул лучиком по лицам остальных. – Муха, что у тебя на ДЖФ?
– На семь-двенадцать два слабых сигнала. Плоть.
Гупи глянул на свой детектор жизненных форм. Все верно, два объекта, идентифицированных, как плоть.
– Вопросы?
– Каковы наши шансы? – спросил Шрек.
– Шансы на что? – уточнил Гупи.
– Дожить до рассвета.
– Если только об этом и будешь думать, тогда, точно, не доживешь.
– И все же? – проявил настойчивость американец.
– Если контролер на нас не выйдет, тогда все будет нормально.
– О'кей, – кивнул Шрек.
Гупи удивленно посмотрел на кончик уха американца, выхваченный из темноты крошечным пятнышком света. Если с остальными ему все более или менее было ясно, то вояки оставались для Гупи загадкой. Они-то какого черта в это дело ввязались? Что им в жизни не доставало? Или же, как раз наоборот, потянуло на остренькое, потому что все пресное да сладкое обрыло?
– Все. Рикошет, разбудишь меня через три часа.
«Монолитчик» ничего не ответил.
Но Гупи и не требовался его ответ. Он даже был рад, что в темноте не видит лица Рикошета, который почти наверняка зубами скрежещет и жалеет, что не может сам себя за ухо укусить. Еще бы! Ему, считавшему себя командиром группы, отдает распоряжения сталкер-одиночка, который недавно был его пленником! Но, будучи человеком далеко не глупым, поднимать шум по этому поводу он не станет. Найдет другое время для выяснения отношений. Непременно найдет.
Но Гупи-то что до этого?
Гупи привалился спиной к земляной стенке окопа, положил локоть левой руки на стоявший рядом рюкзак, правой приобнял автомат, уткнулся носом в поднятый воротник и выбросил из головы все дурные мысли. Потому что иначе не заснешь. А не выспавшийся сталкер – плохой сталкер. Плохой сталкер – считай, что покойник. Гупи же еще собирался пожить. Хотя бы немного.
С этой мыслью он и уснул.
Разбудила его короткая автоматная очередь.
Еще не до конца проснувшись, Гупи опустил на лицо заранее надетую маску с инфравизором, перехватил обеими руками автомат, перекинул планку предохранителя и дернул затвор.
– Что?
– Собаки, – отозвался из темноты Муха.
– Много?
– Штук тридцать.
Гупи посмотрел на свой ДЖФ.
Так и есть, три десятка слепых собак, сбившихся в плотную стаю за пределами круга из светящегося мха. Не двигаются. Будто ждут чего.
